– Никакого секрета нет. Вас порекомендовал Воронин.
– Странно… До позавчерашнего вечера мы с ним были незнакомы.
Малюгин снова посмотрел на часы и вежливо улыбнулся:
– Мне пора. Сожалею, что нам с вами не придется поработать на фестивале.
– Не волнуйтесь, Аркадий. Мы с вами еще увидимся. Думаю, теперь даже чаще, чем вам бы хотелось.
В его лице промелькнуло нечто похожее на неловкость или тревогу. Он улыбнулся, но улыбка вышла неубедительной.
Проводив его взглядом, Анна, снова повернулась к окну. К вечеру дождь усилился, и океан разгулялся. Но это были отголоски минувшего шторма. Волны с грохотом бились о берег, напоминая, что у стихии тоже есть своя память. Как и у самой Светлой Гавани.
Глава 9. След в старом кадре
Ближе к восьми часам вечера Стерхова сидела за столом в оперативном штабе. Яркий cвет настольной лампы полностью заполнял комнату, касаясь стен и занавесок. За окном шел дождь. Он не прекращался с самого утра и к вечеру только набрал силу, нагнетая тревогу и напряжение.
Она перелистывала страницы блокнота, читая свои записи. Почерк казался чужим, а слова – не совсем понятными, как будто смысл прятался между строк.
Скрипнула дверь и на пороге комнаты показался Горшков. Невысокий и крепкий, он решительно шагнул в комнату, чуть помедлил и, окинул взглядом уже знакомую обстановку, словно определяя, к чему придраться.
– Добрый вечер, – спокойно сказала Стерхова.
– Здрасьте, – ответил Горшков и сел. Его пальцы беспокойно застучали по столешнице.
Повисла пауза. Анна не спешила ее нарушать, занимаясь своими делами. В конце концов, первым не выдержал Горшков.
– Курить можно? – спросил он и, не глядя на нее, достал сигареты. Его вопрос был только формальностью.
Стерхова слегка приподняла бровь, понимая, что он, так же как утром, затевает мелкий протест.
– Лучше не здесь.
Горшков шумно вздохнул и убрал пачку сигарет в карман. Атмосфера в комнате сделалась еще тяжелее.
Ровно в восемь в комнату вошел Корепанов. Его шаги были тихими, точно выверенными. Взгляд четко сканировал пространство. Криминалист снял мокрый плащ, стряхнул с него дождевые капли и бережно повесил на рогатую вешалку. Затем расправил свой зонт и положил его на пол.
– Дождь льет как из ведра.
– Мы заметили, – буркнул Горшков.
Корепанов не обратил внимания на его язвительный тон – как видно привык – достал из портфеля пачку документов и разложил их на свободном столе. Его невозмутимость и методичность вызвала у Стерховой одобрение.
Дверь резко распахнулась, и в комнату ввалился Лева Петров, запыхавшийся и слегка растрепанный. Его волосы были мокрыми, на лице блуждала виноватая улыбка.
– Опоздал? – спросил он, пытаясь отдышаться.
– Для тебя это норма, – проворчал Горшков с подчеркнутым раздражением.
Лева промолчал, решив не ввязываться в спор, и сел на свободный стул.
Стерхова положила руки на стол и медленно обвела взглядом присутствующих. Она дождалась, когда их внимание полностью переключится на ней, и только тогда заговорила:
– Что ж, начнем. Хочу услышать, что у нас есть на сегодняшний день. – Она слегка повернулась к Горшкову. – Пожалуйста, Василий, начинайте вы.
Горшков выпрямил спину, расправил плечи и нарочито ровным голосом заговорил:
– Я сделал запрос провайдеру по распечаткам звонков Воронина. Жду результаты. – Он сделал паузу и покосился на Стерхову, словно ожидая реакции. Анна спокойно кивнула, и он продолжил: – Поговорил с людьми из оргкомитета. Они ничего важного не сообщили. Никто из членов жюри не дал полезной информации. С Ворониным почти не общались, близких контактов не было.
Горшков замолчал, собираясь с мыслями. Стерхова терпеливо ждала, чувствуя, что сейчас он скажет что-нибудь важное.
– Теперь о неприятном, – начал он и поморщился. – Я позвонил в Москву, жене Воронина. Сообщил о его смерти.
– Узнали что-то полезное? – уточнила Стерхова.
– Они много лет в разводе, – нехотя сообщил Горшков, глядя в сторону и, словно стесняясь озвучивать подробности чужой жизни. – Но кое-что она рассказала. Ей кажется, что бывший муж был одержим работой над фильмом про экспедицию отца и гибель «Океаниды». Собственно, это и явилось причиной их развода. Жена Воронина ничего не слышала про угрозы и не заметила, чтобы он чего-то боялся.
Стерхова внимательно слушала, стараясь уловить нюансы, которые могли ускользнуть от ее внимания.
– Она обещала сходить к нему в квартиру, – продолжал следователь. – Сказала, что пороется в его бумагах. Может, найдет что-нибудь полезное, что прояснит мотивы убийства.
Он замолчал, и Стерхова снова почувствовала ту напряженность, которая возникла в начале встречи. За окном по-прежнему лил дождь.
Совещание продолжалось. Анна перевела взгляд на оперативника Петрова:
– Лев, теперь, пожалуйста, вы. Что показали записи с камер наблюдения?
