Дверь уверенно открывается, и в комнату входит служанка, вкатывая, по-видимому, мой обед. Неплохо, учитывая, что одним круассаном сыт не будешь.
Служанка замирает, ошалело оглядывая весь бардак, который тут устроил “мой” благоверный.
— И это не я, — усмехаюсь я, привлекая к себе внимание.
Служанка окидывает растрёпанную и взъерошенную меня, сидящую у стенки, поджав ноги. Всё бы отдала, чтобы узнать, что за мысль пробежала в голове у тётушки, но сейчас это не настолько актуально, как…
— Вам подготовить ванну? Как обычно? — чуть недовольно спрашивает она, как будто ей претит мысль, что у нас с Изаром что-то могло быть.
— Да, пожалуй, — я поднимаюсь и пытаюсь хоть чуть оправить платье, а потом бросаю это гиблое дело. — И помоги мне раздеться… окончательно.
Спустя полчаса я лежу в тёплой ароматной ванне, окружённая пеной и лепестками роз. Если это у Дарины такое “обычно”, то как же по праздникам? Хотела бы узнать, честное слово. Если бы не сжатые сроки.
Пытаюсь расслабиться и насладиться тишиной и спокойствием, но ничего не входит. Даже веки закрытыми держаться не хотят. Поэтому я раздражённо вздыхаю, обмываюсь, натягиваю свежую сорочку и накидываю кружевной пеньюар, который принесла мне служанка.
Конечно, зачем мне сложные красивые платья, если я всё равно заперта в спальне?
Выхожу, а служанка вздрагивает:
— Как-то госпожа быстро сегодня, — как будто в никуда бурчит она. — И в каком виде. Хорошо, что работники уже успели уйти, а то бы увидели они все прелести, которые должны быть доступны только господину.
Что? Почему она меня об этом тогда не предупредила, да ещё и принесла это безобразие? Она специально? Понятно, от неё добра лучше не ждать.
Но, по крайней мере, дело она своё знала. Кровать, которую, как и пол, вернули в нормальное положение, уже заправлена, вещи разложены по местам и даже на туалетном столике порядок.
Служанка отработанным движением расправляет последнюю складку на покрывале и подходит к тележке с едой. Достав из кармана небольшой округлый предмет, она касается им каждого из блюд, и, опять же обращается к вазе около входа:
— Ужин тёплый, постель в порядке, а спасибо всё равно никто не скажет. Мне больше здесь делать нечего, — и служанка гордо удаляется из комнаты.
Плюхаюсь на кресло и придвигаю к себе тележку. Ароматы тушёной говядины с варёной картошкой помогают переключиться на более насущные проблемы в виде утоления голода.
Второй раз за день отмечаю, что повара у Изара очень искусные, потому что мясо просто тает на языке. Оно в меру солёное и перченое, с тонким запахом чёрного перца… И чего Дарине спокойно не жилось тут и не рожалось? Никакого декрета брать не надо, готовить, стирать, убирать и прочее не надо. Эх…
Когда за окном гаснут последние лучи солнца, а море сливается с небом, превращая вид из окна в бесконечную тёмно-синюю даль, я решаю, что пора выныривать из книги и ложиться спать. В конце концов, утро вечера мудренее. Может, новый день принесёт мне хорошие новости.
Шелковое, пахнущее морозными розами постельное бельё приятно холодит кожу, шум разбивающихся о берег волн убаюкивает, а усталость и переживания дня помогают очень быстро уплыть в сон.
По щеке скатывается обжигающая слеза. Я стираю её основанием ладони и натужно всхлипываю, вглядываясь в светлое пятно от фонаря на стене, в котором покачивается тень от дерева, растущего перед окном.
Меня прижимает к себе крепче горячая мужская рука, а шеи касается дыхание, от которого бегут по телу мурашки.
— У нас всё получится, не переживай, — раздаётся обнадёживающий шёпот. — Мы попробуем снова.
Только вот надежды у меня почти не остаётся. Устала. Нет ни физических, ни моральных.
— Я не хочу больше пробовать, — поворачиваюсь лицом к мужчине и целую его в щеку. — Мне с каждым разом всё больнее. Прости…
Меня сильнее сжимают и утыкаются носом в шею, ласково гладя по спине рукой. Тепло. Уютно. Спокойно. Приятный аромат бергамота и перца, от которых появляется ощущение защиты и того, что всё действительно будет хорошо.
Просыпаюсь с лёгкой улыбкой, всё ещё ощущая чувство спокойствия и теплоты из сна. Открываю глаза и… на миг решаю, что я всё ещё сплю. Но нет. В мою шею, щекоча дыханием, утыкается Изар, а его сильная тяжёлая рука лежит сверху. Дракон прижимает меня к себе сильнее.
Глава 10
Не шевелюсь, стараюсь даже не дышать. С полнейшим удивлением обнаруживаю, что я тоже обнимаю “мужа”. Совсем не понимаю, как к этому пришло. А ещё я, получается, только что нежилась и чувствовала себя так хорошо в объятиях этого малознакомого тирана-драконища?
Это всё из-за сна. Да, он виноват. Слишком эмоциональные воспоминания.
Даже хочется их забыть. Лучше бы мне ничего не снилось.
Осторожно, стараясь не разбудить дракона, вылезаю из-под его руки. Когда уже думаю, что осталось немного, и я свободна, Изар сгребает меня к себе снова.
— Я тебя не отпускал, — сонным, хриплым голосом говорит он.
