— Ты точно больше никого здесь не видел? — задал вопрос Лэндон.
— Да никого тут и не было! — буркнул Раус. — А теперь, если вы мне не верите, пойдёмте ко мне домой! И все, от слуг до соседей, подтвердят, что я вернулся один и провёл ночь под своей крышей, а не где-то ещё!
— Что ж, идём, — кивнул глава магистрата. — Но сначала я кое-что тут проверю. Отойди-ка в сторону и не мешайся.
Сосредоточившись, он наконец-то сумел почувствовать их. Следы остаточной магии! Очевидно, той самой, которую использовал похититель Аринсы, чтобы оставаться незаметным и сделать всё быстро, не привлекая излишнего внимания. Видимо, по переулку со вчерашнего вечера больше никто не ходил, и эти следы ещё не успели развеяться. Вот и зацепка!
Гай развёл руки в стороны, впитывая в себя эти остатки и создавая их слепок. От чужой магии пахло коварством, злым умыслом и… отчаянием. Таким жгучим и горьким, что этот привкус, казалось, ощущался даже на языке.
Любопытно…
До какого отчаяния и по какой причине может быть доведён человек, похищающий девушек? Он маг и сильный. Что подтолкнуло его начать свои преступные деяния?
Вспомнив число и месяц, когда пропала первая жертва, Лэндон не сумел сопоставить эту дату ни с чем другим. Но, судя по всему, для похитителя она что-то значила. Что-то произошло и скорее всего не в этот день, а накануне, может быть, даже за неделю или больше. Что-то, с чего всё и началось. Отчаяние… Где же он совсем недавно его наблюдал? На чьём лице отметил это выражение?
— Так мы идём или нет? — вторгаясь в ход его мыслей, капризно подал голос Крокс. — Не нравится мне тут. Неуютно.
— Ах, тебе неуютно?! — развернулся к нему глава магистрата. — А представь, каково сейчас Аринсе! Тебе на неё совсем наплевать, да?
— Ну почему же наплевать… — замялся тот. — Просто… я ведь ничего плохого ей не сделал! А она по морде!
— Правильно сделала, — процедил Гай. — Я бы тебе тоже с удовольствием по морде вмазал. Ладно, пошли.
Пусть он и не считал Рауса виноватым, проверить его алиби всё же следовало. Хотя бы для протокола. Вот и пришлось идти к нему домой и выслушивать показания взволнованных родственников, слуг и соседей, которые и вправду подтвердили, что Крокс вернулся домой вечером, в одиночестве и с красной щекой, а также — что до вечера следующего дня этот бездельник никуда не выходил.
Слепок чужой магии Лэндон бережно запечатал и сохранил. В магистрате, куда он отправился прямо из дома Рауса, результаты проделанного им за день расследования высоко оценили, но сам Гай был собой недоволен. Казалось, он упустил что-то важное, проглядел какую-то зацепку, и это его тревожило и не отпускало.
— Сегодня ночуем здесь, — оповестил он сотрудников. — Дело крайне важное. Пока следы магии похитителя ещё свежие, надо разложить её на составляющие, может, что и выясним.
— А где гарантия, что эта магия именно преступника? — сцедив зевок в кулак, осведомился заместитель главы магистрата. — Может, другой какой маг там мимо проходил. А мы драгоценное время тратить будем, ночь не спать…
— В нашем деле, друг мой, нет никаких гарантий, — ответил ему Лэндон. — Но проверить нужно всё, и это не обсуждается. Так что за работу!
Он вспомнил об Элинайе, с которой утром даже словом не перемолвился, и вздохнул. От мысли, что она ждёт его дома и наверняка беспокоится, что-то сдавило в груди. Так непривычно… и в то же время приятно. Да, с её необычностью тоже нужно будет разобраться. Но самое главное Гай знал твёрдо — Элинайя дорога ему и важна для него не как живая игрушка, которую можно заменить, а как та, с кем он бы хотел провести всю свою жизнь.
Аринса Талберт
Господин Гримс пришёл снова, немного позже. Принёс ещё еды, а также какое-то тряпьё. Теперь оно служило ей постелью, на которой Аринса растянулась, радуясь уже хотя бы тому, что её больше не связывали по рукам и ногам.
Она не знала, сколько прошло времени. Наверняка уже много. Окон в подвале не было, а свечи её похититель приносил лишь на короткое время. Вскоре глаза девушки начали приспосабливаться к темноте. Делать в подвале было нечего, поэтому Аринса вспоминала и размышляла.
Вспоминала детство, которое провела в доме господина Гримса. Видимо, она и сейчас здесь, в мрачном особняке этого человека. Там и вправду был подвал. Их с Армелиной туда не пускали, но они всё равно находили возможность пробраться. Играли там в прятки, пугали друг друга, внезапно выскакивая из-за угла.
Армелина… Всё ли с ней в порядке? Она тоже была слаба здоровьем, как и её мать. Возможно ли, что не только супруги, но также и дочери господина Гримса больше нет в живых? И из-за её смерти он сошёл с ума! Да, он ведь был сильно к ней привязан, баловал, прощал все детские проказы. Очень вероятно, что без неё его разум обуяло безумие.
Но причём тут она, Аринса? И другие похищенные в городе девушки? Что с ними стало? И какая судьба ждёт её саму? Увидит ли она ещё когда-нибудь матушку, подруг, синее небо над головой?
