Соседняя комната приоткрылась, и послышались шаги. Мистер Петер вернулся на веранду.
— Пойду я, малыш, — Калеб недовольно прикусил нижнюю губу. — Не мёрзни здесь без меня.
— Я постараюсь, — потянувшись, поцеловала его и разжала руки.
***
Гром. Как же я устала от этой непогоды, вгоняющей в хандру.
Лёжа в холодной кровати, прислушивалась к тишине дома, улавливая любой звук из кухни.
Сон не шёл.
Я ждала рассвет. Того момента, когда Калеб придёт ко мне.
Но чёрное небо и не думало светлеть.
Крупные капли дождя монотонно стучали по куполу.
Передёрнув плечами, я всё же села и потянулась за стаканом с водой. Пригубив, сделала всего один глоток.
Небо разделила пополам ослепляющая молния.
Один... два... три...
Раскат грома. Да такой мощный, что я зажмурилась и втянула голову в плечи.
Всё. Не могу больше.
Поднявшись, я стащила с кровати одеяло и, накинув его на плечи, побрела к мужу.
На кухне тихо и темно.
Открытая дверь вела на веранду. Он сидел на принесённом от соседей широком стуле с высокой спинкой. Как и всегда обнажён по пояс. Тусклая лампа над его головой освещала лицо.
Таким Калеба я видела редко.
Сосредоточенный. Суровый. Настоящий.
Рядом на табуретке стакан с чаем и пара бластеров. На полу куртка.
Замерев на входе, я всматривалась в лицо мужа. Мягкая бородка, длинные слегка волнистые волосы, достающие до плеч. Они немного отрасли. Хищный прищур тёмных как ночь глаз.
Опасный мужчина.
Я сделала шаг вперёд, и он резко обернулся.
— Дали!
Приложив палец к губам, подошла к нему. Горячие руки мгновенно сомкнулись на моей талии, и я очутилась на его коленях.
— Почему не спишь, детка?
— Не могу. Гроза. Ты ведь знаешь, как я её не люблю, — я скользнула пальчиками по его плечу. Мускулы тверды как камень, кожа горячая.
— Дело только в грозе? — он приподнял бровь.
— Нет. Ещё в постели нет тебя, — не удержавшись, я снова провела ладонью по его обнажённой груди. — Тебе не холодно?
— Нет, — он нахмурился и, подтянув одеяло, укутал меня в него.
Прижавшись к своему гиганту, взглянула на купол. По нему медленно стекали тонкие ручейки.
Ослепляющая вспышка молнии.
Гром.
Отвернувшись, прижалась лбом к плечу мужа.
— Это всего лишь дождь, Дали, не надо так пугаться. Отпусти страх, и ты увидишь, как красива гроза в своём гневе.
Улыбнувшись, я снова взглянула на небо.
— Ты романтик, Калеб?!
— Только рядом с тобой, — он коснулся губами моих волос.
— Не прогонишь меня обратно в постель?
— Ты ведь не уйдёшь, — хмыкнул он.
— Нет, а ты правда хочешь этого?
— Сказал бы я, чего хочу, детка, да не место и не время.
Легонько проведя губами по его коже, прикрыла глаза от удовольствия.
— Даллия...
— Не могу я без тебя засыпать, — тихо выдохнув, я снова поцеловала. — Хочу быть рядом. Не прогоняй.
— Дали, — обхватив затылок, он, что голодный зверь, впился в губы, покусывая их и сминая. Его язык мягко вторгся в мой рот, прошёлся по зубам, нёбу и, коснувшись моего, сплёлся с ним, дразня и возбуждая на ответную игру.
Застонав, скинула с плеч мешающее одеяло и оседлала бёдра мужа.
— Такая сладкая, — прошептал он, притягивая меня ближе.
Ёрзая на огромном пульсирующем бугре, я вдруг осознала, что не желаю останавливаться. Пробежавшись пальчиками по его груди, обхватила шею и стянула кожаный ремешок, стягивающий волосы. Мягкие. Запустив в них пальцы, слегка дёрнула.
Калеб хрипло застонал и углубил поцелуй, сжимая мои бёдра. Через ткань его штанов я ощущала мощь желания своего мужчины. Отпустив всякое стеснение, скользила пальцами по его груди, животу, спине. Такой твёрдый везде, огромный, мощный.
Мой медведь.
— Дали, — прошептал он, — ты меня с ума сводишь, детка.
Тихий восторг. Прогнувшись, я перехватила у него инициативу и, облизав нижнюю губу мужчины, скользнула в его рот.
— Моя девочка, — простонал он. — Какая же ты горячая. Совершенство.
Грубая мозолистая рука заскользила от колена вверх. Калеб задирал подол ночной рубашки.
Молния на мгновение осветила лицо мужа. Его глаза лихорадочно блестели, в них словно в зеркале я видела себя.
— Дали, пожалуйста, — простонал он. — Я так долго ждал.
Склонившись, я снова прижалась к его губам, не желая прерывать нашу опасную игру. Раскаты грома заглушали стоны.
На пол рядом с табуретом на одеяло опустилась розовым облачком ночная сорочка.
— Какая же ты красивая, — шептал муж, покусывая мочку моего уха. Я вслушивалась в каждое его слово, — Я так хочу тебя, Даллия. До боли, до умопомрачения...
— Я твоя, — тихо произнесла в ответ.
Он словно обезумел.
Сгорая в его объятьях, казалось, я отключилась от реального мира. Только его руки, губы. Его тихий шёпот.
Еле уловимый звук расстёгивающейся ширинки.
