животному вернулась жизнь, надо сделать отверстие в стволе дыхательного горла, туда вставить трубку из камыша или тростника и дуть в нее, чтобы легкие поднимались и доставляли животному воздух», — писал Везалий в своем труде «О строении человеческого тела». А Уильям Гарвей пытался запускать остановившиеся сердца подопытных животных посредством прикосновений к ним.
Во второй половине XVIII века лондонский врач Чарльз Кайт сделал в Королевском обществе доклад о применении электрического тока для оживления внезапно умерших людей при помощи электрического аппарата собственного изготовления. Аппарат Кайта был примитивным — лейденская банка, представлявшая собой простейший электрический конденсатор[159], да два электрода, но Кайт утверждал, что он успешно позволял оживлять людей. А другой британец, Джон Сноу, живший в XIX веке и прославившийся работой по ликвидации упомянутой выше вспышки холеры в Сохо в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году, в своей работе «О хлороформе и других анестетиках» описал пятьдесят случаев реанимации при остановке сердца, возникшей в результате обезболивания хлороформом. Сноу ближе прочих подошел к современной кардиопульмональной реанимации. Он использовал искусственное дыхание «рот в рот», сдавливание грудной клетки и даже электрический ток. Однако большого интереса у коллег методы Сноу не вызвали и распространения не получили. Впоследствии все пришлось изобретать заново. Сыграло роль и то, что эта работа была опубликована уже после смерти Сноу и автор не мог ничего сделать для продвижения своих достижений. Кстати говоря, Джон Сноу обезболивал хлороформом роды королевы Виктории при рождении принца Леопольда. Это произошло в тысяча восемьсот пятьдесят третьем году, всего через пять лет после первого применения хлороформа. К счастью, все прошло хорошо и королева не стала пятьдесят первой реанимированной пациенткой Сноу.
До начала ХХ века был довольно хорошо разработан, но не был внедрен в широкую практику, только один метод из трех, составляющих кардиопульмональную реанимацию, — метод искусственного дыхания.
Создателем первого дыхательного аппарата можно считать Парацельса, который в первой половине XVI века проводил искусственную вентиляцию легких через специальный ротовой воздуховод при помощи кожаных мехов, которые использовались для раздувания огня. В начале XVIII века французский хирург Жан-Жак-Жозеф Леруа д’Этуаль изобрел дыхательный мех с мерной линейкой, показывающей объем выдуваемого воздуха, а в середине того же века Парижская академия наук рекомендовала метод дыхания «рот в рот» для возвращения к жизни тех, кого вытащили из воды.
Параллельно шло развитие метода интубации трахеи, при котором в трахею через рот вводилась трубка, обеспечивающая надежную связь с внешней средой и не позволяющая языку перекрыть вход в гортань, как это часто случается при бессознательном состоянии. Кстати говоря, первым в истории интубацию трахеи выполнил в XIV веке уже известный вам французский врач Ги де Шолиак. А другой француз, Франсуа Шоссье, в начале XIX века изобрел трубку для интубации с раздувающейся манжеткой. После того как трубка вставлялась в трахею, манжетку раздували через тонкую трубочку, сделанную из соломинок. Раздувшаяся манжетка надежно фиксировала трубку в трахее и не позволяла воздуху проходить мимо трубки. Американский хирург Джозеф О’Дуайер разработал методику интубации трахеи при дифтерии, заболевании, сопровождающемся отеком глотки, который может привести к удушью. Также О’Дуайер в конце XIX века изобрел аппарат искусственного дыхания с ножным приводом. В то время, когда электричество не было распространено повсеместно, ножной привод являлся очень ценной особенностью. Приводить дыхательный мех в движение с его помощью было легче, чем руками, да вдобавок руки высвобождались и их можно было использовать для чего-то другого. Аппарат О’Дуайера — самый совершенный аппарат для искусственного дыхания, изобретенный до наступления ХХ века. Он применялся не только для реанимации, но и во время операций на легких.
Несмотря на то что было описано довольно много успешных случаев реанимации посредством искусственного дыхания, изолированное применение этого метода большой пользы не приносило. К жизни возвращались лишь единицы, потому что игнорировался такой важный фактор, как работа сердца. Можно сколько угодно нагнетать в легкие воздух, но, если сердце не работает, кислород так и останется в легких, не будучи усвоенным. Основу жизни составляют два процесса — дыхание и работа сердца. Правильные реанимационные мероприятия должны быть направлены не только на восстановление дыхания, но и на восстановление или на нормализацию сердечной деятельности. Джон Сноу был абсолютно прав.
Первая в истории успешная реанимация посредством непрямого массажа сердца имела место в тысяча девятьсот первом году. Ее осуществили норвежские врачи Карл Ингельсруд и Петер Кристен. Но их сообщение имело сугубо историческое значение, не более того. Врачебное сообщество не спешило включать непрямой массаж сердца в число обязательных реанимационных мероприятий. Лишь шестьдесят лет спустя необходимость непрямого массажа сердца была признана всем медицинским сообществом, и произошло это благодаря Питеру Сафару, основателю современной кардиопульмональной реанимации, которого трижды номинировали на получение Нобелевской премии, но, к сожалению, он эту премию так и не получил.
