Вероника немножко постояла возле ограждения и подышала так, как обычно дышат горожане, вырвавшиеся на море, – полной грудью, прикрыв от наслаждения глаза. Пока она медитировала, где-то поблизости произошла маленькая катастрофа – один ее соотечественник случайно налетел на другого, потому что смотрел не под ноги, а в свой мобильник.
– За такое можно и в табло получить, – раздался у Вероники за спиной сочный голос. – Можно получить по щам.
– Я не специально, – ответил жидкий тенор. – Я споткнулся.
– Так ты смотри под ноги, дятел!
Веронику будто окатили ледяной водой. В ту же секунду она поняла, что означает картинка, которую нарисовала и повесила на холодильник Николь. «Ну, конечно! – мысленно возликовала Вероника. – Это же так очевидно, почему я раньше не догадалась?» Не медля ни секунды, она набрала Маринкин номер и с места в карьер сообщила:
– Я знаю, где Николь!
– Ты серьезно?
– Она у Васьки Кислякова. Вернее, не у него самого, а у его деда под Рязанью.
Маринка сделала брови домиком, приоткрыла рот и уставилась на подругу с таким изумлением, как будто та только что села на метлу и поднялась в воздух. Потом потрясла головой, разгоняя наваждение, и воскликнула:
– Да быть того не может! С чего ты взяла, что она именно там?!
– С того, что дуры мы с тобой обе, причем набитые. Все так просто, что даже смешно. Ты не поняла, потому что уже давно Кислякова из головы выкинула вместе со всеми его прибабахами. Ведь когда появился Костик, у тебя от любви крышу снесло.
– Вероника! – взвизгнула Маринка. – Не тяни ты кота за хвост!
– Помнишь, как твой преданный поклонник вечно приезжал без предупреждения и слонялся вокруг дома в Кипелкове? По телефону он тебе никогда не звонил, а просто кидал в окно камушки, чтобы ты выглянула и явила ему свой прекрасный лик. Тут же включалась сигнализация, и тогда дядя Боря кипятился и кричал из своего кабинета: «Опять этот твой дятел булыжники швыряет! Смотри, разобьет стекла, я ему крылья оторву».
– Дятел, – растерянно сказала Маринка. – Теперь вспомнила. Дядя Боря его только так и называл. Нет, ну а деда из-под Рязани ты откуда взяла?
– Николь нарисовала елки, а не какие-нибудь другие деревья, верно? Я вспомнила, как однажды, еще на заре ваших с Кисляковым отношений, мы все отправились в Рязань в маленькое путешествие.
– Ну, конечно! – Маринка хлопнула себя ладонью по лбу. – Оттуда ездили на родину Есенина, все дела… У нас не заладилось с гостиницей, и Васька повез нас к своему деду.
– А дед его живет в коттеджном поселке под названием «Елки», – торжествующим тоном закончила Вероника. Я даже номер дома помню – один. Самый первый дом возле дороги. И в записке на скворечнике нарисована цифра один. Теперь тебе понятно? Следы ведут к елкам, на елках – скворечник, то есть домик, и надпись: «Дятел». Что может быть проще?!
– Как здорово, что ты запомнила это название! – обрадовалась Маринка.
– У меня профессиональная репортерская память. – Вероника внутренне ликовала. – Я уверена, что Николь прячется в этих «Елках». У нее с Кисляковым всегда были хорошие отношения. Она вела с ним долгие душещипательные беседы.
– Но… Кислякова с полплевка не найдешь, – встревожилась Маринка. – Он сменил номер телефона, устроился на новую работу и переехал. И я понятия не имею, как его разыскать. Никаких общих друзей у нас нет. Да у него вообще нет друзей! И с роду не было, потому что он псих.
– Значит, надо как можно скорее ехать в Рязань. Эту версию по-любому нужно проверить.
– Я попрошу Костика, – Маринка быстро начала просчитывать варианты. – У меня сейчас уехать не получится. Во-первых, из-за отчима, врачи все время на связи. Кроме того, завтра рано утром возвращается из Воронежа Анют-ка, я тебе не говорила? Я сгораю от нетерпения узнать, что произошло – почему отчима хватил удар и отчего так взбеленилась наша экономка.
– Только ты Костику все как следует объясни, – забеспокоилась Вероника. – И не пытайтесь узнавать номер телефона Васькиного деда, поняла? Ведь Николь сама с нами по телефону не связалась. Я думаю, она боится звонить. Потому что вдруг это Минобороны? И тогда все телефоны прослушиваются. Вместо этого Николь оставила записку, решив, что мы обо всем догадаемся и приедем.
Маринка пообещала не нарушать конспирацию и как можно скорее снарядить мужа в путь. Вероника же снова решила помедитировать, чтобы снять охватившее ее лихорадочное возбуждение. Ждать, пока Костик доберется до Рязани, придется так долго! Как это выдержать и не сойти с ума от нетерпения?
Не успела Вероника выбрать для себя подходящий шезлонг, как увидела Овсянкину, которая танцующей походкой двигалась ей навстречу, ведя на невидимом поводке своего парня, который, вероятно, снимал наушники, только когда принимал душ или плескался в бассейне.
