Поэтому в школу на следующий день я отправился в прекрасном настроении, предвкушая безудержное веселье.
В школе ждала приятная новость – будет только один урок – природоведение. Остальные занятия отменили из-за какой-то конференции.
«Везение началось!» – сразу понял я.
– Ребята! Сегодня наш урок посвящён птицам! – сказала учительница Мария Николаевна. – Но прежде давайте вспомним отрывок из оды Михаила Васильевича Ломоносова, напечатанный на обложках ваших тетрадей. Вы же будущие учёные, исследователи природы! Так что это воззвание имеет к вам самое непосредственное отношение. Пусть оно будет вступлением к нашему уроку!
И Мария Николаевна с чувством прочитала:
Дерзайте, ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать!..
Петя Редькин, повтори, пожалуйста, эти прекрасные строки! Ты, надеюсь, выучил их, как я просила?
Редькин кивнул, вышел к доске и выкрикнул: – Дерзайте! – потом ещё громче: – Дерзайте! Дерзайте! – и… замолчал.
– …Ныне ободренны! – зашептали мы.
– Дерзайте, ныне ободраны! – взбодрился Петька.
– Не ободраны, а ободренны! – нахмурилась учительница. А мы хихикнули и снова зашептали: – Раченьем вашим показать…
Петька опять не расслышал и выпалил: – Рычаньем страшным доказать!
Тут мы захохотали в полный голос.
– Довольно! – воскликнула Мария Николаевна. – Пожалуй, это стихотворение не для тебя!
– Нет, для меня! – заупрямился Петька. – Я помню, там дальше сказано, что у нас полно собственных плутов – их в старину называли Плутонами – и этих, быстрых, шустрых. Они ещё петь любят, но у них всё не в тон получается. За это их Невтонами прозвали…
– О Боже, – простонала учительница. А мы просто зарыдали от хохота. Вот оно, безудержное веселье! Ай да Заливаев! Всё точно предсказал!
– Петя, неужели ты никогда не слышал про великого учёного Ньютона и про великого мыслителя Платона? – сокрушалась Мария Николаевна. – Хоть поинтересовался бы, что за люди упоминаются в стихотворении, напечатанном на твоей тетрадке. Стыдно! Садись!
Петька насупился и пошёл к своей парте, сердито проворчав:
– Нормально надо подсказывать!
– Хотелось бы, конечно, услышать от вас достойное прочтение произведения Михаила Васильевича, но пора переходить к птицам. – Учительница вздохнула и раскрыла журнал. – Ну что ж, дерзайте, ныне ободренны! А точнее, Ручкин! Перечисли, пожалуйста, птиц, которые живут на опушках леса, на открытых местах.
Вот так номер! Этого я никак не ожидал! Почему я? Меня сегодня не должны вызывать! Заливаев обещал! Может, передумает училка? Но Мария Николаевна выжидающе смотрела именно на меня. Пришлось встать. Только вот что говорить – я понятия не имел.
– Овсянка! – зашептал мне в спину Редькин.
– Овсянка! – машинально повторил я, не слишком доверяя Петьке.
– Правильно! – обрадовалась учительница. – Есть такая птичка! Давай дальше!
«Молодец Редькин! Правильно подсказал! Всё-таки везучий у меня сегодня день! Заливаев не подвёл!» – радостно пронеслось у меня в голове, и я уже без всяких сомнений на одном дыхании выпалил вслед за спасительным Петькиным шёпотом:
– Пшёнка! Манка! Гречка! Перловка!
Взрыв хохота заглушил «перловку». А Мария Николаевна укоризненно покачала головой:
– Ручкин, ты, наверное, очень любишь крупяные каши. Но при чём тут птицы! Садись! Два!
Я прямо-таки закипел от негодования. Я показал Редькину кулак и начал думать, как ему отомстить. Но возмездие немедленно настигло злодея без моего участия.
– Редькин, к доске! – скомандовала Мария Николаевна. – Ты, кажется, что-то нашёптывал Ручкину ещё и про пельмешки, окрошку. Это тоже, по-твоему, птицы открытых мест?
– Да нет, – ухмыльнулся Петька. – Это я пошутил.
– Неправильно подсказывать – подло! Это гораздо хуже, чем не выучить урок! – возмутилась учительница. – Надо будет поговорить с твоей мамой. А сейчас назови-ка птиц – родственников вороны.
Наступила тишина. Редькин явно был не в курсе. Владику Гусеву стало жалко Петьку, и он зашептал: «Грач, галка, сорока, сойка…» Но Редькин, видимо, решил, что Владик мстит ему за своего друга, то есть за меня, и подсказывает неправильно. Каждый ведь по себе судит – я читал в газете «Большой привет». В общем, Редькин махнул Владику рукой: мол, замолчи, и объявил:
– У вороны, как и у любой другой птицы, есть большая родня. Это: мама, папа, бабушка – старая ворона, – дедушка…
Тут мы прямо-таки завыли от хохота и попадали под парты. Что и говорить, безудержное веселье удалось на славу! Даже двойка не испортила мне настроение!
– Это всё? – грозно спросила Мария Николаевна.