Питер Сафар родился в Вене, в семье врачей. Отец его был офтальмологом, а мать — педиатром. Юность Сафара пришлась на то время, когда Австрия оказалась присоединенной к нацистской Германии. Из-за еврейских корней матери Сафар мог пострадать, но ему удалось скрыть их и даже приступить к изучению медицины.
Вот интересная биографическая деталь. По возрасту Сафару грозил призыв в гитлеровскую армию, но обострение экземы[160] (вероятнее всего произошедшее на нервной почве) помогло ему получить отсрочку от призыва. Когда обострение прошло, Сафар начал втирать себе в кожу туберкулиновую мазь, используемую для диагностики туберкулеза. Сыпь, появившаяся в результате подобных втираний, поставила нацистских врачей в тупик, и Сафар получил полное освобождение от военной службы. Рассказывая об этом, Сафар всегда добавлял: «Видите, как важно уметь разбираться в медицине».
После войны Сафар переехал в Соединенные Штаты. Изначально он намеревался стать хирургом, но передумал и окончил резидентуру по анестезиологии в Пенсильванском университете. В развитие анестезиологии Сафар внес двойной вклад — и как неутомимый организатор, и как теоретик-практик. Не удивляйтесь такому сочетанию слов. Сафар был именно теоретиком-практиком, он разрабатывал новые практические методы и проводил исследования старых, оценивая их полезность. Так, например, Сафар доказал, что распространенный в то время метод реанимации нажатием на грудную клетку с подтягиванием рук является неэффективным и предложил свой метод — искусственное дыхание «рот в рот» и непрямой массаж сердца. Любой врач знает тройной прием Сафара, с которого начинается реанимация и азбуку Сафара[161], регламентирующую последовательность реанимационных действий.
Искусственное дыхание «рот в рот» к тому времени было основательно забыто. Считалось, что воздух, выдыхаемый проводящим реанимацию, содержит недостаточно кислорода и не может обеспечить адекватное содержание кислорода в крови реанимируемого. Типичный случай — кто-то однажды сказал это и все ему поверили, не удосужившись подвергнуть утверждение проверке. А проверка была простой — взять да измерить содержание кислорода в воздухе, выдыхаемом сразу же после глубокого вдоха. В тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году нью-йоркский врач Джеймс Элам убедительно доказал, что дыхание «рот в рот» эффективно. Спустя два года Сафар и Элам вернули этот метод в практику, подарили ему вторую жизнь.
Величайшая заслуга Сафара состоит не столько в том, что он разработал много полезных методов и приемов, сколько в том, что он внедрил все разработанное в практику и активно способствовал его распространению. А еще Сафар считал, что не только врачи должны уметь оказывать реанимационную помощь. Реанимационные навыки пригодятся любому человеку. Правда, к этой замечательной идее Сафара привела трагедия. Его двенадцатилетняя дочь Элизабет умерла от удушья во время приступа бронхиальной астмы. Если бы рядом с ней оказался человек, обладающий навыками реанимирования, то девочка была бы спасена. Спустя год после смерти дочери Сафара в Питсбурге была создана служба скорой помощи, ставшая первой гражданской службой скорой медицинской помощи в Соединенных Штатах. До того момента эта обязанность лежала на полиции и пожарных. Специального обучения сотрудников не проводилось, общих стандартов оказания помощи не существовало, и вообще дело было поставлено очень плохо.
Идею об оказании высококачественной неотложной медицинской помощи населению выдвинул Филипп Халлен, президент Медицинского фонда Мориса Фалька, который оплачивал медицинские счета малоимущих людей. Халлен нашел деньги и выпросил у полиции два автомобиля, а создал службу Сафар, и он же организовал обучение сотрудников-парамедиков, которых вначале было всего две дюжины… Эта служба, созданная на базе компании Freedom House Enterprises, проработала с тысяча шестьдесят седьмого года по семьдесят пятый, когда была заменена городской службой скорой помощи. Можно сказать, что службы скорой помощи и отделения интенсивной терапии во всем мире работают «по Сафару».
Метод дефибрилляции развивался своим, особым путем. Но прежде, чем рассмотреть его, нужно ознакомиться с сутью. Если вы думаете, что электрический разряд побуждает остановившееся сердце сокращаться, то сильно ошибаетесь. Электрический разряд останавливает неправильно сокращающееся сердце, создавая тем самым возможность для восстановления нормального ритма. Дефибриллятор переводится как «устраняющий фибрилляцию», а фибрилляцией называются хаотические подергивания волокон сердечной мышцы, не приводящие к результативному сокращению. Сердце не сокращается, оно подергивается, трепещет, и кровь при этом не перекачивается. Подавляющее большинство угрожающих жизни состояний вызвано именно фибрилляцией, а не истинной остановкой сердца, поэтому дефибрилляторы так часто применяются при оказании реанимационного пособия.