Гален не только предположил, что головной и спинной мозг управляют всем организмом. Он доказал это опытами на животных — перерезал спинной мозг поперек на различных уровнях, а также разрезал его вдоль и наблюдал за последствиями своих действий. Поперечный разрез приводил к потере чувствительности и параличу на участках тела, расположенных ниже места разреза. Продольный же разрез спинного мозга, даже если он делался по всей его длине, ни двигательных, ни чувствительных расстройств не вызывал. Перерезка спинного мозга в месте его перехода в головной мозг приводила к немедленной смерти животного.
Опыты довольно простые и очень наглядные, но никому до Галена не пришло в голову их произвести. Ученые люди как заведенные твердили, что мозг — это охлаждающая железа, а как сказал Аристотель, «часто повторяемое действие становится природным свойством».
Неврология, как наука, началась с Галена, который открыл истинное назначение мозга и нервов («без нервов нет ни одной части тела, ни одного движения, названного произвольным, и ни единого чувства»). Галена можно с полным на то правом называть «Отцом неврологии». И если уж началась раздача титулов, то и «Дедушкой анатомии». «Дедушкой», а не «отцом», потому что при всех своих передовых взглядах Гален во многом придерживался традиционных представлений и допустил в своем трактате о назначении частей человеческого тела множество неточностей. Отчасти это было вызвано различиями в строении между человеком и животными, трупы которых изучал Гален, а отчасти и тем, что он порой не понимал того, что видел и не представлял, что именно ему нужно найти. Так, например, Гален создал первую в истории медицины теорию кровообращения, доказав, что по сосудам течет кровь, перекачиваемая сердцем, а не какая-нибудь «пневма» или другая субстанция. Но при этом Гален не объединил артерии и вены в единую систему. «Подобно тому, как артерия, вышедшая из левого желудочка сердца, служит как бы стволом для всех артерий живого существа, — писал он, — так как все артерии берут свое начало от нее. А все вены, рассеянные по телу живого существа, берут начало из полой вены, как от единого ствола». Артериальную и венозную кровь Гален считал разными жидкостями. По его представлениям, артериальная кровь разносила по организму «движение, тепло и жизнь», а венозная занималась тем, что на самом деле делает кровь — питала органы. Гален не смог установить наличие в организме двух кругов кровообращения — большого, по которому насыщенная кислородом артериальная кровь разносится по организму, и малого, по которому содержащая углекислый газ венозная кровь течет от сердца к легким. А если бы установил все верно, то мог бы стать и «Отцом кардиологии». Но, несмотря на все недочеты, Гален существенно приблизил учение о строении и функциях человеческого тела к реальности. Он создал научную концепцию, содержащую ряд ошибок, взамен ошибочной, в целом — ненаучной концепции. Благодаря Галену медицина Древнего Рима может считаться самой правильной, самой научной медициной древности.
Если бы в Римской империи у Галена нашлись достойные последователи, которые смогли бы продолжить и развить то, что он сделал, то в медицине Древнего мира произошел бы невероятный прогресс, сопоставимый с научно-техническим прогрессом ХХ века. Но, к сожалению, этого не произошло, да и вообще после Галена ничего существенного в древнеримской медицине не происходило. А в середине V века Рим был разорен вандалами…
Память о Галене сохранилась в фармакологии, где настойки и экстракты называются галеновыми препаратами. Мы, сами того не сознавая, ежедневно отдаем должное памяти этого великого ученого, когда готовим чай или кофе, ведь обычный заваренный чай или сваренный по-турецки кофе представляют собой настои, а их растворимые гранулы — экстракты.
На этом мы заканчиваем знакомство с медициной Древнего мира. Правда, в следующей главе, посвященной тибетской медицине, о ней будет немного сказано, потому что нельзя изучать растение в отрыве от его корней, но в целом на этом с древностью можно распрощаться. Мы вступили в нашу эру и впереди нас ждут рассказы о еще более интересных событиях и еще более невероятных приключениях. Да и о приключениях тоже, ведь без них история обойтись не может.
РЕЗЮМЕ. МЕДИЦИНА ДРЕВНЕГО РИМА — ЭТО САМАЯ НАУЧНАЯ МЕДИЦИНА ДРЕВНОСТИ.
Глава 8Тибетская медицина
Историки, интересующиеся медициной, редко заглядывают в Тибет. Этим регионом больше занимаются те, кто изучает мировые религии и духовные практики, а также политологи и социологи, у которых Тибет является неиссякаемым источником тем для рассуждений. Но если прогуляться по Пикадилли или Оксфорд-стрит[32], то в глаза бросится не меньше дюжины медицинских центров, осуществляющих лечение по тибетским практикам. Тибетская медицина сегодня в моде, а модное всегда заслуживает внимания. Но дело не столько в моде, точнее — совсем не в моде, а в том, что тибетская медицина представляет собой уникальное явление, гибрид индийских аюрведических традиций с китайской медициной, выросший на особой тибетской почве… В результате подобного «скрещивания» получилось не простое сочетание двух разных медицинских концепций по принципу «это мы взяли отсюда, а вот это оттуда», а нечто новое, особенное, неповторимое.