Переворачивается на спину и перетаскивает меня на себя. Я поначалу шокировано замираю, а потом бью кулаками ему в грудь. Ноль реакции. Упираюсь, чувствуя упругие грудные мышцы, и возмущаюсь:
— Отпусти! Мне вчерашнего хватило!
— Понравилось? — улыбается он, слегка прищурившись.
Злюсь, рычу и извиваюсь, чтобы вырваться из его хватки.
— Дарина, не провоцируй меня, — прижимает он меня сильнее и фиксирует. — Врач сказал, два дня, а прошёл только один. Потерпи хотя бы до вечера.
— Я протестую! Ты не можешь заставить меня! Это репродуктивное насилие!
Изар изгибает бровь, явно впервые услышав определение того, чем он тут занимался с Дариной.
— Слишком много ты в последнее время читаешь чего-то неправильного, — делает он вывод.
— Это тебе бы не мешало просветиться, — фыркаю я. — Отпусти.
— А ты, как я вижу, хочешь умереть? — он отпускает меня. — Я не позволю тебе этого сделать, и неважно, что ты об этом думаешь.
Поджимаю губы и молчу. Разговаривать бесполезно, надо бежать. Только как и куда?
Может, притвориться, что я всё осознала и поняла, буду послушной овечкой, и вытребовать прогулку? Куда-нибудь в порт, на воду посмотреть, а там сбегу и спрячусь на корабле. Ведь если тут море, значит, должен быть и порт…
— Я понимаю, — опускаю я взгляд, а потом смотрю на Изара из-под ресниц. — Просто мне нужно время.
Он не отвечает, лицо словно каменеет, и я даже не пойму, сработала ли моя игра или нет. А может, ещё больше разозлила? Ведь настоящая Дарина его обманывала.
Изар перекладывает с себя меня на кровать, а сам встаёт. Ловлю себя на том, что откровенно любуюсь его широкой спиной и тем, как перекатываются на ней мышцы. Изар неспешно надевает рубашку и штаны, уходит в ванную комнату.
Вот совсем с этим драконом ничего не понятно. Пока его нет, я нахожу простое, наверное, домашнее платье, одеваюсь. Сажусь перед туалетным столиком и причёсываюсь. Изар возвращается, застаёт меня за этим занятием, и его брови поднимаются. Удивлён? Чему?
Не хочу смотреть на мужа, но то и дело поглядываю через зеркало. Он заканчивает утренний марафет, застёгивает рубашку и надевает жилет.
— Изар, — не выдерживаю я. — Я бы хотела прогуляться…
— Нет, — отрезает он, даже не дослушав.
— С тобой. Тебе не кажется, что для здоровья будущей матери плохо сидеть в четырёх стенах?
— То есть, ты уже согласна на ребёнка? — хмыкает он. — Быстро же. Стоило только вылить настойки и отрезать тебе все контакты.
Он приближается, разворачивает меня на стуле и нависает, чуть ли не касаясь любом моего лба.
— Не получится. Я доверял тебе, как своей жене, и ошибся. У тебя больше не выйдет водить меня за нос.
Чёрт. Я не привыкла лгать и юлить, и, видимо, получается у меня не очень.
— Я хочу ребёнка, — с обидой отвечаю я, — но не от тебя.
Ноздри Изара раздуваются, он шумно вдыхает и выдыхает. На шее увеличивается и пульсирует жилка.
— Не от того, кто держит женщину взаперти и заставляет… всякое, — продолжаю я.
— Ты сама на это согласилась, — сквозь зубы говорит он. — Я запросто мог жениться на твоей сестре вместо тебя.
Изар резко встаёт и, бросив на меня напоследок осуждающий гневный взгляд, уходит из комнаты. Хлопнув дверью так, что ваза около входа падает и с гулким металлическим звуком катится по полу.
Да уж, оказывается, Дарине ничего не стоило избежать этой свадьбы. Почему тогда она на это пошла? Явно была какая-то цель.
Вспышка боли пронзает виски. Вижу лицо девушки, она закусывает губу и сдерживает слёзы. Но они всё равно наполняют её глаза и катятся по щекам. “Я”, видя это, только хмыкаю и победно улыбаюсь… сестре. Эта девушка — сестра Дарины.
Выныриваю из неприятных воспоминаний усилием воли. Не хочу ассоциировать себя с Дариной, видеть её глазами. Как можно быть такой жестокой? Её сестра плачет, а она словно наслаждается этим!
Хожу нервными шагами по комнате, успокаиваюсь не сразу. Долго смотрю в окно, на море. Ну не может же быть такого, что у меня совсем нет выхода? Как мне завтра избежать… того, что задумал Изар? Симулировать кому?
Со вздохом возвращаюсь к книгам. В сказаниях информации мало, но хоть что-то. Мне же надо понимать культуру и логику местных, чтобы как-то договариваться.
И сказание мне сегодня попадается как раз подходящее. Про драконов.
Четыре бога-зверя создали этот мир, и каждый дал людям что-то от себя. Так появились оборотни. Драконий бог был самый сильный и звали его Раштар. Чтобы помочь своим удерживать власть, Раштар через своих вестников давал драконам метки, определяющие судьбу. Но Драконам не нравилось, что судьбу нельзя выбрать, только принять. Они при помощи магии научились избавляться от меток.
Раштар разгневался и наказал их. Сказал, что триста лет не будет вмешиваться в судьбы драконов. И отныне только сыновья драконов будут получать вторую ипостась. Девочки будут рождаться без неё, обычными людьми.