— Тоска зеленая, — сказал Степан.
— Вот и вы заметили! — кивнул Погудев.
Он открыл створки шкафа, показал на два женских платья, сиротливо висящих на длинной штанге, в другом отсеке белье, вернее, то, что от него осталось. Внизу — пустые коробки из-под обуви.
— Жила-была девушка, но собрала вещи и куда-то подевалась, — менторским тоном сказал криминалист.
— А вещи собрала, — кивнул, соглашаясь, Степан.
— И заметьте, какой порядок после себя оставила.
В комнате было чисто — ни соринки, ни пылинки, на шторах ровные складки, покрывало на кровати идеально разглажено.
— Заметил.
— Ну а теперь место, где произошло убийство.
Степан зашел в спальню, где лежал прикрытый простыней покойник.
— Здесь тоже чистота и порядок. Если, конечно, не смотреть на кровать…
Степан не мог не согласиться с этим утверждением. На тумбочках светильники, на столе хрустальный графин с водой, стаканы, на угловой этажерке шкафа фарфоровые статуэтки. И ничего не тронуто…
— Документы где были? — спросил он у Комова.
— В гостиной, в гарнитурной стенке.
— Деньги?
— Там же лежали. Сорок шесть тысяч рублей.
— Приличные деньги. Но их не тронули… Значит, не для того Толстухина убивали.
— Женщина с ним жила, — с важным видом сказал Погудев. — Занимала целую комнату, но, судя по всему, спала с ним. Простыня в том месте, где она могла лежать, смята. И простыня откинута, как будто она вставала на время, чтобы снова лечь. Встала, но не легла…
— И куда она подевалась?
— Вот я и говорю, что вопрос… Я осмотрел ее платье, обувь, похоже, размер этак пятьдесят второй, не хрупкого телосложения женщина. Да и соседи говорят, что девушка была в теле…
— И что?
— Ну, могла и хрупкая убить… Выстрелить в сожителя, пока он спал…
— Почему в сожителя? — перебил Погудева Степан.
— В паспорте убитого нет отметки о регистрации брака.
— Логично.
— Так вот, убить его было не сложно, во всяком случае, в техническом плане. Если рука крепкая, промахнуться с близкого расстояния трудно…
— Если она стреляла, гильзу тогда зачем забрала? — спросил Степан.
— По гильзе можно определить, из какого оружия стреляли.
— Откуда она могла это знать?
— Значит, ученая.
— Если ученая, должна понимать, что ствол можно вычислить по пуле…
— На всякий случай взяла, — пожал плечами криминалист. — Упала удобно, отчего не взять… И порядок в квартире навела.
— Зачем?
— Чтобы уничтожить следы своего пребывания.
— Тогда зачем платья в шкафу оставила, банки-склянки на трюмо?.. Нелогично…
— Может, она с вечера порядок навела. Убралась в кухне, легла в постель, а когда Толстухин заснул, взялась за пистолет…
— Возможно, все возможно. Личность сожительницы установили?
— Пока лишь частично, — покачал головой Комов. — Документов нет, фамилия не известна. Но соседи говорят, что Лиза ее зовут, очень симпатичная девушка в теле, лет двадцать. Добрая, отзывчивая, только глаза всегда печальные. Соседка сказала, что с женщинами так бывает, если они с нелюбимыми живут…
— Нелюбовь — штука суровая… Сколько ей, двадцать?
— Примерно.
— А ему под сорок.
— Под сорок, — кивнул судмедэксперт Палыч. — И далеко не красавец. Денег полно, а зубы гнилые…
— Соседка говорила, что вид у него болезненный был, — добавил Комов. — Как будто чахоточный. Она даже в больницу ему советовала сходить. Говорит, отмахнулся…
— Как он с соседями жил?
— Нормально, не конфликтовал. Деньги до зарплаты всегда одалживал… И с Лизой хорошо жил. Не обижал, говорят. И глаза светились, когда рядом с ней шел. Любил очень… Он — да, она — нет. Хотя и не факт…
— Где работал? Чем занимался?
— Не работал. Дома сиднем сидел, на улицу редко выходил. Соседка его раза раз пять-шесть за два года видела…
— Машина у них была?
— Да, темно-синяя «Хонда Аккорд».
— Документы на машину?
— Не было документов, ключей тоже… Похоже, уехала Лиза.
— Регистрационный номер автомобиля определили?
— Да, — кивнул Федот. — Через дорожную инспекцию, автомобиль на Толстухина был зарегистрирован. Я уже дал команду, ищут машину, и Лизу тоже…
— Думаешь, она?
— Не похоже, что тут кто-то посторонний побывал. И в доме чисто, и сработано чисто…
— Вот тебе и девушка с добрыми, но печальными глазами…
— Меня Битков настораживает, — озадаченно сказал Федот. — Что-то ему здесь надо… Может, Лиза на него работала, может, он заказал Толстухина…
— Зачем?
— Ну, мало ли что…
— А может, и не он… Может, его сейфовая комната интересует. Что там?
— Спасатели сейчас будут, узнаем…
— А нужны они, эти спасатели? — в раздумье спросил Степан. — Может, без них обойдемся…
— Как?
— Есть план… Дверь не трогать, квартиру держать под присмотром, усилить охрану, никого не пускать. Но это все пока…
Степан собирался убить сразу двух зайцев. Во-первых, он мог узнать, какие интересы связывали покойного с Битком, а во-вторых, без взлома попасть в тайную комнату…
Глава 9
Матвей нервно мерил шагами периметр конференц-кабинета; за витринными окнами веселится народ, всем хорошо, только ему дурно, и на душе переполох.
