– То есть это была любовь с первого взгляда?
– Однозначно. Если тебе сердце что-то подсказывает, прислушайся к нему.
– Отцовский совет?
– Вот именно. Кстати, а где ты сейчас находишься?
– Не поверишь – на круизном лайнере «Золотая принцесса». Плыву по Средиземному морю. Завтра утром прибываем на Мальту.
– Ого! – удивился отец. – Это ты так решила отметить увольнение с работы?
– Надо было себя как-то утешить. – Вероника смотрела в бескрайнюю морскую даль и ощущала одновременно и радость, и тоску. – Ты можешь звонить мне чаще?
– Конечно, ладно, – ответил отец с первой крохотной ноткой беспокойства в голосе. – Но ты точно в порядке? Не расклеилась?
– Ни чуточки.
«Когда-нибудь, – подумала Вероника, – я расскажу отцу о том, что его звонок отпугнул убийцу и спас мне жизнь. Когда-нибудь… Когда он приедет домой».
Они еще немного поговорили о том о сем. Отец рассказал, как провел последние месяцы, а Вероника – про блуждание по болотам и про Маринкину свадьбу. Историю про подмену и покушения она благоразумно оставила в стороне. Зачем его волновать? Чем он сможет помочь, находясь так далеко от нее? Впрочем, телефонный звонок ее не то чтобы успокоил – он придал ей душевных сил.
– Целую тебя, папа, – на прощание сказала она.
Убрала телефон в сумочку, а сумочку прижала к себе и некоторое время так и стояла, словно грела на груди котенка. Потом немножко успокоилась и решила поискать Гаврилова. Вряд ли он торчит в каюте, так что у нее определенно есть шанс. Спустя четверть часа Вероника заметила его в одном из баров, которых на лайнере было великое множество. Некоторое количество бесплатной выпивки и «шведский стол» входили в стоимость круиза. Но состоятельные туристы ели в дорогих ресторанах с индивидуальным заказом блюд и пили дорогой алкоголь за собственные деньги. Гаврилов явно был из их числа – Вероника заметила, что он подал бармену круизную карту, чтобы выпивку записали на его счет.
Веронике понравилось, что ее герой сидит в гордом одиночестве, а не флиртует с девушками, стайки которых вьются и тут и там. В тот момент, когда она приблизилась, Гаврилов как раз собирался опрокинуть рюмочку спиртного и уже прицеливался, поднеся ее ко рту.
– Не пейте, козлёночком станете, – сказала Вероника, подкравшись сзади.
Гаврилов обернулся и, хмыкнув, ответил:
– Вряд ли в моем возрасте я стану козленочком. Если только козлом. – Он совершенно точно обрадовался, когда увидел ее, и даже просветлел лицом. – Хотите присоединиться? Что будете пить?
– Что-нибудь забористое, но без водки. Для поднятия тонуса. Водку мне нельзя, запомните это крепко-накрепко.
– Слушайте, вам не нужно поднимать тонус, – совершенно серьезно заявил Гаврилов. – Вы и так вся искритесь.
– В каком это смысле?
– Ну… Как будто бы кровь не просто бежит по вашим жилам, но еще и поет.
– А при виде меня вам не хочется совершить подвиг? – на всякий случай поинтересовалась Вероника, припомнив слова Святослава.
– Нет, только дерзость. Но я сдержусь, потому что боюсь испортить наши прекрасные отношения.
Он обратился к бармену на хорошем английском, попросив смешать для дамы коктейль. И добавил еще какую-то длинную фразу, которую Вероника не поняла.
– «Розовая жемчужина», – торжественно заявил ее кавалер, когда на стойке перед ними появился бокал, украшенный ломтиками карамболы на шпажке.
Очень кстати заиграла легкая веселая музыка, и некоторые парочки начали танцевать. Вероника с удовольствием попробовала «Розовую жемчужину».
– А ведь я о вас совсем ничего не знаю, – заявила она не без внутреннего трепета. Когда мужчина тебе не нравится, общаться с ним просто. Но сейчас был не тот случай. – Вы по жизни кто?
– Бизнесмен, – ответил Гаврилов.
– А чем занимаетесь?
– Деревообработкой. Честно сказать, это тяжелый бизнес. Ни на секунду нельзя выпустить из-под контроля.
– Почему же вы тогда прохлаждаетесь, а не… дерево-обрабатываете?
– Иногда нам с бизнесом нужно пожить отдельно. – Гаврилов заметил сердитую складочку у Вероники на лбу. – Ну, что вы как маленькая? Я немножечко устал, иногда это случается даже с крепкими парнями.
Они принялись болтать, как старые приятели. Легкость разговору придавала выпивка, которую Гаврилов заказывал одним щелчком пальцев. Он был настолько очаровательным и забавным, что Вероника позабыла обо всем на свете. Вскоре ей стало казаться, что жизнь во всех отношениях прекрасна и удивительна. Захотелось танцевать и даже петь! Захотелось смеяться, откинув голову назад, дрыгать ногами и подпрыгивать на месте.
– Вы что, попросили бармена добавить в мой коктейль водки? – спросила она у Гаврилова, силясь справиться с накатившим на нее весельем.
– Самую чуточку. Мне хотелось, чтобы вы от души повеселились.
– Даже не представляете, что вы наделали.
– Это была гомеопатическая доза. Всего пара молекул водки. Для поднятия настроения. – Он весело подмигнул.
