л в своей усыпальнице.
Славу Авиценне-врачу сделал «Канон врачебной науки», который многократно переводился на латынь и стал самым известным арабским медицинским трудом в Европе. Самым известным и самым востребованным. В Средние века, за неимением своих учебников, европейцы изучали медицину в первую очередь по Авиценне. Его «Канон» был самым передовым и наиболее полным из всех существовавших в то время медицинских руководств. «Наиболее полным» не означает «наиболее объемным». Ценность научного труда зависит от его содержания, а не от количества слов в нем. Авиценна подробно рассматривает общие и частные вопросы медицины и столь же подробно пишет о лекарствах, простых и сложных.
Авиценна был сторонником учения о «четырех жизненных соках», последователем Гиппократа и Аристотеля. В «Поэме о медицине» (есть среди его трудов и такой) он писал:
«Все, что содержится в природе,
В природу тела тоже входит.
Прав был Гиппократ,
Когда учил, что тело состоит
Из воздуха с землей,
И из воды с огнем.
Здоровье — в равновесии стихий,
Избыток иль нехватка — путь к болезни».
Однако в том, как Авиценна развивал это учение, явственно ощущается влияние «Чарака-самхиты» и всей аюрведической медицины в целом. А то, что Авиценна писал о хирургии, во многом перекликается с «Сушрута-самхитой».
Следуя учению о четырех стихиях, или соках, в основополагающих вопросах, Авиценна свободно смотрел на все остальное и выдвигал весьма смелые для своего времени предположения. Например — предположение о том, что многие заболевания вызываются какими-то очень мелкими и потому невидимыми глазу существами. Значение такого предположения, пускай и не доказанного по причине отсутствия микроскопов, трудно переоценить, потому что оно побуждало усилить меры по изоляции больных инфекционными заболеваниями. Логично же — раз уж болезнь вызвали какие-то мельчайшие существа, то нужно сделать так, чтобы они не переходили на здоровых людей. Маска чумного доктора, о которой пойдет речь впереди, порождена гипотезой Авиценны.
В трактате, посвященном пульсу, Авиценна описывает девять разновидностей ритмичного пульса, среди которых есть и такие сугубо китайские, как «горячий», «холодный» и «уравновешенный по ощущению». Среди названий пульсов с нарушенным ритмом встречаются «пульс газели», «волнистый пульс», «муравьиный пульс», «червеобразный пульс», «пульс, похожий на мышиный хвост». В разнообразии названий и их образности также проявляется китайский след.
Не так давно врачи из Бромптона[48] попробовали оценить «Трактат о пульсе» с точки зрения современных медицинских представлений. Вердикт был таким: «Труд Авиценны не утратил своего клинического значения». Вы только представьте — не утратил! Несмотря на расстояние в тысячу лет!
Труды Авиценны — квинтэссенция арабской медицины времен халифата. Они отражают то самое лучшее, что было в этой системе знаний, причем отражают в связи с другими традиционными системами — аюрведической, китайской, греко-римской, персидской… Кстати говоря, Авиценна по национальности был не арабом, а таджиком или персом. Таджики и персы — это очень близкие народы, которые говорят на разных диалектах одного и того же персидского языка, что дает право считать их и единым народом. Ряд своих трудов Авиценна написал не на арабском, а на персидском языке. Но узбеки тоже считают его своим, потому что Бухара, близ которой родился великий ученый, находится на территории современного Узбекистана… Чтобы не запутаться, нужно последовать совету Джона Милля[49], который сказал, что выдающиеся люди принадлежат не своим нациям, а всему человечеству в целом.
В отличие от монголов, некогда завоевавших добрую половину мира, арабы бережно относились к любому знанию, как к своему, так и к чужому. Арабские ученые сохранили греко-римское наследие, развили его и дополнили знаниями, полученными от разных народов.
РЕЗЮМЕ. АРАБСКАЯ МЕДИЦИНА ВРЕМЕН ХАЛИФАТА — ЭТО СВЯЗУЮЩЕЕ ЗВЕНО МЕЖДУ ДРЕВНЕЙ И СОВРЕМЕННОЙ МЕДИЦИНОЙ.
Глава 10Медицина Британии в раннем средневековье[50]
У покоренных римлянами бриттов[51] был шанс обрести передовую римскую медицину, но упрямые бритты этим шансом не воспользовались. Испытывая к захватчикам ненависть, чистую ненависть и более никаких чувств, они продолжали жить своим исконным первобытным укладом.
