— Далеко? — зарделась Лиза.
— Не очень, но пробки… Пару часов туда, пару обратно…
— Слишком долго. Мне через два часа дома надо быть…
— Можно к озеру съездить. Я знаю одно укромное место. Если, конечно, его не застроили…
— Укромное? Зачем нам укромное?
— Ну как зачем?
Сеня опустил голову, красноречиво провел взглядом снизу вверх по ее сарафану. Он очень хотел избавить ее от одежд и не скрывал этого.
— Так сразу? — еще больше покраснела Лиза.
— Да.
— Так сразу, и так просто…
Ее жеманная улыбка указывала на то, что и она в душе кричит «да!». Но все же слышалось в ее голосе осуждение.
— Да, все очень просто, — неотрывно глядя на нее, с хитрецой закинувшего сети рыбака сказал Сеня. — Просто ты мне очень нравишься. А у меня есть один недостаток — если девушка мне очень нравится, то я говорю ей все, о чем думаю. Если я хочу тебя, то так и говорю. И ничего не могу с собой поделать…
— Это у тебя такой недостаток? — с той же хитринкой улыбнулась Лиза.
— Ну, если ты считаешь, что это достоинство, то я не против…
— И я не против, — решаясь, сказала она. — В конце концов, я не девочка… Поехали.
Всю дорогу она молчала, стараясь не смотреть на него. На щеках стыдливый румянец, длинные ресницы подрагивают, губы в беспокойном брожении, пышная грудь учащенно вздымается… И он молчал: боялся неосторожным словом вспугнуть ее непристойный кураж.
Она сама нашла дорогу к озеру, сама вывезла его на прогалину в прибрежном лесу, в пространстве между обжитым и еще только строящимся коттеджным поселком. На удивление чистое место, не загаженное, трава высокая, но если постелить покрывало… А покрывало было, в багажнике машины. И даже подушка. Сеня деликатно промолчал, не стал спрашивать, чей это джентльменский набор. Ему без разницы, сделает дело, и тю-тю, в Москву. А Лиза будет жить дальше без него…
— Отвернись! — пряча глаза, сказала она. — Я разденусь.
Просьба ее могла показаться нелепой. Зачем отворачиваться, если, раздевшись, она не залезет под одеяло, не спрячет свою наготу. Но тем не менее Сеня повиновался, а когда повернулся к ней, она уже лежала — скрестив длинные полные ноги, закрыв руками объемный бюст. Глаза закрыты, голова повернута в сторону… Она ждала его, напуганная собственной смелостью.
Зато он ничего не боялся и отважно ринулся в бой…
Исходные позиции, окапывание, переход в наступление. Не думал он, что с пышной девушкой может быть так хорошо… Музыка вольной любви. Нежная прелюдия, медленное анданте, стремительное аллегро, танцевальный менуэт и быстрый взрывной финал…
В отрадном бессилье Сеня опрокинулся на спину, немощно раскинул руки. Казалось бы, все закончилось, он должен рухнуть на бренную землю, но полет продолжался. Видимо, падая с высоты седьмого неба, он пролетал над горой Геликон, где перебирала струны своей лиры вдохновляющая муза. Она подхватила его, не позволив упасть, и теперь они вместе парили над землей…
Лиза мягко тронула его за плечо, нежно спросила:
— Ты живой?
Он поднял руку, призывая ее помолчать.
— Там-пам-там-пам-там-пам-пам…
Он слышал, как звенят струны, как рыдает саксофон, как гремят барабанные тарелки… Он слышал музыку. Новую, собственного сочинения музыку…
— Да что с тобой? — забеспокоилась Лиза.
Не обращая на нее внимания, Сеня потянулся к своим джинсам, снял с пояса мобильный телефон, включил режим диктофона, напел рожденные мотивы. Пока что это — мокрые неотесанные бревна. Сырой материал, но он есть. Обработка, рубка, постройка — все это техническая сторона процесса. Были бы бревна, а дом будет…
— Может, все-таки объяснишь, что происходит? — встревоженно спросила Лиза.
Она была уже одета, сидела на сиденье машины, опустив на землю полные, но при этом длинные и стройные ноги.
— А ты не поняла? — весело подмигнул ей Сеня.
Он был счастлив. И вдохновенье на него снизошло и сочные плоды оставило. В диктофон мобильника был заложен остов будущего хита…
— Стелла не говорила тебе, чем я занимаюсь?
— Нет… Я вообще мало ее знаю.
— Композитор я. Сочиняю музыку. Мы с тобой только сегодня легли, а ты уже родила… Да, родила, музыку… Слушай, а может, ты моя муза? — задумался Балабакин.
Да, она хороша, да, она вдохновляет — возможно, не только на эротические подвиги… А вдруг?
— И что?
— А то, что теперь придется тебе быть со мной.
— Я хочу… Ты мне очень нравишься…
Лиза обожающе смотрела на него. Она могла бы выглядеть счастливой, если бы не тоска в глазах — еще отдаленная, но уже надвигающаяся, как дождевая туча.
— Ты мне тоже… Значит, сейчас мы едем ко мне домой, — решил Сеня.
И дома он сядет за синтезатор, обтешет и склеит в мелодию самосозданные мотивы. Потом он снова ляжет с Лизой, глядишь, снова родится благозвучный напев…
— Я же говорю тебе, муж у меня. И мне уже домой пора.
— Да, муж — это серьезно… Но с ним же можно развестись.
— И ты женишься на мне? — спросила Лиза.