— Ну что там? — сурово спросил в телефонную трубку Сева. — Стоят?.. В оба гляди!
Матвей внимательно посмотрел на него.
— Менты на стреме, пост не снимают.
— Время уже — половина первого ночи!
— Как будто я в этом виноват! Не надо было светиться перед ними, — недовольно буркнул Сева. — Они тебя пропасли, врезались, что не все там чисто… Скажи спасибо, что до сейфа не добрались.
— Ты в этом уверен?
— Да. Есть информация.
С тех пор как Степан Круча взял Матвея в оборот, битовский ОВД попал в плотную разработку. Сева работал аккуратно, не лез на рожон, но мента из дежурной части прикормил.
Убили Генчика!.. Для Матвея это было таким шоком, что он даже забыл об осторожности. Правильно сказал Сева, не надо было ему светиться перед ментами… Но что сделано, то сделано…
— Дема где? — спросил Матвей. — Опять со своей бабой?
— Да ты что, какая баба? — возмутился Сева. — Тут такой шухер, все на ушах… Нет, здесь он, с Толиком крутится…
— Пусть крутится… А то расслабились, ля… И вообще, кончать надо с этими амурами. Генчик подженился, и что?
— Думаешь, Лизка его сделала? — скребнув пальцами по щетинистой щеке, озадаченно спросил Сева.
— А кто еще?.. А я знал, что их шуры-муры добром не закончатся. Как чувствовал, что эта сука фортеля даст… А если Генчик ей коды от сейфов сказал?
— Ты же знаешь Генчика, сколько лет вместе, когда он подводил? — без должной уверенности сказал Сева.
— И на старуху бывает проруха. Тем более здесь. Живете здесь, как на курорте, расслабон поймали, лядьми обросли… Что делать, если казна вместе с этой сучкой ушла?
— Хреново, если ушла…
— Всегда говорил, нельзя близко подпускать к себе лядей.
Матвей подошел к окну, глянул на пьедестал. На верхней ступеньке извивается в танце Марго, королева стриптиза с красивой лебединой шеей. Он уже знал, как ее зовут, знал, кто она такая, откуда взялась. Но так и не смог узнать, что эта мисс представляет собой в постели. Соблазнительная гордячка. Первое время она кормила его смутными обещаниями, в конце концов согласилась поужинать с ним, но позволила себя обнять только в танце. Какое у нее тело, сколько в нем огня…
Он дошел до того, что пообещал ей место старшего администратора в клубе, лишь бы затащить ее в постель. Не купилась. Сказала, что стриптиз — ее призвание и танцует она исключительно из любви к искусству; и ей все равно, есть у нее высокий покровитель или нет. Он мог бы выгнать ее из клуба, но ведь она другой найдет. Был еще один способ овладеть ею — силой, но Матвей не стал доводить дело до крайности. Не смог взять девушку мытьем, взялся за нее катаньем. Хочешь танцевать — танцуй, но не смей выходить к разгоряченным клиентам. Все танцовщицы могут стричь с мужиков купоны, превращать свои трусики в пальмы с листьями из денежных купюр, а Марго не может. Она раздевается чисто из любви к искусству, на голом окладе… И даже хорошо, что ей нельзя выходить к мужикам за подарками — не будут похотливые руки лапать ее роскошное тело…
— На Марго смотришь? — с плохо скрытой насмешкой спросил Сева.
— Не твое дело.
— Динамит?
— Еще слово, и я за себя не отвечаю.
Угроза подействовала на Севу лишь отчасти: он отошел на безопасное расстояние, но рот на защелку не закрыл.
— Все мы человеки, брат. Каждый может влюбиться.
— Это не про меня.
— Может, и Генчик так думал, когда Лизку кадрил…
— Ты чего меня лечишь? Ты суку эту найди!
— Ищем. И менты ищут.
— А если менты с бабками ее возьмут? Если камни у нее?
— Давай не будем гнать волну. Может, все в сейфе.
— Может, и в сейфе, — кивнул Матвей. И, немного подумав, добавил: — А если нет, как-нибудь выкрутимся…
— Не пропадем, — согласился Сева. — А впредь умней будем.
— Банк свой открыть надо, с депозитарием, чтобы все по уму…
Сева промолчал. И Матвей не стал лезть в дебри будущего. Сначала с настоящим надо было разобраться, а потом уже воздушные банки строить. Или раньше о своем банке надо было думать, а то через чужие деньги отмывали, за грабительские комиссионные…
— Нормально все будет, — успокаивая себя, сказал Матвей.
— Нормально, — кивнул Сева. — Расслабиться тебе надо… Хочешь, массажистку подгоню?
Идея Матвею понравилась.
— Подгони… Ленка Белая хорошо делает…
Сева ушел, вернулся только через час, один.
— И где тебя носило? — качнув пальцем опустевший бокал, недовольно спросил Матвей.
— Сюрпрайз! — расплылся в улыбке Сева. — Только не подумай, что я сильно настаивал. Сама согласилась…
Ему не понадобилось объяснять, о ком шла речь. В кабинет эффектной походкой от бедра вошла Марго. Шелковая прозрачная накидка, символический лифчик с блестками, едва выдерживающий натиск ее пышного бюста, высоко поднятые стринги, прозрачные туфли с оплеткой до колен. Тело у нее уже не мокрое, насухо протерто после выступления, но кожа сыроватая, волнующий запах пота, женского естества. Матвею это нравилось.