— И без того начнет. Шухер мы на дороге навели, менты этого так не оставят. И Сафрон скажет, что мы нахимичили. Надо было замочить его…
— Ты же сказал, что все в ажуре?
— В ажуре, но мало ли что…
— Ничего, с ментами разберемся… А капитана трогать не надо, пусть живет, если жить охота… А казачок нам нужен. Есть вариант…
Матвей вспомнил о Марго и о старшем лейтенанте, о котором она рассказывала…
Глава 15
Косыгин возвращался домой поздно и в унынии. Розыск Вершининой и Балабакина зашел в тупик, но начальство по-прежнему требует биться головой об стену — как будто от этого может быть прок. С Передрыгиным и Тюленевым проблема. Юрий смог найти свидетелей, которые видели, как они загружали машину вещами, одного даже опознали, но этих доказательств их вины хватало только для того, чтобы возбудить уголовное дело. Следователь требует найти машину с ворованными вещами, но ее и след простыл. И даже регистрационный номер не помог — владельца установили, но тот, как выяснилось, уже неделю назад заявил об угоне… Если бы только это. Еще инцидент на трассе Битово — Москва давит, сверху — на мозговой клапан, снизу — на пятки: устали ноги бегать по дорожно-строительным управлениям в поисках владельцев злополучных грейдеров…
Без четверти одиннадцать вечера, в ногах гудящая тяжесть от усталости, а завтра утром снова на службу, и опять начнется беготня. Хорошо, если машину дадут, а если нет — снова ноги в руки…
Он подходил к троллейбусной остановке, когда зазвонил телефон.
— Привет, это Рита… Если помнишь… Извини, что разбудила…
— Разбудила?! Ну ты меня и развеселила!
Если бы Косыгин сейчас рассмеялся, прохожие могли бы стать свидетелями истерического хохота.
— Хотя, в общем, ты права, я как раз собирался лечь спать, на заднем сиденье троллейбуса. Правда, он еще не подошел…
— Мне кажется, настроение у тебя не очень… Ты сейчас где?
— А что?
— Я домой еду. Если ты возле милиции, могла бы подвезти тебя…
— Да, я как раз там. На остановке…
— Если подождешь, через три минуты буду…
Рита его не обманула: уже через пару минут он садился в ее малютку «Дэу».
— Не тесно? — с извиняющейся улыбкой спросила она.
Фееричная красотка, сексуальная, благоухающая. Футболка, короткие шорты; обнаженные ноги притягивают взгляд.
— Да нет, — глянув поверх нее, пожал он плечами. — Нормально… Если б мой начальник сел, было бы тесно…
— А зачем он нам нужен, твой начальник? — игриво подмигнула ему Рита.
— Да нет, если бы он вместо меня сел, — замялся он.
— А не нужно никого вместо тебя… Ты же пропавший «бычок» ищешь… Или твой начальник тоже?
— Он тоже, но через меня… А ты что-то знаешь? — апатично спросил Косыгин.
— Знаю. А тебе что, не интересно?
— Интересно. Только голова уже не соображает… Что ты узнала?
— Соседка моя видела, как машину загружали.
— И все?
— А этого мало?
— Мало. Свидетели у меня и без твоей соседки есть…
— Жаль. Помочь тебе хотела… Значит, сам справился?
— Ну, не совсем…
— Тогда хоть домой тебя отвезу. Где ты живешь?
— Третья улица Строителей…
— Это где?
— И в Москве, и в Ленинграде, если верить «Иронии судьбы»…
— Я смотрю, настроение у тебя улучшается. Так куда тебя везти?
— Грибоедова, шестьдесят четыре. Шесть остановок по пятому маршруту…
— Извини, я троллейбусы не вожу, — тронув машину с места, сказала Рита. — Где пятый маршрут, не знаю…
— Зато знаешь, где «Пьедестал». Ты оттуда?
— Нет, у меня сегодня выходной. Весь день спала, а на ночь глядя погулять вдруг захотелось… А ты зачем про «Пьедестал» сказал? — с упреком спросила Рита. — Обвиняешь меня в чем-то?
— Да нет, — смутился Косыгин.
— Ну что нет, если да… Если б нет, позвонил бы…
— Так ты телефон скомкала и выбросила, если помнишь, — нашелся он.
— А ты его разве не подобрал?
— Нет.
— Я думала, да… — опечаленно сказала Рита и замолчала.
Косыгин не показал ей, как проходит пятый маршрут троллейбуса, она без объяснений нашла его улицу и дом.
— Приехали, — кивнув на серую блочную пятиэтажку, грустно улыбнулась она.
— Ага…
Он открыл дверь, выставил ногу.
— Что, так и уйдешь? — спросила она.
— Э-э, до свидания, — сконфуженно попрощался он.
Косыгин не знал, что ему делать. Рита ему нравилась, но ведь она стриптизерша, ему с ней не по пути.
— До какого свиданья? Ты же видеть меня не хочешь…
— Хочу.
Он уже знал ее взрывной характер и не хотел, чтобы она, уезжая, показала ему средний палец. Вернул ногу в машину, закрыл дверцу.
— Что хочешь, видеть меня или вообще?.. Да не напрягайся ты. Не хочешь — не надо… Хотя мог бы пригласить меня на огонек… Ты один живешь, без хозяйки?
— Без.
— Боишься остаться со мной наедине?
— Нет…
— Тогда в чем дело?
