Тут она права, не стоило её пускать. Студентка в квартире преподавателя — сплошная провокация и повод для слухов. Ей достаточно просто выкрикнуть пару обвинений и расплакаться. А мне потом доказывай, что это спектакль.
— Хватит меня тащить! — Виктория легко вывернула руку и отбежала от меня на пару метров, замерев в проходе прихожей, что обесценило все мои попытки выбросить её за дверь.
В синих глазах мелькали магические всполохи. Пепельные волосы разметались по точёным плечам. На нежных губах играла злая улыбка. Красивая и отчаянная — плохое сочетание для моей репутации, которая, надо сказать, и так подорвана последней дуэлью. Состоялась она как раз с её братом. И боролись мы не за Викторию, а за Джослин, бывшую жену Итана. Так что если не удастся выгнать гостью тихо, академия и вся столица взорвутся ворохом новых слухов и догадок. Чем с радостью воспользуются Рамси. А я ведь сам впустил Викторию, пожалел, казалось, она вот-вот заплачет. Какой же идиот!
— Меня выдадут за Ричарда насильно, разве не понимаешь? Найдут способ.
— Ты преувеличиваешь, — не очень уверенно возразил я.
— Мне нужна помощь, Шейн! — она рассерженно притопнула ногой.
— Помощи обычно просят, а не требуют, — я вновь попытался поймать её за руку, но Виктория лишь отбежала ещё на метр.
— Значит, я прошу, — синие глаза наполнились слезами.
Стиснув челюсть до зубовного скрежета, я мысленно попросил у астрала дать мне терпения и удачи выбраться из всего этого дерьма, который заварили Итан с членами Совета.
— Убирайся, — по слогам повторил я. — Мы друг для друга никто, посторонние. Я не обязан тебе помогать.
— Ты поддержал Итана, — нахмурилась она.
— Он попросил меня защищать Джослин.
Виктория вздрогнула, как от удара, но вновь собралась.
— И ты не справился, — обвинила она. — Так сделай хоть что-нибудь! Иначе мы лишимся всего, разве не понимаешь? Мы должны бороться с Рамси, должны вернуть мир в страну.
— Что за бред ты несёшь? — я вновь направился к девушке. — Наслушалась пафосных речей брата.
— Ты помог ему, Шейн, потому что знаешь, он прав, — на этот раз она не сопротивлялась, моя рука сомкнулась на тонком запястье. — Ты мне нужен. У меня нет выбора.
Последние её слова взвились тревогой в голове, но я не успел ничего сделать. В лицо ударил какой-то порошок.
— Что… это… — прохрипел я.
Комната поплыла перед глазами, мысли спутались, явственно ощущалось только присутствие Виктории, взор улавливал лишь её черты: сочные губы, нежную кожу, притягательную фигуру. Яркий аромат драконицы окончательно затуманил разум. Я сам не понял, как стиснул её в объятиях и поцеловал. Реальность спуталась, наполнившись лишь страстными образами и тихими всхлипами.
— Больно, Шейн, — вскрик Виктории лишь на миг развеял туманное забытье.
Я обнаружил её уже лежащей под собой, почти обнажённой… И потому такой желанной. Новый поцелуй окончательно развеял любые мысли. Реальность растворилась, обернувшись неясными образами.
Проснулся, как от толчка, открыл глаза, приподнялся и тут же рухнул обратно, ощутив жуткую боль в висках. Во рту воцарилась пустыня, комната слегка кружилась. Никогда в жизни я не чувствовал себя так паршиво, хотя относительно недавно валялся в лазарете со смертельным отравлением.
Отправив себе в грудь заклинание обезболивания, я вновь осторожно приподнялся с постели. Кровать была моя, уже хорошо. Покрывало и одеяло разметались, простынь неприятно скомкалась сплошными складками. Мой взгляд прикипел к женской руке, выглядывающей из-под соседней подушки. На миг душу охватил страх. Вдруг Виктория решила отомстить со смаком и рядом со мной труп. В мыслях явственно играла сцена, как Ланкастер захлопывает перед моим лицом тюремную решётку, пока я медленно тянулся к подушке.
Слуха коснулся тихий вздох. Подушка перевернулась сама, являя лежащую в кровати девушку. Виктория была обнажена, позволяя мне полюбоваться тёмными следами на её шее и груди. Розовые соски призывно стояли, треугольник светлых волос притягивал взор. И вопреки ситуации я ощутил возбуждение. Запах девушки заиграл особенно ярко. Виктория сонно заморгала, просыпаясь. В синих глазах вспыхнул страх, но тут же пропал, сменившись ледяной непоколебимостью. Это заставило и меня вспомнить, к какой она принадлежит семье.
— С добрым утром, — произнесла Виктория безэмоционально и села в кровати.
— Что происходит? — хрипло потребовал я ответа. — Что ты сделала?
— Гораздо важнее, что ты сделал со мной, — она поднялась с кровати, сбрасывая с тела покрывало.
Мой взгляд прикипел к отпечаткам моих пальцев на её бёдрах. Проклятье…
— Ты одурманила меня. Что это было? Наверняка что-то запрещённое.
— Этого не доказать, а вот мои доказательства задокументированы.
— Ты издеваешься?! — рыкнул я, и девушка всё же вздрогнула, на миг прикрыла грудь руками, словно пытаясь спрятаться.
— Я сказала, у меня не было выбора. Теперь его нет и у тебя. Предлагаю забыть об этом неприятном инциденте, жить дальше и думать, как сохранить позиции наших родов, — она подняла руку, демонстрируя налившуюся силой голубовато-красную брачную вязь.
