Бессонов неожиданно спросил Шайдоса:
— После той истории с рестораном Жапаров встречался с кем-нибудь?
— Нет.
— В таком случае, в ресторане он ждал Тауба.
— Да, сегодняшняя встреча подтверждает это. По всей вероятности, Жапаров при переезде из Китая сумел провезти немало ценностей и потихоньку сбывает их скупщикам. А Тауб один из них.
— Я думаю, Жапаров и сейчас связан со своими сообщниками за кордоном. Больше чем уверен, что старые кроватные спинки — одна из хитростей контрабандистов. Если мое предположение верно, Жапаров не ограничится Таубом, а будет искать других людей. Помнится, вы упоминали о Турсуне Абдуллаеве и Агапове. Что известно о них?
Кирсанов ответил:
— Агапов Михаил Федорович приехал из Китая в 1955 году. Ничем определенным там не занимался. В Алма-Ате жил некоторое время на квартире, но вскоре купил двухэтажный особняк. Нижний этаж сдает внаем, а наверху, в шести комнатах, живет сам, с женой и двумя детьми. Там же комнаты для гостей. Как выяснилось из разговоров с жильцами Агапова, никто, кроме квартирантки Строговой, с хозяевами близко не общается. А Строгова рассказала об одном интересном случае. Вот что мы записали с ее слов: «У хозяев часто бывают гости. Однажды приехал широкоплечий, коренастый человек лет тридцати пяти — сорока. Я поняла по разговорам, что это близкий родственник приятеля хозяев Турсуна-ака. Они называли его Мамаджаном. Когда он приехал, хозяева очень обрадовались, особенно Михаил Федорович. К ужину пригласили и меня. Я женщина одинокая, хочется иногда развеяться, и я согласилась. На кухне тихонько расспросила у Анны Максимовны — хозяйки, кто он такой. Анна Максимовна сказала, что это их старый приятель и что он сказочный принц, а не человек. На следующий день утром я заглянула к ним. Хозяева и гость сидели за столом и что-то рассматривали. Меня они не заметили, и я подошла поближе. На столе лежали какие-то блестящие куски, вроде медные. Я спросила, что это. Все вздрогнули и разом обернулись. Анна Максимовна даже побледнела. А Мамаджан спокойно завернул все, что было на столе, в белый платок и объяснил, что у Турсуна-ака прохудился старый самовар из редкой меди. По его просьбе Михаил Федорович с трудом достал медные брусочки такого же сплава, что и самовар. Как теперь обрадуется Турсун-ака!..»
Подполковник Бессонов перебил Кирсанова:
— Вот это уже кое-что! Не напоминают ли кусочки Мамаджана золото, которое получил Ляшкеров, а?
— Да, по описанию Строговой «медяшки» похожи на меченый слиток. Но у нас пока что мало доказательств, товарищ подполковник. Правда, появилась немаловажная деталь. Агапов в последнее время ездит на своей машине за город, на трассу, ровно в половине одиннадцатого утра. Сначала мы думали, что он обкатывает свою новую «Победу», но насторожило, что он выезжает ежедневно и в одно и то же время.
— Ждет кого-нибудь?
— Стараемся узнать.
— Допустим, что Агапов, как и Жапаров, торгует золотом. Но невозможно же провезти через границу столько золота! Они не перестают торговать, значит, пополняют запасы золота со стороны. Вероятнее всего, из-за границы. Надо выяснить, каким образом и от кого. Задача, прямо скажу, нелегкая. Сработать нужно точно и безошибочно. Сегодня буду докладывать генералу Арстанбекову направление наших поисков, Думаю, вы согласитесь со мной, что дело одним Жапаровым или тем же Таубом не ограничивается. Корень лежит глубже. Как добраться до него? Подумайте.
— Я предупредил товарищей из Панфиловского района, чтобы сообщали о любой машине или другом транспорте, направляющемся из-за границы.
— Очень своевременно, — одобрил подполковник. — В Кульдже работают советские специалисты. Люди оттуда периодически приезжают в Алма-Ату. При необходимости свяжитесь с геологоуправлением, которое ими ведает.
— Мы уже думали об этом.
— Очень хорошо. Желаю успеха.
8
Из Панфилова поступило сообщение: некий Маркелов, шофер геологической партии, работающей в Кульдже, едет в Алма-Ату для получения грузов. Через границу проехал только с личными вещами. Таможенники при проверке ничего непозволительного в машине не обнаружили.
Майор Кирсанов направил в село Басши, навстречу Маркелову, капитана Бортника.
— Если удастся, вступи с ним в контакт. Разузнай, кто работает с ним, часто ли ездят в Алма-Ату, приезжал ли сюда кто-нибудь три месяца назад.
Маркелов в пути не останавливался. В полдень в селе Басши зашел в чайную пообедать. За стол к нему подсел молодой разговорчивый парень. Познакомились. Оказались тезками.
— И куда же ты путь держишь? — спросил с улыбкой Маркелов.
— В Алма-Ату. Здесь был в командировке. Работаю в Министерстве геологии.
— Что ты говоришь? В одной системе, значит.
— Ты один едешь?
— Один.
— Может, прихватишь с собой? Дорога дальняя, вместе веселей.
— Ладно. Уже немного осталось. Остановимся разок в Сарыозеке, отдохнем, а там рукой подать.
Когда немного отъехали, попутчик, между всякими побасенками, начал расспрашивать:
— Выехал-то откуда, из Панфилова?
— Не-ет, аж из самого Китая, из Кульджи. Там наши геологи. Помогаем китайцам.
— Как там жизнь?
