гу, а дядя Боря ничего не сделал. Никогда его не прощу! И это ему еще повезло, что он сейчас в коме, не то…
– А он в коме? – переспросила Вероника и тут же воскликнула: – Выходит, убить хотели именно меня, а не Николь. Подожди, а кто же поменял нас с ней местами?
– Это вопрос, – ответила Маринка, продолжая хлюпать носом.
– Татуированный должен знать, – осенило Веронику. – Ведь он же сразу сел мне на хвост и наверняка видел, как нас на накачали снотворным на твоей свадьбе, а потом вынесли из беседки. Он же следил за мной, чтобы улучить момент и прикончить.
– Даже если мы узнаем, кто он такой, и разыщем его, то вряд ли заставим говорить, – рассудительно заметила Маринка.
Несколько долгих секунд Вероника молчала, а потом недоуменно спросила вслух:
– Так, погоди. С речным теплоходом мы разобрались. Там на меня напал подручный Тотосова. Потом «заказ» отменили, и он вернулся в Москву. А кто же тогда хотел выбросить меня за борт вчера ночью?
Маринка задохнулась от гнева:
– Тебя опять хотели выбросить за борт?! Я так и знала. Я чувствовала. Боюсь, что, когда в следующий раз наберу твой номер, мне ответит какой-нибудь казенный голос и скажет, что ты умерла. Я не хочу больше жить в страхе!
– Погоди, не паникуй. – Вероника поверх телефона посмотрела на Гаврилова, который продолжал сверлить ее взглядом. – Скоро приедет Николь и расскажет, что заставило ее рвануть из Москвы в Рязань. Возможно, у нее вообще на руках полная информация. Скорее всего, проблемы Николь связаны с Богданом, а проблемы Богдана – с бабкиным наследством. И вчера ночью на меня напали потому, что думали, будто я – это она. То есть в первом круизе хотели убить меня, а во втором – Николь, понимаешь?
– Неужто Николь ухитрилась перейти дорогу Медниковым? – Маринка сокрушенно покачала головой. – А ты попала, как кур в ощип. Я ведь говорила тебе еще в аэропорту – беги оттуда. Но нет, разве такая умная и отважная девушка послушается? У нее всегда наготове свой собственный план.
– Погоди ты со своими нравоучениями, я тебе еще не все рассказала, – перебила Вероника, к которой после плотного завтрака начала стремительно возвращаться память о вчерашнем вечере. – Друзья прислали Овсянкиной фотографии, сделанные в день вашей с Костиком свадьбы. По всему выходит, Николь рано утром отправилась в спортклуб, где они с Богданом сильно поссорились. Фотографии говорят сами за себя. Смущает меня в них только одно… Ты помнишь любимое красное платье Николь?
– Конечно, помню. Она что, была в нем? – удивилась Маринка.
– Вот именно. С чего бы рафинированная Николь, которой хорошие манеры прививали вместе с высадкой на горшок, нарядилась с утра во вполне себе вечерний наряд?
– Так ради свадьбы, – предположила Маринка.
– Она взяла бы его с собой, – не согласилась Вероника. – Что-то здесь не то.
– Ждать осталось недолго, – Маринка посмотрела на часы. – Костик скоро привезет ее, и мы тебе сразу позвоним. Посиди-ка ты пока в каюте. И, смотри, никого не впускай. А то опять налижешься водки и ищи тебя потом с собаками.
– Не думаю, что днем мне что-нибудь угрожает, – сказала Вероника, хотя сама не особо в это верила. Как раз в толпе происходят самые немыслимые убийства, которые остаются безнаказанными: один свидетель может сообщить что-то дельное, а сто свидетелей – никогда.
– Как только Николь появится, я допрошу ее с пристрастием. После этого мы с тобой свяжемся и все вместе решим, что делать дальше.
Закончив разговор, Вероника возвратилась на балкон, где Гаврилов молча протянул ей очередную чашечку кофе. Правда, кофе был уже не таким горячим, и Вероника выпила его быстро и нервно.
– Ну и дела, – сказала она. – Вы ведь все слышали?
– Все слышал и мотал на ус, – подтвердил тот. – Осознал, что теперь на мне лежит большая ответственность. Я знаю все ваши тайны, я мужчина, и вы мне нравитесь. Поэтому мне придется вас защищать.
Вероника, привыкшая иметь мужчин в друзьях, а не в кавалерах, немедленно воскликнула:
– Даже не думайте! У вас своих проблем хватает.
– Кстати, – спохватился Гаврилов. – Я должен ненадолго уйти. А вы пока можете расправиться с последней булочкой.
Он ушел, оставив Веронику в своей каюте одну. Лайнер между тем уже входил в мальтийский порт Валетта. Это было величественное зрелище, которое привело Веронику в полный и абсолютный восторг. Про булочку она тут же забыла и просто стояла на балконе с сильно бьющимся сердцем. Впереди, на острие узкого и высокого скалистого полуострова лежал песочного цвета город – лайнер медленно приближался к нему, проходя мимо старых крепостных стен. Солнечные лучи, ложась на желтые камни домов, приобретали теплый медовый оттенок. Как же жалко, что нельзя сойти на берег и просто погулять по городу.
Вероника решила, что ей обязательно нужно будет сюда вернуться. Лучше бы с Гавриловым!