Вы заинтригованы? Если — да, то это хорошо. Вы будете читать эту главу с неослабевающим интересом. Если же нет, то тоже ничего страшного, ведь вы читаете не приключенческий роман, а книгу по истории медицины, в которой интрига не так уж и важна, важен интерес к теме. Особенно к такой уникальной теме, как тибетская медицина.
История Тибета, уходящая корнями в незапамятные времена, «проявляется» с VII века нашей эры. Именно к этому периоду относятся первые из дошедших до нас тибетских исторических документов. Раньше они просто не могли появиться, потому что до VII века у тибетцев не было письменности. Однако же монарх, или по-тибетски «цэнпо», Сонгцэн Гампо, правивший в первой половине VII века, был уже тридцать третьим по счету в своей династии. Тридцать третьим! И не факт еще, что эта династия была первой из правивших.
Но о том, как жили тибетцы в глубокой древности и чем они лечили болезни, сведений нет. Можно только строить предположения, но на предположениях далеко не уедешь. Опять же, при отсутствии письменности, когда знания передаются в устной форме, от учителя к ученикам, нельзя говорить о какой-то общей, всетибетской, системе знаний, потому что множество отдельных ручейков не имеют возможности слиться в полноводную реку. Разумеется, у тибетцев были какие-то представления о лечении, возможно, что они перенимали понемногу, отрывочно, медицинские знания у своих соседей — индусов и китайцев, поскольку, несмотря на свое горное расположение, Тибет никогда не находился в изоляции. Но каких-либо артефактов, оттолкнувшись от которых можно делать выводы, у нас нет. Есть только предания, но в этих преданиях правды обычно столько же, сколько и в сказке о Джеке Хэннефорде[33].
Ясно одно — в VII веке потребность в медицинских знаниях была большой. Сразу же после того, как появилась письменность, на тибетский язык были переведены основные китайские и индийские медицинские трактаты.
Вы уже знаете, что китайская традиционная медицина довольно сильно отличается от индийской. Совместить их на первый взгляд просто невозможно, потому что у двух этих систем совершенно разные «фундаменты». Индийская медицина трактует болезнь, как следствие нарушения баланса трех субстанций — вата, питта и капха, основу которых составляют воздух, огонь и вода. В представлении китайцев гармонию всего сущего образуют два начала — холодное Инь и горячее Ян. Разве получится вместить три субстанции в рамки двух начал? Такие задачи кажутся выполнимыми только в воображении. Химеру[34] несложно представить или нарисовать, но невозможно получить ее в реальности, скрестив льва, козу и кобру.
Задача невыполнима? А что если немного ее усложнить? Согласно представлениям тибетцев, у каждого человека есть так называемые «вместерожденные», или «лха», — духи, или, если хотите, те божества, которые сопровождают человека на протяжении всей его жизни. Количество «вместерожденных» в разные периоды и по разным представлениям сильно варьировалось, но, согласно наиболее распространенному мнению, их пять. Обитают «вместерожденные» в жизненно важных центрах тела. Шанг-лха обитает под мышкой слева, Пхо-лха — под мышкой справа, Юл-лха — на голове в области макушки, Срог-лха — в сердце, а Дра-лха — в области правого плеча. От «вместерожденных» зависит не только состояние здоровья человека, но и его подверженность воздействию факторов окружающей среды, потому что пять духов управляют пятью элементами или пятью стихиями — воздухом, эфиром, водой, огнем и землей. Если в отношениях человека и его невидимых спутников возникают осложнения, вызванные каким-то неблаговидным поступком или чем-то еще, то человек заболевает.
Но не одни лишь «вместерожденные» могут вызывать болезнь. В тело человека так и норовят проникнуть различные злые духи, способные поражать как весь организм, так и отдельные его органы.
Вам ничего это не напоминает? Не возникают ли какие-то ассоциации с западной медициной?
«Вместерожденные» — это причины, вызывающие внутренние болезни в нашем западном понимании, а злые духи — инфекционные и повреждающие агенты, попадающие в организм извне. Сходство отдаленное, но оно все же прослеживается. Правда, по представлениям тибетцев, инфекционные болезни могут объясняться нарушением внутренней гармонии, а внутренние болезни могут вызываться духами-пришельцами.
Три субстанции, два начала, пятерка «вместерожденных» и злые духи-пришельцы… Попробуйте объединить все это в единую систему, и вы получите тибетскую медицину, в которой первопричинами болезней являются сверхъестественные силы, болезни проявляются нарушением баланса между тремя внутренними субстанциями, а для лечения используются «холодные» и «горячие» лекарства.