Она поднялась с кресла и быстро прошлась по комнате, пытаясь поймать ускользающие нити. Румико знала больше, чем показала. Теперь Анна была уверена – их встреча в самолете спланирована. Но кем и зачем?
Она знала, где найти ответ на этот вопрос.
Стерхова взяла телефон набрала номер Малюгина. Он ответил, и его голос был удивленным:
– Анна Сергеевна?
– Где вы сейчас?
– В ресторане на первом этаже отеля «Пасифик». Обедаю.
– Никуда не уходите. Мне нужно с вами поговорить.
Перенеся документы в сейф, Анна закрыла его на ключ и вышла из штаба.
Ресторан отеля был полон посетителями и солнечным светом, проникавшим сквозь огромные панорамные окна. В зале царила привычная атмосфера – чуть слышный звон посуды, тихие разговоры и сдержанный смех. За столами обедали участники фестиваля и члены жюри, обсуждая только что просмотренные фильмы.
Стерхова замерла у входа и быстро оглядела помещение. Внимание привлек ближний столик, за которым сидели Гапова и Пахомов. Пахомов улыбался и, склонив голову к плечу, влюбленно смотрел на свою подругу. При этом, в его глазах читалась безграничная нежность.
Гапова, обычно злая и дерзкая, стала неожиданно кроткой. Говорила негромко и доверительно, чуть наклоняясь вперед. В уголках ее губ затаилась улыбка, от которой лицо сделалось нежным и женственным. Она смотрела на Пахомова, и ее пальцы, неосознанно, теребили салфетку.
Анна удивилась этой идиллической сцене. По опыту знала, что после затишья и мира приходит буря.
В стороне, в одиночестве сидел Вельяминов. Он разглядывал содержимое тарелки, стараясь не встретиться с кем-нибудь взглядом.
Но Анну Стерхову интересовал совсем другой человек.
Аркадий Малюгин сидел за столиком у окна. Он уже пообедал и теперь задумчиво перемешивал ложкой чай.
Она решительно подошла к нему и без лишних церемоний села напротив.
– Рассказывайте!
– Что? – оторопел Малюгин.
– Зачем вы посадили Румико в самолете рядом со мной?
Аркадий заметно растерялся. Рука с ложкой замерла над чашкой, и поверхность чая задрожала, повторяя дрожь его пальцев.
Он тихо пробормотал:
– Я не понимаю…
– Не прикидывайтесь! – Анна склонилась над столом, ее голос стал жестче и ниже. – Будете отвечать или хотите, чтобы я привлекла вас как соучастника убийства?
Малюгин побледнел, его глаза в панике забегали.
– Какого убийства? Что вы говорите? Я ничего такого… Я только помог организовать поездку, – его голос сорвался на шепот, взгляд метнулся и остановился на Вельяминове.
Анна перехватила этот взгляд и тоже посмотрела на Стаса.
– Говорите. Времени мало.
– Это Стас… Стас Вельяминов попросил купить билеты для Румико и посадить ее рядом с вами.
Вельяминов, заметив их взгляды, схватил салфетку, вытер губы, вскочил и быстро направился к выходу.
Проводив его глазами, Стерхова вновь обратилась к Аркадию:
– Он объяснил, для чего?
Аркадий замедленно кивнул.
– Сказал, что Румико хочет взять у вас интервью в самолете. Она специально для этого прилетела в Москву. Я не увидел в этом ничего подозрительного, – поспешил оправдаться Малюгин.
– Ничего подозрительного? – холодно повторила Анна. – Вы втянули меня в опасную ситуацию.
Малюгин съежился и неожиданно перешел в наступление:
– Вы тоже хороши! Из-за вас на фестивале все идет кувырком!
– Что вы имеете в виду? – удивилась Анна.
– Шувалов, пришедший вместо вас, вставляет палки в колеса. Жюри не может прийти к единому решению. Через три дня нужно объявить результаты, а их еще нет. Через четыре – торжественный банкет, посвященный закрытию. Все это срывается, из-за вас, Анна Сергеевна! – голос Малюгина дрожал от отчаяния. Он понимал, что наглеет, но иного пути не видел.
От такой наглости Стерхова буквально опешила.
– Какое отношение к этому я имею?
– Самое прямое! Нам вас не хватает, Анна Сергеевна! И, кстати, вы приглашены на банкет.
Стерхова смотрела на Малюгина с отстраненным раздражением: жалкие манипуляции не вызывали ни гнева, ни удивления.
– Мне не до банкетов, Аркадий, – сухо обронила она.
Потом поднялась из-за стола и быстрым шагом вышла из ресторана.
Глава 22. Граница дозволенного
Анна сидела за столом, облокотившись на подлокотники кресла. Она перебирала в уме все возможные версии убийства Воронина, но в каждой оставалось что-то необъяснимое – нестыковка, пустота, щель, через которую ускользала суть.
Их было несколько.
Версия первая – убийца Кошелев.
Удобно, слишком удобно… Поздний звонок Воронину. Первым увидел труп, сбежал и не сообщил в полицию. Шнур, который он получил на складе. Разница в пятнадцать минут в показаниях Пахомова и его самого. И, в довершение, – запах его парфюма. Будучи владельцем отеля, Кошелев имел доступ в любой номер. Но был ли он в состоянии убить? Это большой вопрос.
Версия вторая – Румико.