Уже перевалило за полдень, когда Гаврилов вернулся, неся в руках плоскую коробку с золотым вензелем на крышке.
– Купил вам платье. Видел, где вы отоваривались, все объяснил продавцам, они помогли с выбором.
– Вы купили мне платье? – слегка ошалела Вероника.
– Его можно надеть прямо сейчас, оно не для Венской оперы. Это мое извинение. За водку.
Вероника открыла коробку и увидела легкое платье в пастельных тонах, завернутое в папиросную бумагу. Гаврилов по ее глазам понял, что платье ей понравилось.
– И не вздумайте отказываться. Это подарок с душой, – строго заметил он.
– Правда?
– Правда. Я вырвал себе душу, когда за него платил.
Вероника рассмеялась и, забрав коробку, отправилась в ванную комнату переодеваться. С Гавриловым ей было и просто, и трудно одновременно. Просто потому, что он ей нравился. И сложно потому, что он нравился ей слишком сильно.
Они договорились, что постоянно будут на связи, и обменялись наконец телефонами. Вероника объяснила, что должна быть рядом с Медниковыми, чтобы быть в курсе всех событий. Гаврилов напомнил, что именно сегодня планирует нанести бывшему партнеру Карманову ответный удар.
– Встретимся вечером и обменяемся новостями, – на прощание сказал он. – И не волнуйтесь: я буду за вами присматривать.
– Они все с утра пораньше рванули в город, – заявила Овсянкина, как только заметила Веронику на палубе. – Лидия и Леонид Филиппович не разговаривают друг с другом. Впрочем, чего удивляться. Если бы мне при всех сказали про фланелевую пижаму, я бы вообще провалилась сквозь землю. А уж Лидия с ее амбициями… Короче, между ними пробежала черная кошка. Большая черная кошка! Эдуарда и Жанну позвали с собой, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию. Прикольненько было наблюдать за Лидией – мне кажется, сегодня она ненавидит всех с удвоенной силой.
– А вы с Петей почему остались? – спросила Вероника.
– Не, мы не остались, – возразила Овсянкина. – Мы скоро тоже сойдем на берег. Просто хочу доснимать лайв-ту-тейп на борту. Сделать затравку для основного видео. Знаешь, что такое лайв-ту-тейп? Это такой вид съемки, когда блогер постоянно находится в кадре и сам участвует во всех событиях.
Она включила айфон и навела его на себя и на Веронику, потом отошла в сторону, продолжая водить рукой туда-сюда. Вероника довольно скептически отнеслась к ее объяснениям.
– На телевизионном жаргоне это называется иначе, – не удержалась и сказала она. – Совсем не лайв-ту-тейп, а «камера на голове собаки» – когда все прыгает и мелькает, как у тебя.
Овсянкиной ее замечание страшно не понравилось, но она не подала вида. Хотя немедленно оттащила Петюню подальше – чтобы избежать дальнейшей критики. Оставшись одна, Вероника отправилась бродить по палубе, надеясь собраться с мыслями, но у нее ничего не получалось – вид чудесного города на горизонте очень отвлекал. Тогда она решила посидеть в шезлонге и целый час провела под зонтиком, как разморенная муха. Мысли постоянно перескакивали со скользкой «рептилии» на Гаврилова и обратно. Напившись холодной газированной воды, Вероника решила спуститься на другую палубу, подальше от палящего солнца, туда, где она впервые встретила Гаврилова, и прогуляться среди тропических растений. К своему немалому изумлению, за первым же кактусом она наткнулась на Наташу, которая в одиночестве пила кофе в крохотном кафе с милым названием «Cup and rose».
– Привет, – заметив Веронику, Наташа улыбнулась ей не рабочей, а вполне себе штатской улыбкой. – Вы тоже остались на борту? Хотите кофе?
Вероника всегда хотела кофе. Она так самозабвенно любила этот напиток, что глоток воды в пустыне наверняка променяла бы на глоток «эспрессо».
– Не могу устоять, – призналась она и заняла место напротив Наташи за столиком. – Теперь я понимаю, почему кафе называется «Чашка и роза».
Столешница была украшена рисунками чашек всех видов и цветов, а в вазочке на салфетке стояла живая роза.
– По какой такой причине Лидия не взяла вас с собой в город? – полюбопытствовала Вероника, оценив расслабленный вид сидевшей напротив девушки.
В сущности, она присоединилась к ней не потому, что хотела завязать дружбу или действительно нуждалась в компании. В ее голове молниеносно созрел план – рассказать Наташе о вчерашнем нападении, чтобы взбудоражить ее и под это дело что-нибудь из нее выколотить. Любую информацию! Наташа – весьма здравомыслящая особа, глупостей не наговорит и вряд ли наврет с три короба. Она из тех, кто лучше промолчит, чем скажет лишнее. Она девушка явно неглупая, многое видит и о многом догадывается. Кроме того, не стоит забывать – именно Наташа могла подобрать дротик в Ярославле и сунуть его в бокал с коктейлем здесь, на «Золотой принцессе». Короче говоря, стоило воспользоваться случаем и немножко с ней поболтать.
– Лидия на меня разозлилась, – ответила Наташа, и легкая тень улыбки проскользнула по ее лицу. – Она считает, что я не оценила ее заботу обо мне. Она вчера подарила мне визит в спа-салон, а я оттуда сбежала.
– Серьезно? – Вероника искренне удивилась. – А почему?