Всякий раз, встречаясь с Овсянкиной, Вероника внимательно следила за ее реакцией. Она по-прежнему думала, что блогерша знает Николь в лицо. Возможно, конечно, что Богдан делал все возможное для того, чтобы его новая девушка и старая подруга никак не пересекались. Но такая пронырливая девица, как Овсянкина, просто извелась бы от любопытства. Если она не подкараулила Николь и Богдана вдвоем, то уж точно облазила все соцсети в поисках Николькиных фотографий.
– Приветики, – Овсянкина пошевелила пальчиками в воздухе и мило улыбнулась. – Слушай, удели минутку, ок?
Вероника почувствовала в ее голосе какие-то новые нотки, поэтому тут же сделала шаг навстречу:
– Я вся внимание.
– Посмотри, не идет ли за нами с Петюней высокий старик с длинной седой гривой?
Вероника, которая по понятным причинам с недавних пор опасалась стариков, жутко напряглась. Посмотрела через плечо Овсянкиной и действительно увидела благообразного деда, который, несмотря на весьма почтенный возраст, выглядел довольно крепким. Он оказался совершенно непохож на того жуткого типа, который пытался Веронику задушить. Поэтому она перевела дух и спросила:
– Да, он тут. А что случилось-то?
– Уж не знаю, что и думать, – пробормотала Овсянкина. – Вижу его постоянно. Причем если бы только здесь, где пасется все туристическое стадо. Но нет – куда бы мы с Петюней ни отправились, он постоянно попадается мне на глаза. Вдруг он какой-нибудь серийный маньяк?
Не успела она договорить, как на глазах Вероники к старику присоединилась миниатюрная старушка. Она взяла своего спутника под руку и повлекла к стойке, где подавали напитки.
– Никакой он не маньяк, – заверила ее Вероника. – Ты обращаешь на него внимание только потому, что он очень заметный. Кстати, дедуся путешествует не один, а со своей собственной бабусей. Очень забавная парочка, если честно.
– Спасибки, спасибки! – чирикнула Овсянкина, весело оглянувшись. – Выходит, мне померещилось. От Петюни никакого толку в таких вещах. Обо всем приходится заботиться самой. Он у меня парень «три в одном»: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
Она хотела еще что-то добавить, но айфон, который она держала в руке, неожиданно зазвонил. Овсянкина поднесла его к уху, шепотом попросив Веронику подождать.
– Да, мамочка, приветики! Я сейчас в отпуске. Нет, это не второй отпуск, просто у меня накопились отгулы, и отдел кадров потребовал, чтобы я срочно их потратила. И я как раз трачу. Хочешь, я тебе вечерком позвоню и все расскажу?
Вероника удивилась. Николь говорила, что Овсянкина свободна как ветер – она нигде не работает, но благодаря блогу и колонке в журнале может мазать на хлеб не только масло, но и черную икру. Поэтому, как только разговор с мамой завершился, Вероника тут же спросила, решив прояснить для себя этот вопрос:
– А где ты работаешь?
– Да нигде, – Овсянкина усмехнулась. – Про отпуск я банально соврала. Такая простенькая маленькая ложь. Ну, просто для удобства. Не хочу расстраивать мамочку, она у меня женщина старомодная.
Пока они разговаривали, на палубе появились Медниковы. Леонид Филиппович нес в руках черную трость, на которую у него, кажется, не было нужды опираться. Возможно, трость была просто аксессуаром, призванным подчеркнуть его статус. Лидия в новом наряде наверняка испортила настроение всем модницам, мимо которых продефилировала под руку с мужем. Чуть позади них двигались помощники. Купцов, как обычно, ничем не выделялся из толпы, Наташа тоже сменила пестрый сарафан на что-то невзрачное. Вероятно, Лидия расчихвостила ее за излишние вольности. Заметив Веронику и ее собеседников, хозяйка жизни сверкнула глазами.
– Что это вы тут обсуждаете? – поинтересовалась она с видом директора школы, накрывшего революционный кружок.
– Ничего, – ответила Овсянкина. – Просто греемся на солнце.
– Ненавижу солнце, оно чрезмерно расслабляет.
– Солнце – это чистый витамин Д, – назидательным тоном заметил Медников-старший.
– Ерунда, – возразила Лидия. – Витамин Д – это деньги.
Леонид Филиппович усмехнулся уголками губ – было ясно, что это убеждение жены он полностью разделяет.
– Кроме того, солнце портит глаза, – продолжала Лидия. – Либо ходи в темных очках, либо прищуренный. То есть вообще ничего хорошего.
Наташа позади них громко чихнула в кулачок и тут же сделала вид, что ничего не произошло.
– Отпустила бы ты свою помощницу на берег, – раздраженно сказал Леонид Филиппович. – В конце концов, о своих работниках нужно заботиться.
– Лучше своего отпусти. От него все равно никакого толку, – повела плечом Лидия. – Мы все прекрасно помним, как он опозорился тогда в лифте, когда на нас напали. А своих собственных работников я очень даже балую. Вот сегодня Наташа отправится на сеанс в спа-салон.
Удивились не только все присутствующие, но и сама Наташа. А Лидия со скрытой усмешкой добавила:
– С одиннадцати вечера в спа большие скидки. Пусть это будет мой подарок. Ты записана, дорогуша, на двадцать три ноль-ноль.
Было заметно, что Наташа с большим трудом проглотила новость о благодеянии. Она пробормотала слова благодарности, но лицо ее не осветилось радостью и предвкушением. Возможно, то, как именно Лидия преподнесла свой подарок, показалось ей довольно оскорбительным.