— Да так себе. Богатый — богат, бедный — беден.
— А богачей не конфисковали?
— Не заметил. Может, попозже начнут. Мы в это не суемся. Наше дело помогать китайцам открывать месторождения.
— А скот ихние богачи держат?
— Еще как! Есть там один, Гуреев. Вот это богач! Ничего не скажешь!
— Он что, тоже китаец?
— Да нет, вроде бы русский. Говорят даже, из Казахстана, жил будто в Акмолинске.
— Надо же. Как его в Китай занесло?
— Похоже, из бывших. Бежал.
— Кто же пасет его скот?
— Пастухов держит, из казахов. По старой памяти. Они зовут его Гыргур-бай.
— Деловой человек.
— Да-а, умеет жить. И с китайцами ладит.
На перевале Алтынэмель лопнул задний скат машины. Пока возились с ним, наступила ночь. Рассвет встретили в горах. Тронулись дальше, когда солнце уже поднялось над вершинами. К обеду доехали до Сарыозека. Зашли в столовую.
Допивая чай, Маркелов вдруг сказал:
— Слушай, тезка, отсюда в Алма-Ату ходят автобусы. Добирайся дальше сам. А то у меня машина ненадежная, мало ли что в дороге может случиться.
Бортник понял, что Маркелов хочет избавиться от него. Попробовал уговорить:
— Что ты, Ваня? Столько проехали, а теперь оставить тебя одного? На полдороге? Нет, не могу! Два-три часа туда-сюда роли не играют. Доедем.
— Нет, нет. Мне надо еще заехать в совхоз «Сарыбулак». Так что ты езжай, — последние слова его прозвучали решительно.
На следующий день Бортник узнал, почему Маркелов отказался ехать с ним дальше. На перевале Архарлы, на одном из поворотов, произошла встреча Маркелова с Агаповым. Их заметили, когда Маркелов поднимался в кабину своего грузовика, а Агапов быстро удалялся на «Победе» к Сарыозеку. Обменялись они чем-нибудь или нет — установить не удалось.
В Алма-Ате Маркелов побывал в доме на улице Вишневского, на окраине города. Это был новый для чекистов адрес. Жил здесь Борис Матвеевич Газарх. Какие отношения имеет с ним Маркелов? Вдруг через него осуществляется связь между ним и кем-то в Кульдже?
В тот же день в архиве были переворошены десятки томов, но среди них дело Гуреева, бежавшего в Китай из Акмолинска, обнаружить не удалось. Зато всплыло имя миллионера Григория Матвеевича Газарха. Это была находка. Заняться Газархом подполковник Бессонов поручил лично Кирсанову. Дело Григория Газарха состояло из пяти толстенных томов. Кирсанов потратил на их изучение несколько дней. Перед его глазами ожили события далеких двадцатых годов. В обвинительном заключении следователи Акмолинской уездной ЧК Рыбалко и Богданов дали обстоятельную характеристику преступлений, совершенных Газархом. Преступлений было много, и они свидетельствовали о непримиримой натуре ярого врага Советской власти. Кто мог поручиться, что Газарх и теперь не продолжает пакостить Советскому государству?
Кирсанов доложил обо всем на оперативном совещании у генерала Арстанбекова. Присутствующие живо заинтересовались делом:
— Возможно ли, что Газарх скрывается под чужим именем?
— Есть ли основания утверждать, что золото и драгоценности, доставляемые контрабандой через границу, принадлежат ему?
— Какие можно принять контрмеры?
Кирсанов располагал сведениями, которые позволяли ответить на эти вопросы.
В Китае Газарх занимался своей обычной деятельностью. Сколотил в короткий срок огромный капитал. Занимался контрабандой. Спекулировал золотом. В августе 1941 года был арестован властями Синьцзяна. С тех пор фамилия Газарха бесследно исчезла. Появился Гуреев.
— Сейчас, — продолжал Кирсанов, — Гуреев один из богатейших торговцев Кульджи. Кроме двух тысяч голов крупного скота и пяти тысяч овец владеет несколькими ювелирными магазинами, держит лавки, где скупают кожу. Естественно, возникает предположение: не Гуреев ли хозяин меченого слитка, попавшего к Ляшкерову?
Сообщение Кирсанова дополнил Бессонов:
— На вопрос, как пресечь действия валютчиков, отвечу: необходим подробный, рассчитанный на длительный срок оперативный план. Разработку его предлагаю поручить группе майора Кирсанова.
…Такой план был составлен. Генерал Арстанбеков одобрил его, и группа Кирсанова приступила к выполнению.
9
У Канысбаева появилась новость, имеющая отношение к заявлению Ляшкерова. Перед обеденным перерывом кто-то позвонил в цех, где работает Ляшкеров. Трубку подняла подсобная рабочая Галина Никитина, спросила: «Кого вам нужно?» Ответили, что звонят из областного энергоуправления. Говорил мужчина: «С кем я разговариваю?» — «Вас слушает здешняя рабочая. Кого позвать?» — «Как идет работа? План выполним?» — «Я позову сейчас начальника цеха. Он где-то здесь». — «Не беспокойтесь. Дело вот в чем: мы заполняем наградные листы. Вы не подскажете фамилию одного вашего рабочего, знаете, такой усатый казах? Живет он, сейчас скажу, так-так-так, а, вот, на улице Яблочкова. А то в личном деле так написано, что не разберешь никак». — «А-а, наверное, Канай Ляшкеров?» — «Да, да, совершенно верно. А я прочитал — Ложкарев, как же, думаю, так? Спасибо большое», — и в трубке зазвучали гудки.