«Обязательно увижу! — пообещала себе Аринса. — Во что бы то ни стало выберусь отсюда! И узнаю правду про Армелину!»
А что если господин Гримс убил и собственную дочь? Нет, он не смог бы такого сделать. Но если она и вправду унаследовала от матери её болезнь, тогда становится понятным, отчего её отец, лишившись любимой дочери, повредился в уме. Ведь нормальный человек не стал бы так поступать с девушками! Может, у него и цели никакой нет?..
Нет, цель должна быть. Почему-то он держит здесь Аринсу, кормит её и словно бы чего-то ждёт. Но чего именно?
Нужно рассуждать логически! Кто такой господин Гримс? Чем он занимается? Создаёт кукол и продаёт их богатым людям. Денег у него хватает, и если бы этот мужчина нуждался в компании молодой девушки, то без труда смог бы отыскать желающую пойти к нему в содержанки. Но его ничего подобное не интересует. Он прямо дал это понять.
Однако Аринса нужна ему явно не для того, чтобы заменить дочь, если с той и вправду что-то случилось.
Куклы, куклы… Что же в них особенного? Говорят, похожими на людей их делает нечисть, которая сидит внутри. Страшновато, конечно, ей приходилось такое видеть. Кукла, созданная господином Гримсом, двигается, говорит, улыбается, ходит вся такая красивая, а всё равно не живая девушка, только подобие.
Интересно, а только ли нечисть может жить внутри куклы? Другая душа может? Животного, например, или… человека.
От этой мысли у Аринсы внутри всё похолодело. Она старалась отогнать её прочь, точно норовящую больно ужалить осу, но не получалось. Куклы — красивые, но бездушные. И пропавшие девушки, которых так и не нашли. Что с ними сотворил господин Гримс?
Кого он из них сотворил?..
Аринсу всё же сморил сон, но, даже проснувшись, она не могла отделаться от этой мысли. И когда её похититель вернулся, вновь принеся с собой свечи, воду и немного еды, она решилась задать ему вопрос. Потому что уже не могла выносить этой изматывающей неопределённости.
— Вы сделаете из меня куклу, да? Так, господин Гримс? Это же то, что вы умеете делать лучше всего…
Мужчина посмотрел на неё. Криво усмехнулся. И вдруг, как изредка, но всё же делал когда-то в прошлом, потрепал её по волосам.
— А ты смышлёная девчонка. Да, угадала. Именно это я с тобой и сделаю. Вот так ты и станешь совершенной. Уснёшь… и проснёшься совсем другой. Сильной, выносливой… а какой красивой! Ещё и благодарить меня будешь.
Аринса забыла, как дышать. Только смотрела в ужасе. А господин Гримс выглядел очень довольным и собой, и ею.
— Скажите, а Армелина… — рискнула задать ещё один вопрос она. — Она ведь жива? Или… тоже стала одной из ваших кукол?
— Не смей так говорить! — На этот раз его рука дала ей оплеуху, от которой голова взорвалась болью и громко зазвенело в ушах. — Армелина не одна из кукол, она особенная! И всегда будет особенной! А теперь помалкивай, если не хочешь впредь сидеть здесь голодной!
Глава 21
Этим вечером, а затем и ночью Гай так не пришёл домой. Я понимала, что всё дело в его работе, да и Фрези Лийу сказала, что такое бывает время от времени, если у главы магистрата много важных дел, однако я не находила себе места от переживаний за него. Вдруг это опасно? Что если он столкнётся с преступником лицом к лицу? Я ходила кругами по покоям владельца особняка, пока небесная птица меня не одёрнула.
— Хватит мелькать у меня перед глазами! — проворчала она. — Кто бы мог подумать, что куклы умеют настолько сильно волноваться? Иди уже отдохни, а я тоже пойду лягу, так и утро быстрее наступит!
В этом я была с ней полностью согласна, но спать мне не хотелось. Ещё и Дюдюка молчала. После нашего разговора, когда я снова поймала её на оговорке, выдававшей тайную связь нечисти с кукольником, она, похоже, решила меня игнорировать. Я тоже приняла решение. Когда Лэндон вернётся, я всё ему расскажу. И про неё, и про себя, а также про создателя кукол. Будь что будет, но скрывать правду и обманывать человека, к которому рвалось моё сердце, я больше не могла. Бабушка меня не так воспитывала. И даже если он не поймёт, если, выдав себя, я рискну жизнью, молчать больше не стану.
Фрези легла спать, поговорить мне было больше не с кем, и я вспомнила про зеркало. Отправилась к нему с затаённой надеждой — увижу ли снова своё настоящее отражение? Или после того сновидения такого больше не случится?..
Стоило начать говорить, как зеркало снова засветилось, наливаясь яркостью и переливаясь всеми оттенками радуги. И вскоре я с облегчением увидела в нём не себя-Элинайю, а себя-Элину! Однако на сей раз я восприняла такую метаморфозу спокойнее, уже не ощущая прежней тоски и боли. Это было как взглянуть на старую фотографию и улыбнуться, вспомнив прошлое, но с надеждой глядя в будущее. И пусть моё будущее пока оставалось покрытым мраком неизвестности, я старалась верить в то, что всё у меня наладится, пусть даже в другом мире и кукольном — но весьма необычном — теле.