– Вы просто не понимаете… Водку мне пить нельзя ни в коем случае, – принялась объяснять Вероника.
– А ром можно?
– Ром можно.
– Тогда выпьем «Бакарди»? – Его глаза сияли, теплая ладонь легла на руку Вероники. Взгляд ясно говорил о том, что он действительно специалист по отбиванию глупых девушек у законных женихов.
– Нет, – ответила Вероника. – Мне нужно принять холодный душ и выпить пару чашечек кофе.
– Вы что, с ума сошли? Какой холодный душ? Честное слово, я не собираюсь покушаться на вашу честь, – заверил ее Гаврилов и даже убрал руку. – Но мы все-таки в отпуске.
Веронике так хотелось поддаться на его уговоры! Забыть к черту про опасность, окунуться в мир чувственных ощущений. Целоваться с Гавриловым посреди танцевальной площадки, закинув руки ему на шею. Ей так страстно хотелось с ним целоваться! От него пахло ромом, апельсинами и какой-то горькой туалетной водой. Когда она споткнулась, он поддержал ее, на секунду прижавшись щекой к ее щеке, и место соприкосновения до сих пор пылало!
– У вас в сумочке звонит телефон, – прокричал Гаврилов ей в ухо.
Зажигательная музыка носилась над палубой, ударные стучали в голове. Номер был незнакомым, и Вероника не стала отвечать. Пусть потом Николь сама разбирается с пропущенными звонками. Однако через секунду пришло сообщение: «Приветики, это я, Кристина! Друзья прислали мне фотографии, сделанные возле спортклуба в тот день, когда Богдан пропал. Там вы с ним вдвоем садитесь в твою машину. Ничего не хочешь рассказать? Я на седьмой палубе, в испанком Platillos, приходи сейчас».
Вероника сунула телефон обратно в сумочку и подумала, что ради Гаврилова готова послать всех к черту, но увидела, что он тоже читает какое-то сообщение в своем телефоне. Через секунду стало ясно, что сообщение важное.
– Николь, мне ужасно жаль, – на его лице появилось озабоченное выражение, – но мне нужно ненадолго уйти. Хотите, я провожу вас до каюты, а вечером мы вместе сходим на костюмированное шоу? Как вы на это смотрите?
– Как я смотрю? – спросила захмелевшая Вероника. – Нормально смотрю. Тем более у меня тоже дело. – Она потрясла перед лицом Гаврилова своим телефоном. – Меня ждет подруга на седьмой палубе, нам нужно кое-что прояснить.
– Подруга? Это замечательно. По крайней мере, будете под присмотром. Я вас провожу, – сказал он. – Я настаиваю.
Он взял ее под руку и повел к лестнице. Она шла и улыбалась, глядя на мир сквозь чудесный туман цвета «Розовой жемчужины». Сама бы она, конечно, ни за что не нашла испанский ресторан, где заседала Овсянкина. Да и по лестнице наверняка скатилась бы вниз, как веселый колобок. Убедившись, что его дама благополучно добралась до своей подруги, встретившей ее размахиванием рук и оживленными восклицаниями, Гаврилов поспешно откланялся.
Овсянкина с Петюней в своем испанском кафе тоже налегали на спиртное. Они и Веронике заказали выпивку, и та немедленно с ней расправилась, чувствуя себя распрекрасно. Она давно уже перестала считать бокалы и переживать о том, из каких ингредиентов состоят коктейли.
– Ну, так чего у нас случилось плохого? – спросила Вероника, глядя на Овсянкину с вызовом.
– Глянь, что мне друзья прислали, – обвинительным тоном заявила та и сунула свой айфон Веронике в нос. – Мои приятели фоткались возле своей новой тачки, и вы с Богданом попали в кадр. Вот твоя машинка с наклейками, а вот вы с Богданом – ты садишься за руль, а он орет на тебя.
– Не уверена, что это я, – заявила Вероника, пытаясь сфокусировать взгляд на фотографии. – Лица не видно.
– Да иди ты, – засмеялась Овсянкина и безапелляционным тоном добавила: – Твоя машина, твое любимое красное платье, твой парень. Только непонятно, где он теперь.
– По дороге мы поссорились, и я его высадила. – Вероника, конечно, изрядно наклюкалась, но все еще хорошо помнила, что рассказывала Медниковым.
– Леонид Филиппович все равно из тебя всю инфу вытрясет, – предупредила Овсянкина. – Раз уж сыщики пошли по следу…
– Я что, мешок с подарками, чтобы меня трясти? – Вероника выпятила грудь.
Ей по-прежнему хотелось петь, танцевать и кружиться, а думать совершенно не хотелось.
– Кристина, не хотите потусить вместе? – прозвучал у нее за спиной девичий голос.
– Почему здесь так много русских? – вслух удивилась Вероника, не оборачиваясь. – Такое впечатление, что все разом разбогатели и дернули на Средиземное море.
– Только русские готовы ездить в отпуск на последние деньги, – ответила находчивая Овсянкина. – Познакомься, Николь, это мои московские друзья.
Вероника честно хотела познакомиться, но чуть не упала со стула. Тем временем московские друзья Овсянкиной подсели к ним и принялись галдеть, как грачи на пашне. Это была гламурная парочка, одетая во все белое и сиявшая калиброванными улыбками. Парень оказался еще болтливее своей подружки. Перед тем как уйти, девчонка открыла сумочку и продемонстрировала наручники, украшенные крашеным гагачьим пухом.