— Э-э, ну, не сразу…
— Уложил ты меня в два счета, а как жениться, так не сразу… Да и не сможешь ты жениться. Муж мне развод не даст. Очень-очень любит. Убить может, а развод дать — нет…
— А кто его спрашивать будет? Главное, чтобы ты решилась…
— А чего решаться, мы же не расписаны и в церкви не венчаны. Гражданский брак.
— Тем более.
— Не все так просто… Если я уйду к тебе, Гена убьет нас обоих.
— Он что, крутой?
— Да… Он бандит…
Только сейчас до Сени дошло, какую глупость он совершил. Видимо, своим появлением Лиза перевела его сознание в область на метр ниже головы. Не тем он местом думал, когда тащил ее в кусты… А мог бы догадаться, что Лиза гостила у Стеллы не просто так. И одна с бандитом спит, и другая в том же дерьме…
— Это меняет дело, — заробел Сеня.
Хватит с него Волынка с его шахер-махерами…
— Ты что, испугался? — расстроилась Лиза.
— Нет. Просто я подумал: если твой муж тебя любит, то я не имею права препятствовать вашему счастью…
— Нет никакого счастья. Не люблю я его.
— И часто ты это делаешь?
— Что я делаю? — спросила она.
— Ну, ездишь сюда. Покрывало у тебя в багажнике…
— Ты об этом? Думаешь, я здесь лебядую?.. — возмутилась Лиза. — Да, иногда бываю здесь. С Геной. Он дома сиднем сидит, ни на какие курорты ехать не хочет. Хорошо, если сюда удастся его вытащить… Он дом строит, на берегу озера. Как построит, так никаких покрывал в багажнике не будет… Слушай, а чего я тут перед тобой распинаюсь?
Она села за руль, завела мотор, и, если бы Сеня не успел запрыгнуть в машину, она бы уехала без него.
— Не злись, — обескураженно попросил он.
— Я не злюсь, — презрительно усмехнулась она. — Я радуюсь. Хоть раз в жизни удовольствие получила… Ничего, запру этот день в памяти и буду жить дальше.
— Что, плохо так с твоим Геной?
— Хуже некуда… Он меня любит, а я его нет. Он жить без меня не может, а я света с ним не вижу… И уйти не могу… Да ты не думай, я на тебя не обижаюсь. Правильно, не надо с ним связываться. Так спокойней будет, и тебе, и мне…
— А он Василия знает? Ну, который со Стеллой.
— Да, знает. Он к нам приходил с ней, мы познакомились. Но Стелла меня не любит. Потому что ее Вася мелкая сошка по сравнению с моим Геной… А мне все равно, какой он, крупный или мелкий, лишь бы счастье было…
— А сама ты откуда?
— Из Валдая. Гена туда к другу ездил, два года назад. Увидел меня, влюбился, увез… А я с ним здесь как в тюрьме…
— Ну почему в тюрьме? И машина у тебя, и ездить можешь куда хочешь…
— Не могу. Это его машина. Он меня учил ездить, но саму редко куда пускает. Когда друзья к нему приходят, тогда и отпускает. Мне с ними нельзя, у них дела… Как будто я не знаю, что там у них… Да мне Гена все рассказал…
— Что рассказал?
— Да ничего… Забудь обо всем, ладно? Не было меня, встряхнулись и разбежались…
— Ну да, ну да…
— Что, правда разбежимся? — чуть не плача, спросила она.
— Ну, если ты хочешь.
— Не хочу я! Влюбилась я в тебя, неужели не видно?
— Э-э, ну…
— Легла бы я с тобой, если бы не влюбилась… Неужели я на лебядь похожа?
— Да нет…
— Все, забудь, не было ничего…
Она молчала всю дорогу. И лишь когда машина остановилась около его дома, чуть ли не с мольбой сказала:
— Может, хоть позвонишь?
— Ну, если есть номер телефона…
— Есть, конечно… Но лучше я тебе позвоню, ладно?
Лиза боялась мужа, но еще страшней было потерять Сеню. А ему не хотелось терять жизнь…
Она уехала, а он отправился домой.
Мама жарила котлеты, пахло гнилым луком, прогорклым салом и подгорелым маслом. Раньше она готовила хорошо, но сейчас у нее со зрением неладно, дальше вытянутой руки ничего не видит. Да и деньги на хорошее мясо экономит, суррогат какой-нибудь купит — и в мясорубку. А если не поскупится, то в магазине или на рынке обманут. Отцу не до ее забот, у него на уме только водка. Сестре вообще ничего не надо, она и муж допоздна на работе, вместе уезжают в Москву, вместе приезжают. «Почему продукты не купили?» — «Так не голодны, на работе обедали, на обратном пути перекусили». Но если будет что в доме пожевать, все сметут и не поморщатся… Так и живет семейка. В маленькой двухкомнатной квартире. Потому и не хочет Сеня здесь оставаться.
— Витя! Ты?
— Не, мама, это я…
— Ты еще не уехал?
— А что, пора? — язвительно спросил он.
— Не знаю. Кушать будешь?
— А надо?
— Как знаешь…
— Тогда не хочу.
Говорят, что матери больше любят сыновей, притом младшеньких, отцы — дочерей. Но в их семье все было не так. Старшая сестра Ира была вне конкуренции, а Сеня всегда оставался в ее тени… Впрочем, мама все равно его любила. И будет плакать, если его убьют…
Сеня почувствовал, как к горлу подкатил ком, слезные мешочки предательски наполнились. Самому вдруг захотелось плакать. Мало было ему Волынка, нет, еще более крутого Гену к своим невзгодам добавил. Наставил бандиту рога, ими он его и забодает… Вот признается ему сейчас Лиза, с кем была… А где он живет, она знает. И номер его телефона у нее… Ну не идиот!..