Неслучайное соседство в самолете. Пропавший чемодан, которого скорее всего не было. Интервью, которое она собиралась взять у Анны, но почему-то не взяла. И главное – где Румико сейчас? Почему не выходит на связь? Обычная журналистка – или чей-то преступный инструмент?
Версия третья – Вельяминов – похожа на глупый фарс. Чиновник из Владивостока. Трусоватый, ловкий, ироничный, в стороне от событий, но всегда в курсе. Он знал, кто с кем летит. Знал, где находится Анна. Знал, что Румико окажется рядом. А еще – сбежал, когда увидел, что Малюгин заговорил.
Возможно, все трое – связаны?
И, наконец, четвертая версия – убийца тот, о ком Стерхова не знала или кого до сих пор не подозревала. Кто-то, кто все это время был рядом и прятался за спинами тех, кто был на виду. Тень без имени. Фигура без ясного мотива.
Впрочем, очевидного мотива не было ни у одного из подозреваемых.
Стерхова сделала пометку в блокноте. Почерк почему-то был угловатым, как будто рука передавала напряжение мысли. Она подчеркнула последнюю строчку и написала рядом: «мотив?»
Когда дверь открылась, Анна даже не вздрогнула.
– Разрешите? – Петрова вежливо прикрыл за собой дверь.
– Проходи, Лева, – Она придвинулась к столу. – Слушаю.
Он положил перед ней квадратный конверт с диском.
– Это забрали у переводчицы Зверевой. Посылка с вещами Головенко будет у Савельева завтра к полудню. Отправил ее с сотрудником, который летел в Москву. Выдал под роспись.
Анна кивнула:
– Молодец. Хорошо сработал. Спасибо.
Повисла короткая пауза. Было видно, что Лев хочет что-то рассказать, но Анна задумчиво смотрела в окно, за которым день превращался в вечер.
– Анна Сергеевна…
– Что? – она перевела взгляд на Петрова.
– Я позвонил в газету, где работает Румико Хирано.
– И что?
– Никто не давал ей задания брать интервью у Воронина. Никто не отправлял на фестиваль. Сказали, она в отпуске.
– Понятно. – Анна склонила голову. – Иди домой, Лева. Завтра утром будет тебе задание.
– Если что, я на связи. – Сказал он и вышел из штаба.
Стерхова встала и потянулась, разминая затекшие плечи. Свет в комнате казался особенно тусклым, как будто уставшие стены впитали остатки дня.
Вспомнив, что еще не позвонила Савельеву, она взяла телефон и нажала на кнопку вызова.
Пошли длинные гудки. Один, второй, третий.
Из трубки раздался голос:
– На проводе.
– Это Стерхова. Здравствуйте, Юрий Алексеевич.
– Ну, рассказывай, – отозвался он с легкой иронией. – Звонишь – значит, есть дело.
– Завтра вам привезут пакет. В нем – расческа и зубная щетка Головенко.
– Тогда распоряжусь, чтобы связались с его сыном. Сделаем экспресс-анализ ДНК. Может, повезет.
– Спасибо, – сказала Анна. И после паузы добавила: – У меня есть к вам просьба.
– Ну, давай.
– Узнайте по своим каналам и связям… – она замолчала.
– Заинтриговала, – хмыкнул Савельев.
Стерхова осмелела.
– В общем, попробуйте узнать о подлинной цели научной экспедиции, ушедшей на «Океаниде». Та, что была заявлена официально – чистейшая фикция.
Савельев помолчал чуть дольше, чем следовало.
– Вот оно как… Похоже, Анна Сергеевна, вляпалась ты по-крупному. Вход – копейка, выход – рупь.
– Посмотрим.
– Береги себя. – Сказал полковник и отключился.
За окном окончательно стемнело. Анна собирала бумаги в папку, когда в дверях появился Горшков.
Он постоял у порога, словно размышляя, стоит ли заходить.
– Что-нибудь срочное? – поинтересовалась она.
Горшков прошел к столу, но не сел, остался стоять.
– Я допросил Гапову.
– И что она рассказала?
– Подтвердила все, что сказал Пахомов. В ночь убийства Воронина он действительно был у нее. Еще – подробно описала, как Кошелев выходил из номера Воронина. Я все записал под протокол.
Стерхова слушала Горшкова, но ее не оставляло ощущение, что он отвлекает ее от чего-то более важного. Рассказывает ей про Гапову, а главное упускает. Главное проходит стороной.
Момент истины наступил. Прокашлявшись, Горшков сообщил:
– Меня вызывал Шувалов.
– И что? – Стерхова напряглась.
Он продолжил, не глядя ей в глаза.
– Расспрашивал о деле Воронина. Вел себя жестко. Пришлось рассказать про Кошелева.
– Про то, что он выходил от Воронина?
– Да. И про то, что вы опознали его парфюм.
– Ага… – Анна задумалась, потом вскинула голову и заметила. – Но мне почему-то кажется, что вы чего-то не договариваете.
Горшков глубоко вдохнул и рубанул рукой воздух.
– Короче! Я задержал Кошелева!
– Зачем? – обронила Стерхова. – Вы же понимаете, что он, скорее всего, ни при чем.
– Я все понимаю! – рыкнул Горшков. – Но в кабинете Шувалова был начальник Следственного отдела, мой непосредственный начальник.
– И он приказал вам арестовать Кошелева?
– Спасибо, что догадались! Вы уедете в Москву, а мне здесь работать.