Задохнувшись от ярости, я взглянул на своё запястье. Его украшал точно такой же рисунок. Мы с Викторией стали мужем и женой.
Убью!
Глава 2
/Виктория Вилдбэрн/
В глазах Шейна пылала жажда моей смерти. Надо сказать, логичная. И мне следовало убраться из квартиры до его пробуждения, но я сама не заметила, как заснула. Удивительно, впервые с момента, когда узнала о смерти брата, по-настоящему расслабилась, почувствовала себя защищённой, хотя ситуация совершенно не соответствовала. Наверное, всё дело в его запахе.
— Как ты посмела?! — прошипел он сердито, поднимаясь с кровати.
Мышцы тренированного тела напряглись. Мужчина подобрался, словно готовый совершить бросок. Перед мысленным взором явственно встала картина, как он сносит меня с ног и впивается в горло клыками. Это зрелище почти напугало. Но тут одеяло сползло с бёдер мужчины, демонстрируя отсутствие на нём белья. Шейн ничего не замечал, а вот я смутилась, ведь ночью пыталась особо его не разглядывать. И ещё очень старалась не думать, что и на мне нет ни лоскута ткани. Но демонстрация должна быть явной, чтобы он даже не заикнулся про развод.
— Опять ты за своё? Извращенец, — припечатала я, глядя в зону его паха.
Не могла похвастаться огромным опытом личной жизни, но была не настолько наивна, чтобы не распознать возбуждение. Тем более, хорошо его прочувствовала ночью.
— Так мы же вроде женаты, — он поднялся с кровати и приблизился, нависая надо мной монолитной глыбой негодования. — Можем и повторить. Тем более, теперь это твоя обязанность.
— Я не обязана терпеть твои психи, — нежно улыбнувшись в пышущее злобой лицо мужчины, похлопала его по щеке.
Точнее, попыталась, он стиснул моё запястье, отводя руку в сторону. Мелькнула боль, и я не стала сдерживать крик.
— Новый синяк, Шейн, — выдохнула, зажмурившись.
Он сразу отпустил. Я же хмуро растёрла покрасневшую кожу и указала ему на другие тёмные следы.
— Ты одурманила меня, оттуда и синяки. Я себя не контролировал! — обвинил он, создавая заклинание диагностики.
— И сейчас не контролируешь? — я развеяла его плетение и двинулась на выход из спальни. — Оденься уже. Ты меня пугаешь, — глянув из-за плеча на налившийся кровью член, весело фыркнула, и вновь отвернулась, чтобы скрыть румянец.
За спиной прогремел сердитый рык, и я поспешила сбежать из комнаты. Моя одежда нашлась в гостиной, где и начался наш разговор. Брюки и бельё удалось сохранить, а вот остальное восстановлению не подлежало.
— Шейн, выдели мне рубашку! Ты порвал мою одежду, — сообщила я, принявшись споро натягивать на себя то немногое, что уцелело.
В итоге мой новоиспечённый супруг обнаружил меня в брюках и лифе с оторванной бретелькой. Сам он лишь натянул трикотажные штаны, позволяя мне любоваться безупречным торсом и следами царапин от моих ногтей на своих плечах. После дурмана он был напорист, и отбиться удалось с трудом.
— Держи, — хмуро оценив взглядом мой внешний вид, он бросил мне белоснежный свёрток.
Само собой, выделил рубашку со своего плеча.
— Спасибо, — я торопливо отвернулась, скрывая от взгляда мужчины всё лишнее, и принялась застёгивать пуговицы.
— Я сообщу твоему отцу, что ты учудила.
— Тогда я расскажу свою версию, — передёрнула плечами. — Какая разница, Шейн? Всё уже случилось, мы женаты…
— Мы можем развестись…
— После того, что ты со мной сделал? — иронично уточнила я.
— А Итан знает, какая из тебя выросла тварь? — рявкнул он, похоже, прежде, чем подумал.
Я вздрогнула, сжавшись от болезненности воспоминаний. Мой брат был самым лучшим. Уважаемый всеми клирик Вилдбэрн. Герой Форли. Сильнейший маг страны, сумевший создать десятиступенчатое заклинание и выжить после этого. В него верили, ему доверяли, потому высшие военачальники выбрали его главнокомандующим, что поставило его на уровень с Советом, сделав почти императором. Проблема состояла в том, что монархия в Кириусе была расформирована после переворота. Итан просто хотел добиться лучшей жизни, убрать границы вокруг страны, что подняли пятнадцать лет назад из-за разрыва дипломатических связей. Все эти годы мы были заперты на территории Кириуса, вынужденные самостоятельно бороться с угрозой Разлома, из которого беспрестанно выбираются опасные твари. Итан мечтал дать драконам надежду на выживание. Но Совет не желал делиться властью. И его убили. Сильнейшего мага. Лучшего брата на свете. Шейн прав, Итан бы не одобрил мой поступок. И ни за что бы не поверил, ведь привык видеть во мне маленькую девочку. Малышку, которую он нежно называл «хвостиком», ведь в детстве она бегала за ним по пятам.
— Прости, — буркнул Шейн. — Не могу поверить, что ты пошла на обман.
— Я тоже не могу поверить, что мне пришлось пойти на обман, чтобы получить помощь, — развернувшись, я вперила в его лицо сердитый взгляд. — Ты собирался бросить меня на растерзание Рамси.