И жар, опаляющий тело и сознание.
Ухватившись за плечи мужа, я неосознанно приподнялась, помогая ему.
Резкая боль и мы замерли.
Задыхаясь в своём сумасшествии, я качнулась.
— Тихо, малыш. Тихо. Сейчас боль уйдёт.
Но я не слушала. Желала этого мужчину. Всего без остатка.
Поднявшись, снова опустилась на его бёдра, задавая свой ритм любви.
— Моя малышка, — выдохнул он, подхватывая меня под ягодицы.
Ночную тишину разрушали наши крики удовольствия.
Цепляясь за мощные плечи своего мужчины, ощущала лишь дикий восторг. Опустившись на него в очередной раз, опустила голову, шепча его имя.
Мир разбился на тысячи осколков.
Низ живота опалила волна удушающего пламени. Всё! Кажется, я потеряла способность даже дышать.
Расслабленно проведя по мужской груди ладонью, я вслушивалась в хриплое дыхание своего гиганта.
Громкий стон, полный удовлетворения, и я оказалась плотно прижата к телу мужа, наполненная им без остатка.
— Калеб, — шепнула, целуя его в плечо.
— Я люблю тебя, моя девочка, — выдохнул он мне в волосы. — Люблю до одури, слышишь.
Улыбнувшись, обняла его за шею.
— И я люблю тебя, мой медведь.
Глаза медленно слипались. На плечи опустилось одеяло.
— Калеб...
— Спи, Дали, — тяжёлая ладонь прошлась по моей спине. — Я буду охранять тебя от всех.
Сладко зевнув, окунулась в лёгкую дремоту.
Над куполом снова прогремел гром.
Глава 49
Тишина, лишь громкий стук сердца мужа под моей щекой.
Распахнув глаза, улыбнулась. Он всё так же сидел на стуле со мной на руках и, не мигая, всматривался в даль.
Расправив плечи, я села ровнее и обхватила руками его шею.
— Проснулась, малышка, — усмехнувшись, он провёл подушечками пальцев по моей щеке. — Будем одеваться или так голенькую отнесу в постель?
— Мистер Петер же должен прийти, — спохватилась я.
Перед моим лицом тут же появилась смятая сорочка.
— Спасибо, — сконфуженно шепнула.
— Я мог бы просто завернуть тебя в одеяло, — Калеб приподнял меня, поправляя плед. — Всё равно через какой-то час я снова сниму это с тебя, детка.
— Угрожаешь или обещаешь? — облизнув нижнюю губу, я кокетливо надела сорочку и поправила тонкую бретельку на плече. А уже после потянулась к нему за поцелуем.
— М-м-м, — простонал он мне в губы, — не доводи до ломки, малыш. Я же сейчас Петера пойду будить...
— Не стоит, — укусив его за губу, проказливо отстранилась. — Ты мои трусики нигде не видел?
— Это которые с рыжими кошачьими лапками?
— Ну да...
— Нет, не видел, — засмеялся он.
— Калеб, отдай моё нижнее бельё.
— Зачем, малыш? — сжав бедро, он притиснул меня ближе, усаживая на себя верхом.
— Что ты делаешь? — смутилась я.
— Угадай, — его ладонь поползла выше.
— Калеб... — мгновенно вспыхнув, я заёрзала на его коленях. Под моими ягодицами что-то стремительно увеличивалось подёргиваясь. — Не сейчас же. Ну а если сосед...
— Услышит и поймёт, что сюда лучше не соваться, — сжав волосы, он скользнул губами по моей шее. — Моя девочка...
— Нет, постой...
— Молчи, Дали, — рыкнул он, слегка покусывая кожу на плече.
Его вторая рука скользнула вверх по внутренней стороне бедра и принялась творить такое, что, зажмурившись, я поймала себя на том, что, задыхаясь, ловлю воздух губами.
Жар, смущение и желание большего.
Качнув бёдрами, я потёрлась о его штаны.
— Не дразни, — простонала, упираясь лбом в его плечо.
Мои ладони скользили по его спине, оставляя небольшие царапины от ногтей.
— Попроси меня, Дали, — его пальцы под подолом сорочки замерли.
— Возьми меня, — шепнула я, невольно прогибаясь в спине.
И снова эта удушающая игра.
Стянув брюки, он резко вошёл не предупреждая. Вскрикнув, я приподнялась и отдалась во власть его рук.
Наши стоны ещё долго разносились по внутреннему дворику.
И только с появлением первых лучей на горизонте мне отдали мои трусики.
***
Наливая чай себе и мужу, я вслушивалась в звуки дома. Лапушка и Жиря вылезли из кадок. Шуршание корешков тихим эхом доносилось из коридора.
Поставив две чашки на дощечку, вернулась на веранду.
— Может мистера Петера разбудить? — как бы невзначай спросила, глядя, как Калеб широко зевает.
— Нет, не стоит. Если устала — иди ложись. Я уже скоро приду.
— Ну нет, — я подала ему чай, и сама присела рядом на табурет, спихнув бластеры к нам в ноги.
Оружие красиво поблескивало, отражая рассветные лучики солнца.
— Калеб, ты обещал научить меня стрелять.
— Да, помню, — он кивнул, не поворачивая головы. — Всё время не находилось.
— Может, сейчас?! — я снова покосилась на оружие.
Муж обернулся и вопросительно приподнял бровь.
— Ну а что?! — я отставила чашку. — Всё равно ведь ещё спать не идём. Ну хоть разок. Покажи на что нажимать...
Подняв чёрный длинный бластер, вскинула его на плечо.