Петров пригладил мокрые волосы и коротко кашлянул.
– Записи я отсмотрел. Период – с девяти тридцати до половины двенадцатого. Как я уже докладывал, полноценно работают три камеры. Одна в вестибюле, одна у лестницы на втором этаже и одна – у лестничного пролета четвертого.
– Что на записях?
– В двадцать два ноль три по лестнице со стороны третьего этажа вниз спустилась Румико Хирано, журналистка из Владивостока. В двадцать два пятнадцать наверх поднялся Пахомов, председатель жюри фестиваля.
– Установили, куда он шел? – спросив, Стерхова, подалась вперед.
– На четвертом этаже камера его не зафиксировала. Значит, Пахомов поднялся на третий, – уверенно ответил Петров.
Стерхова сделала короткую пометку в блокноте и взглянула на оперативника:
– Что насчет перемещений Воронина?
– С семи до восьми вечера фрагментарно появлялся в вестибюле.
Анна задумчиво кивнула:
– В обозначенный промежуток, в отель входили посторонние?
– Посторонних не было. Входили только проживающие, точнее, две пожилые женщины. Это было примерно в восемь тридцать. Одна из них, как оказалось, мать хозяина гостиницы Кошелева. Вторая – ее подруга. – Петров сделал паузу, словно сомневаясь, нужно ли продолжать. – Кошелева с сыном проживают в здании отеля. У них здесь квартира. Подруга уехала на такси ровно в десять вечера.
– Понятно, – Стерхова задумалась. – Список постояльцев проверили?
– Отель заполнен меньше, чем наполовину. В основном участники фестиваля, члены жюри и гости. Единственные, кого можно выделить особо: – это два японца из номера триста десять.
Стерхова одобрительно кивнула Петрову и посмотрела на Корепанова, который спокойно ждал своей очереди.
– Что у вас, Яков Михайлович?
Корепанов взял со стола бумаги и передал ей:
– Заключение судебно-медицинской и токсикологической экспертизы. Все подтверждается. Причина смерти – удушение, предположительное время смерти – промежуток с двадцати двух до двадцати трех часов. В крови Воронина нет ни алкоголя, ни ядов, ни наркотиков. Он был чист.
Криминалист замолчал, давая Стерховой возможность пробежать глазами страницы. Спустя какое-то время, он продолжил:
– По отпечаткам определенности нет. Сортируем, исключаем персонал и самого Воронина. Это требует времени.
– Остальные вопросы?
– Работаем, – коротко ответил криминалист.
Стерхова кивнула и закрыла папку.
– Теперь расскажу о том, что я знала. В вечер убийства в номере Воронина была журналистка Румико Хирано. Она позвонила ему в девять вечера, после чего поднялась к Воронину в номер. Цель визита – интервью для газеты. Время ее ухода подтверждено видеокамерой. Тем не менее, я сама проверь ее алиби. – Она перевела взгляд на Горшкова. – Вам, Василий, следует выяснить, кто звонил Воронину около десяти часов. Звонок был в присутствии журналистки, после него Воронин попросил ее уйти.
Горшков недовольно повел плечом.
– Выясню, как только придет информация от провайдера.
– Хорошо, – продолжила Стерхова. – Я поговорила с Малюгиным из организационного комитета фестиваля. У Воронина был с собой ноутбук. И, если преступник его забрал, следовательно, он представлял для него интерес и явился поводом для убийства.
– Напрашивается простой и глупый вопрос. – Сказал Горшков, подчеркнув слово «глупый». – Почему бы преступнику просто не украсть ноутбук? Зачем убивать Воронина?
– Вероятно, потому что хозяин ноутбука тоже носитель информации. – Ответила Анна, после чего продолжила. – В Светлую Гавань Воронина привезли не из аэропорта, а из гостиницы Владивостока. Узнайте, когда он прилетел и что делал в городе.
Горшков молча кивнул.
Стерхова взглянула на Петрова:
– Вы, Лев, займитесь японцами. Мне нужно знать о них все: кто такие, цель визита, с кем общались и где побывали.
– Понял! – ответил тот.
– Соседка Воронина, переводчица японцев, слышала разговор на повышенных тонах в номере Воронина после десяти вечера. – Продолжила Анна. – Также, слышала шаги и щелчок дверного замка. Поскольку сам Воронин закрыть свою дверь не мог, к тому времени он был уже мертв, значит закрылась другая дверь, и есть свидетель. Нам надо его найти. Этим займусь сама.
Она замолчала и внимательно оглядела присутствующих. В комнате повисла напряженная тишина, только дождь стучал по карнизу, напоминая о течении времени.
– На сегодня все, – подытожила Анна. – Нам всем нужно ускориться. Завтра встречаемся в это же время – ровно в восемь.
– Анна Сергеевна, – Горшков подошел к ней. – Я не смогу – поеду во Владивосток.
– Ах, да… – Стерхова чуть замялась. – Тогда сделаем так: завтра – созвон по необходимости. Встречаемся послезавтра в восемь часов утра.
Мужчины разошлись, оставив ее одну. Какое-то время она сидела за столом и читала заключения судмедэксперта – сухие, безжизненные строчки, лишенные каких бы то ни было эмоций. «Смерть наступила в результате удушения…». «Токсикологический анализ отрицательный