Молча постоял на этом месте несколько минут, мысленно представил себе трагедию, разыгравшуюся тут около шестидесяти лет назад…
4
С весны 1919 года в Кустанайском уезде назревало восстание против Колчака. Готовили его местные большевики во главе с талантливым организатором Михаилом Георгиевичем Летуновым.
Большевики рассматривали подготовку восстания как часть всенародного восстания на Южном Урале и в Сибири. Вопреки общему плану подпольных большевистских организаций, представитель эсеровских боевых дружин А. Жиляев в последних числах марта организовал преждевременное нападение на колчаковскую милицию в поселке Долбушинском, а оттуда со своей малочисленной группой (8 человек) и присоединившейся частью крестьян поселка направился в Боровое, где также разоружил и рассеял незначительный отряд колчаковской милиции[67].
Из-за поспешности Жиляева восстание началось явно ранее намеченного срока. Несмотря на это М. Г. Летунов поддержал его, дал указание всем группам и боевым дружинам немедленно прибыть в Боровое на помощь восставшим. Однако Жиляев обвинил его в том, что прибыл он в Боровое «на другой день утром, когда с колчаковской властью было все покончено»[68]. На этом основании претендовал на положение главнокомандующего повстанческой армией и предложил действительному организатору восстания роль адъютанта. Летунов, стремясь сохранить единство действий, согласился, лишь бы не погубить дела[69]. Начальником штаба был избран Н. И. Миляев.
5 апреля партизаны освободили город Кустанай. Первым делом из тюрьмы были выпущены политические заключенные. Не расходясь домой, они сразу же примкнули к повстанцам. Вечером собрание актива красных партизан избрало революционный совет. В него вошли: Л. И. Таран, М. А. Виенко, И. А. Грушин, К. М. Иноземцев, М. Г. Летунов, Н. И. Миляев, В. С. Редько и другие. Всего тридцать человек[70]. Реввоенсовет решил поручить Грушину, Селезневу и Журавлевой организовать чрезвычайную следственную комиссию и разобраться с арестованными белогвардейцами. Председателем ее стал член реввоенсовета Грушин.
Велико было значение Кустанайского восстания. Оно расшатывало белогвардейский тыл. Из всех крупнейших крестьянских движений оно было ближе всего к Восточному фронту, поднялось в период опасного наступления колчаковских войск[71], которое началось 4 марта 1919 года, против 5-й армии, занимавшей позиции на центральной части фронта. Снятие с фронта ряда частей, направленных к Кустанаю, и вызванная этим же отсрочка посылки подкреплений в известной мере помешали Колчаку развернуть боевые операции, а следовательно, усилили фронт красных[72].
Кустанайским восстанием интересовался В. И. Ленин. В телеграмме Реввоенсовету Восточного фронта он писал:
«Узнал про восстание в Кустанае… Надо напрячь все силы на соединение. Что предпринимаете? Посылаете ли к ним аэроплан? Телеграфируйте мне подробно»[73].
Кустанайское восстание подробно описано в книгах «На переломе жизни», «Красные партизаны Кустаная», «Борьба за власть Советов в кустанайских степях», монографическом труде П. Пахмурного «Коммунистическая партия — организатор партизанского движения в Казахстане». Но ни в одной из них не приводится данных о деятельности чекистов повстанческой армии. Только в книге П. Пахмурного вскользь сказано, что они занимались «расследованием деятельности захваченных колчаковцев, а также вылавливанием их агентуры». Тем не менее этот факт свидетельствует о том, что без такого органа нельзя было вести нормальную работу по организации краснопартизанской армии, которая «за первые четыре дня после освобождения города увеличилась в 10 раз, с 2,5 тысячи до 25 тысяч»[74].
Немалая заслуга в этом Ивана Алексеевича Грушина. Это он в ноябре 1917 года приехал в Кустанай в составе продотряда Чекмарева, был активным участником установления Советской власти в городе. Он доставил первый эшелон кустанайского хлеба в голодный Питер и в связи с этим побывал на приеме у В. И. Ленина. Вернувшись в Кустанай, участвовал в работе первого уездного съезда Советов… Безусловно, заслуженный человек! Его имя мелькает в литературе часто, но более или менее полной биографии нет. Скупые биографические сведения, имеющиеся в кустанайской областной библиотеке имени Л. Н. Толстого, меня не удовлетворили. Обнаруженные мной в партархиве Института истории партии при ЦК КП Казахстана воспоминания Грушина заканчиваются 1919 годом. Дальнейшая его жизнь нигде не освещалась.
Председатель Кустанайской чрезвычайной следственной комиссии в 1919 г. И. А. Грушин.
Заведующий общим отделом Кустанайского обкома КП Казахстана, один из членов редколлегии книги «Борьба за власть Советов в кустанайских степях» К. М. Волочаев подсказал мне, что в Москве живет жена Грушина — Кислова Людмила Николаевна. Мне удалось списаться с ней. Она сообщила, что Иван Алексеевич являлся персональным пенсионером союзного значения, состоял на учете Дзержинского райсовета Москвы. Перед уходом на пенсию работал в редакции Большой Советской Энциклопедии заведующим производством.