– Нет, не всё! – не унимался Петька. – У вороны есть ещё тёти, дяди, сёстры, братья, племянники…
– Хватит! – закричала учительница. – Два! И чтоб завтра же в школу пришла вся твоя родня! Ох, что я говорю! Родители!
…Дома я развернул свежий номер «Большого привета». На завтра Заливаев обещал Стрельцам, а стало быть, и мне, ещё большего везения; бешеных успехов в делах, причём без приложения малейших усилий; безнаказанных шалостей и всепоглощающего веселья. Предсказания меня очень воодушевили. Но телевизор я всё-таки включать не стал, хотя шёл мой любимый триллер «Не хватай колдуна за пятку». Уроков полно! И целых две контрольных завтра! Может, конечно, знаменитый астролог предсказал мне бешеные успехи без усилий именно в этих делах, и фильм можно было бы посмотреть.… А вдруг не в этих?
Намёки гостям
– А теперь давайте вспомним стихи наших поэтов-классиков о временах года, – предложила Елена Гавриловна на уроке литературы. – Надеюсь, вы хорошо подготовились. Какое сейчас время года на дворе?
– Зима! – хором закричали все.
– Правильно! С неё-то мы и начнём. Поэты очень любили зиму и посвятили ей немало чудесных произведений. Кто хочет прочитать стихотворение о зиме?
– Я! – вызвалась отличница Ножкина и стала нараспев декламировать, дирижируя себе одной рукой:
«Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит —
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит…»
– Умница! – похвалила Ножку Елена Гавриловна. – Замечательное стихотворение! Только автора ты не назвала. Эти строки написал Фёдор Иванович Тютчев. Чувствуется, что он был несказанно очарован зимой.
– А вот и нет! – выкрикнула с места Людка Пустякова. – Был бы очарован, не обзывался бы на зиму в стихотворении про весну! – И сердито ткнула пальцем в «Хрестоматию»:
«…Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя…»
Тут зима прямо хулиганка какая-то, а не чародейка!
– Аполлон Майков – тоже хорош! – подхватил Владик Гусев. – В стихотворении «Зимнее утро» он радуется зиме:
«…Люблю в тиши смотреть,
как раннею порою
Деревня весело встречается с зимою:
Там по льду гладкому и скользкому реки
Свистят и искрятся визгливые коньки…»
А в стихотворении «Весна», – Владик энергично зашелестел страницами какой-то книж-ки, – Майков напустился на зиму, как не знаю кто – прогоняет изо всех поэтических сил:
«…Уходи, Зима седая!
Уж красавицы Весны
Колесница золотая
Мчится с горной вышины!..»
– Во даёт! – возмутилась Катька Плюшкина. – Зато Иван Никитин – молодец! Вон как зиму встречает:
«…Здравствуй, гостья – зима!
Просим милости к нам
Песни севера петь
По лесам и степям…»
И никаких гадостей про неё не говорит в других стихотворениях, как Тютчев и Майков. У них не разберёшь, как они на самом деле к зиме относятся!
– Успокойтесь, ребята! Оба поэта искренне радуются приходу зимы, – заверила учительница. – Ну а если зима чересчур засидится, они образно объясняют, что пора и честь знать. Мы ведь тоже радуемся гостям. Но, увы, некоторые не понимают, что надо вовремя уходить. Хозяева уже с ног валятся от усталости, уже язык у хозяев не ворочается и глаза слипаются, а гости всё о чём-то говорят, говорят.… Тогда приходится делать намёки.
– Ничего себе намёки! – я не выдержал и тоже заступился за зиму. – К нам, например, частенько захаживает соседка тётя Валя. И целый вечер говорит, говорит, даже если нам ужасно некогда. Всё равно мы ей не кричим: «Уходи, тётя Валя седая!» Хотя она весьма седая.
– Вы очень воспитанные люди, – улыбнулась Елена Гавриловна. – Но деликатно намекнуть соседке, пожалуй, не помешало бы.
На этом урок и закончился.
А вечером к нам заглянула «на минутку» тётя Валя. Она в который раз обстоятельно рассказала о своей жизни, потом стала расспрашивать маму обо всём на свете, затем добралась до меня.
– Вова, что интересного было сегодня в школе?
Вот он, подходящий момент для тонкого намёка!
– Мы обсуждали, что делать с гостями, которые слишком долго не уходят, – как можно деликатнее ответил я. – Например, зиму некоторые поэты выгоняли без всяких церемоний.
– Ой, как интересно! – тётя Валя удобней устроилась в кресле. – Пожалуй, я у вас ещё посижу. Давай, рассказывай поподробней!
Не зевай!
Вовка и Санька торопились в Дом культуры – на концерт группы «Бывалые парни». Залезли в маршрутку – прямо в кабину водителя, машина рванула с места и ка-а-ак начала подпрыгивать на «лежачих полицейских»! Ребята вцепились в кресла, чтоб не свалиться. А маршрутка скачет и скачет. Да с таким азартом! Будто на чемпионате мира по прыжкам в высоту решила все рекорды побить!
– Извините, пожалуйста, – обратился к водителю пассажир в бейсболке, – вы ко-гда-нибудь занимались лёгкой атлетикой?