Кельт мог позаимствовать у римлянина только его оружие и ничего больше. Стойкость похвальна, стремление к свободе еще похвальнее, но кельтам можно было провести три с половиной века с большей пользой для себя и научиться у римлян чему-то полезному, благо что было чему учиться. Но чего не произошло, того не произошло. Приобщение Британии к европейской культуре началось уже в позднем Средневековье, после того как она была завоевана норманнами[52].
До прихода римлян и при римлянах лечением у кельтов занимались жрецы, которые назывались «друидами». О друидах нам известно очень многое, в книгах и фильмах их жизнь показана в мелочах, но на самом деле девяносто девять с половиной процентов нашего знания о друидах взято из того места, о котором упоминать неприлично[53]. Реальных сведений о кельтских жрецах ничтожно мало, и все они взяты из римских источников. Вот что пишет о друидах Цезарь в своих «Записках о Галльской войне»[54]: «Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодежи для обучения наукам, и вообще они пользуются у галлов большим почетом. А именно — они ставят приговоры почти по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах — решают те же друиды; они же назначают награды и наказания… Их наука, как думают, возникла в Британии и оттуда перенесена в Галлию; и до сих пор, чтобы основательнее с нею познакомиться, отправляются туда для ее изучения»[55].
Далее Цезарь упоминает о том, что люди, страдавшие тяжелыми болезнями, приносили человеческие жертвы и что заведовали этим делом друиды. Логика подобных жертвоприношений была простой — жизнь одного человека выкупалась у богов ценой жизни другого. В жертву старались приносить преступников, но, если таковых не было, могли убить и невиновного.
Плиний Старший в «Естественной истории» описывает церемонию сбора друидами омелы[56], необходимой для приготовления целебного напитка. В полнолуние друиды, облаченные в белые одеяния, срезали золотым серпом омелу с дуба, который считался у них священным. В римских источниках можно найти и другие указания на то, что друиды занимались целительством. Но даже если бы этих указаний и не было, то такой вывод напрашивался бы сам собой: кому еще заниматься лечением, как не жрецам? Повсюду, куда ни взгляни, медицина начиналась с ритуала, а ритуалы проводят жрецы.
На основании упоминания Цезарем о том, что друидство возникло в Британии, британские историки поспешили объявить свою страну родиной друидов. Национальная гордость достигла таких размеров, что некоторые британцы на вопрос о том, какова их национальность, с гордостью отвечают: «Я принадлежу к друидам!» Да простят автора друиды и члены Королевского исторического общества[57], но на основании одной-единственной фразы из древнего документа, причем фразы уклончивой, содержащей оговорку, такие выводы делать нельзя. «Их наука, как думают, возникла в Британии и оттуда перенесена в Галлию», пишет Цезарь. Внимания заслуживают слова «как думают». Цезарь и сам не очень-то уверен в том, что он написал, поэтому и ссылается на «общественное мнение». Также внимания заслуживает и другое обстоятельство — профессия Цезаря. Гай Юлий Цезарь, в отличие от Плиния Старшего или, скажем, Плутарха, не был профессиональным историком. Он был государственным деятелем и полководцем, а историей интересовался постольку-поскольку. Поэтому он и не «вцепился» в такой удивительный факт, как получение галлами жречества от бриттов, и не задался вытекающими из этого вопросами. Почему так произошло? Были ли жрецы у галлов до появления друидов? Ну и так далее. Здесь есть над чем подумать. Скорее можно предположить обратное. Сначала была заселена континентальная Европа, а уже после первобытные люди двинулись на Британские острова. Таким образом, жречество было принесено с континента в Британию, а не из Британии на континент.
И если уж мы верим одной-единственной фразе Цезаря, то почему не верим профессиональному историку Гаю Светонию Транквиллу, автору биографического сборника «Жизнь двенадцати цезарей». Как известно, покорение Британии осуществил император Клавдий, приходившийся дядей печально известному Калигуле[58]. Светоний пишет о Клавдии, что тот совсем уничтожил нечеловечески ужасное богослужение друидов, но в это никто из историков не верит. Римляне преследовали друидов, видя в них организаторов антиримского сопротивления, они запрещали друидам проводить ритуалы, но друиды не исчезли, а ушли в подполье. У римлян не было возможности тотального контроля над завоеванной Британией, они могли контролировать только крупные поселения и порты, поэтому друидам было где укрыться.
Даже принятие христианства не смогло уничтожить институт друидов полностью. Перестав быть жрецами, друиды превратились в лекарей, которые лечили при помощи магических ритуалов и лечебных растений. Можно с уверенностью предположить, что медицина друидов была примитивной. О единой системе знаний не могло быть и речи. Каждый друид передавал своему преемнику только то, что знал сам.