Людмила Николаевна прислала мне несколько фотокарточек Грушина. Комиссия по установлению персональных пенсий при Совете Министров СССР прислала копию автобиографии Грушина и копии характеристик — отзывов о нем коммунистов П. С. Гречко, Н. С. Фролова и В. Заводевского.
Во время этих моих поисков в кустанайской областной газете «Ленинский путь» от 7 января 1969 года появилась статья Д. Дорофеевой, члена КПСС с 1919 года, персональной пенсионерки республиканского значения, почетной гражданки г. Кустаная. Из статьи стало ясно, что Дорофеева знает Грушина с конца 1917 года, с момента его прибытия в Кустанай в составе продотряда. Я решил побеседовать с ней лично.
Дора Павловна оказалась очень приветливой и интересной собеседницей. Она охотно рассказала известные ей интересные моменты из жизни Грушина и, главное, подсказала, где еще искать о нем материалы. После этого я запросил архивы Ленинграда о Грушине и получил много материалов, внесших ясность во все интересующие меня вопросы.
Иван Алексеевич Грушин родился 25 марта 1897 года в деревне Лютивля Вышневолоцкой волости Тверской губернии (ныне Калининской области) в семье бедных крестьян. Учился в Спировском техническом училище. В 1914 году сгорела деревня, в которой жили родители, и им пришлось взять сына домой, так как нечем было платить за учение. До призыва в армию он работал приемщиком на фабрике Рябушинского. 1 октября 1916 года Грушина отправили в Петроград во 2-й Балтийский флотский экипаж, где он служил до Февральской революции. После нее был избран в ротный комитет. В апреле 1917 года перевели в Кронштадт в школу гальванеров. Обучаясь там, писал заметки в большевистскую газету «Голос правды». Участвовал в июльской демонстрации. Был арестован и сидел сначала в Петропавловской крепости, а затем в «Крестах». 24 октября 1917 года кронштадтский отряд матросов, где служил Грушин, разоружил Ораниенбаумскую офицерскую школу и Петергофскую школу прапорщиков. Ораниенбаум стал советским. Грушин был назначен помощником коменданта города. В одном из документов он указывает, что, будучи на этой должности, неоднократно выполнял задания И. В. Сталина.
15 ноября 1917 года Грушин в составе продотряда был командирован в Сибирь за хлебом для Питера. «Мне достался Кустанайский район». — пишет Грушин в воспоминаниях. Когда он появился в Кустанае, ему было всего двадцать лет.
О своей встрече с В. И. Лениным в декабре 1917 года Грушин пишет так:
«…Приехав в Петроград, я сразу же отправился в Смольный. Зашел в секретариат. Доложил секретарю, что я приехал из Сибири с эшелоном хлеба и с письмом лично для Владимира Ильича. Отдал письмо секретарю, и она ушла с ним к Ленину.
Секретарь быстро вернулась и попросила меня пройти в кабинет Владимира Ильича. Вошел в кабинет, поклонился. Вид у меня, очевидно, был растерянный, я не думал, что так скоро буду принят, Владимир Ильич, видя мое смущение, встал со стула, поздоровался со мной, усадил на стул и, обращаясь к присутствующим, сказал: «— Этот матрос из Кронштадта. Он привез из Сибири эшелон хлеба. Мы попросим его рассказать, как там дела».
Оказывается, у Ильича шло совещание по продовольствию. Я коротко рассказал. Ильич задавал вопросы: сильны ли в Кустанае эсеры, как мы разогнали меньшевистский совет, много ли у крестьян хлеба. Я ответил. Когда я сказал, что успеху разгона соглашательского Совета матросами содействовало празднование эсеро-меньшевистскими деятелями «рождества Христова», то присутствующие очень весело и долго смеялись, Смеялся и Владимир Ильич.
Тов. Ленин внимательно слушал меня. Прочитав письмо т. Чекмарева, он, обращаясь к тов. Шлихтеру, сказал: «Молодцы матросы! Куда пошли — везде толк! Надо организовать больше матросских отрядов и посылать их на места. Вы, тов. Шлихтер, назначьте товарища комиссаром продовольствия по Оренбургско-Тургайскому району…»[75]
Во время этой поездки Грушин побывал в Кронштадте и оформил свое вступление в партию большевиков. Вернулся Грушин в Кустанай как комиссар по продовольствию Оренбургско-Тургайского уезда. Он пишет, что за время его работы с ноября 1917 года по 15 мая 1918 года из Кустанайского района было отправлено 5 миллионов пудов хлеба для голодающих губерний, что подтверждается рядом документов. В характеристике, данной Н. С. Фроловым, указывается, что «в результате совместных усилий нам удалось отправить в Питер более 6 миллионов пудов хлеба. Отправка хлеба, — итожит Грушин, — только часть работы. Кроме того, мы, матросы, устанавливали Советскую власть там, где находились».