— У меня не убрано. Холостяцкая берлога…
— Меня этим не напугаешь.
— Ну, тогда пошли…
Косыгин снимал однокомнатную квартиру на первом этаже старого дома. Затхлый воздух, запах канализации, ветхие обои, дряхлая мебель.
— Не фонтан, — резюмировала Рита.
— Я же говорю, не убрано.
— Да нет, здесь не убираться, здесь все ломать надо.
— Не моя квартира, не мне здесь хозяйничать.
Он показал ей на кухню, но Рита осталась в прихожей. Боялась идти — как будто дальше было болото и она могла утонуть…
— Слушай, может, ко мне поедем? — спросила она.
— Мне завтра на службу.
— Так мой дом еще ближе. Завтра от меня и пойдешь…
— Нет, мне брюки погладить нужно…
— Я поглажу… — сказала она. И, немного подумав, уточнила: — Брюки поглажу.
Все-таки она сдвинулась с места, заглянула в санузел. Поморщилась, пальцами сжав ноздри.
— Как ты здесь живешь?
— Так и живу, — сконфуженно пожал он плечами.
— Я понимаю, присяга, трудности, связанные со службой в органах… Но это же не значит, что ты должен жить в дерьме…
— Зато недорого. Всего две тысячи рублей. Кофе будешь?
— Буду. Но если сама сварю. У себя. Но с тобой…
— Вари. У себя. Но без меня… Извини, я очень устал…
— Извини, я очень устала…
Матвей попытался привлечь к себе Марго, но получил отпор. Оттолкнувшись от него руками, она сделала несколько шагов назад.
Он угрожающе свел брови.
— Устала?! От чего ты устала?.. Может, все-таки было?
— Не было ничего. И не устала я. Это я его передразниваю… Он сказал, что устал. И я говорю… А может, и устала. Морально. Женщины очень переживают, когда их отвергают…
— Отвергают?.. Ты же сказала, вы на завтра договорились.
— Договорились… — обиженно усмехнулась Марго. — Это мне так хочется думать, что договорились. Завтра он обещал позвонить… А позвонит ли, вот в чем вопрос?
— Я бы тебе позвонил.
— Но я же не с тобой должна закрутить, а с ним. Насчет него был уговор…
— Был и остается в силе, — отрезал Матвей. — Этот старлей мне нужен, и ты его мне подашь на блюдечке.
— А если нет? — пристально и со страхом посмотрела на него Марго.
Он мог бы сказать, что за «нет» она дорого заплатит. Но девушка не принадлежит ему на все сто, и неизвестно, чем обернется для него излишнее запугивание. Как бы к ментам с жалобой не побежала, а у него с ними и без того проблем хватает. Пока они только вьются над его головой с распахнутыми крыльями, но в любой момент могут нырнуть на него в высоты и заклевать если не до смерти, то до больничной койки в тюремном лазарете… Он должен был соблюдать осторожность хотя бы в тех случаях, где можно обойтись без грубости.
— Останешься без денег. И без моей любви… Или без чего-то одного, на выбор…
— Тогда уж лучше… — Марго нарочно затянула паузу.
— Что лучше? — не выдержал он.
— Даже не знаю, что лучше…
— Иди ко мне, я объясню…
Эта красотка по-прежнему притягивала к себе с силой земной гравитации. Может, потому, что Матвей так и не смог познать ее в полной мере. Может, потому, что девушка на редкость хороша. Может, и то, и другое…
— Не пойду.
— Почему?
— Потому что я тебе больше не нужна.
— Кто тебе такое сказал?
— Ты. И не сказал, а сделал. Если б я была тебе нужна, ты бы не подставил меня под Косыгина…
— Да, я тебя подставляю, но, заметь, не подкладываю.
— С мужчинами по-другому нельзя. Сначала ты перед ним стоишь, потом ты под него ложишься…
— Да, но ты же под меня не легла.
— Так меня под тебя не подставляли. И денег мне за тебя не обещали.
— Я тебе дам денег, за себя.
Матвей чувствовал себя кретином. Он — человек, перед которым склоняются сильные, — позволяет какой-то девке водить себя за нос. Давно бы уже мог влепить ей пощечину, сбить глупый кураж и уложить в постель…
— Нет, нужно, чтобы кто-то другой дал, не ты, — продолжала дурачить его Марго.
— Если кто-то тебе даст деньги за меня, у тебя ничего со мной не выйдет. Как не выходит с Косыгиным… — в пику, язвительным тоном сказал он.
— Считай, что ты меня обидел.
— Да, но я могу тебя утешить.
— Хорошо, я согласна…
— Я покажу тебе, что значит настоящий мужчина.
— Отлично.
— Тогда расслабься и иди сюда.
— Сегодня не могу. Сегодня у меня очень сильно болит голова.
— Ничего, я вылечу.
— Ты не понимаешь, если у меня болит голова, то я ничего не запомню. А если не помнить, то какой смысл начинать?
Матвей понимал, что Марго снова «крутит динамо». Но переключить ее с «холостого» хода на «рабочий» не решился. И, когда она ушла, вызвал к себе в кабинет более податливую танцовщицу…
Громила на входе даже не стал спрашивать документы, посторонился без лишних слов. Появившийся начальник охраны угодливо сопроводил Степана и его спутников к лифту, вместе с ними поднялся на второй этаж, оставил в директорской приемной, сам зашел в кабинет.