– Почему? – не поняла Танита, топтавшаяся за нашими спинами.
– Я искренне верю, что мне больше никогда не придется выводить драконов.
Только я занесла ладонь над амулетами и призвала магию, как Танита опять спросила:
– А откуда ты знаешь, как их делать?
Я бросила на нее раздраженный взгляд.
– Книжки очень любила читать.
– Не зли колдунью, когда она работает, – цыкнул на подружку Нильс.
Заклятие изменило агат. Острые кромки сгладились, камни приняли форму аккуратного овала, а внутри, в самой глубине, замерцало крошечное сердечко светлой магии.
Я специально проверила браслет, повернув его к свету. Огонек пульсировал: увеличивался и уменьшался.
Понятно, что надолго заклятия не хватит, но никто и не собирался держать дракона в светлом доме в качестве питомца. Ведьмак отчалит к себе в темную башню, как только мы окончательно поменяемся магией. И снова наступит тишина. Только Йосик будет скакать по кухне, да Нильс храпеть над учебниками. Если раньше не сбежит.
Почему эта мысль показалась такой тревожной? Ведь мне хотелось тишины и спокойствия. Кажется.
– Держи. – Я протянула школяру готовый амулет.
– Спасибо, – прошептал он и с таким благоговением огладил камень большим пальцем, что я даже заволновалась.
– Школяр, ты в порядке?
– Ага.
– Тогда подвязывай, – скомандовала я и начала завязывать концы кожаного шнурка так, чтобы сунуть руку и быстро затянуть, пока они не расползлись в разные стороны.
– Танита, помоги ему, – прозвучал голос Фентона.
Я удивленно обернулась. Похоже, ведьмак следил за нехитрым чародейством из кухонных дверей.
Браслет, конечно, немедленно распутался. Пришлось начинать заново.
– Давай завяжу, – подойдя, предложил ведьмак.
– Он будет кусаться магией.
– Переживу, – хмыкнул он, забирая из моих рук шнурок.
– Ладно. – Я протянула запястье.
Светлая магия действительно взъерошилась ежистыми острыми искрами, но быстро опала. Случайно и невесомо касаясь кончиками пальцев моей кожи, отчего по руке бежали мурашки, он связал тонкие полоски.
– Фея, тебе идет светлая магия, – вдруг произнес Фентон со странной полуулыбкой.
– Ты только сейчас это осознал? – хмыкнула я.
Он одарил меня странным задумчивым взглядом и скомандовал:
– Если все готовы, то выдвигаемся. Надо успеть вернуться до темноты.
Отряд у нас был что надо! Впереди шел нагруженный ведьмак. Рядом, стараясь не отставать, частил школяр с плетеной корзиной. Следом я тащила на веревке-поводке умертвие, как козу, которая все время пыталась отвлечься то на бабочку, то на воробышка, то просто замирала посреди дороги… А за нами, бодро выцокивая табуреточными ножками, переваливался Йосик.
– Ну-ка, домой! – попыталась я шугануть призрачного пса.
Тот замер, подняв одну ножку, но стоило отвернуться, как он мелкой перебежкой сократил расстояние и снова засеменил за всеми.
– Танита! – крикнула я девушке, провожающей нас у калитки. – Забери табуретку!
Рысцой доскакав до Йосика, а потом поскакав за Йосиком, она опасливо обежала по дуге умертвие, в общем-то, не проявляющее никаких признаков жизни, кроме умения передвигаться. Но после ночной прогулки даже это давалось ему с большим трудом.
– Иди ко мне, песик. – Девушка ловко подхватила табурет под мышку и вдруг выпалила: – Госпожа светлая чародейка!
– А? – искренне изумилась я, очередной вспышке вежливости.
– Я тут это… – Она смущенно махнула рукой в сторону дома. – Видела, как вы колдовали. Или как там у вас, светлых, называется? Во! Чаровали! И что подумала… Возьмите меня в ученицы!
– Ты же темная прислужница.
Она что-то прикинула в уме. Видимо, считала, сколько еще времени обязана прибавлять седины ведьмаку и потом, разделавшись с прежним магическим долгом, прийти и заставить седеть меня.
– Тогда через пять лет, – сделала она вывод, – когда договор закончится.
– Я не о том. У тебя же магии нет.
– Наплевать! – заявила она. – Буду носить вам чай!
– Кхм…
– Ну вы там подумайте, пока дракона ищете, – предложила она. – Удачи!
И, оставив меня в большом недоумении, поскакала обратно к дому.
Сама от себя не ожидая, полдороги я раздумывала, зачем мне нужна ученица из бывших темных прислужниц. Да еще без капли магии. И даже умудрилась найти логические доводы в ее пользу!
Путь шел через лес, по давно заросшей, почти незаметной тропинке, а дальше по берегу реки. После дождей воды в ней заметно прибавилось. Возможно, и городской потоп посодействовал. Но если еще пару седмиц назад по дну между спекшимися на солнце валунами тек издыхающий ручеек, то теперь на поверхность выглядывали только верхушки этих камней-гигантов.
С приближением к нужному месту пологий берег становился рваным и крутым, появлялись обрывы. Течение стало бурным и шумным. Потоки воды бились о камни, разлетаясь искрящими на солнце брызгами.
Спустя два часа лазания по валунам, корням деревьев и крутыми тропкам мы все-таки добрались до нужного места.
– Здесь, – выдохнула я, чувствуя, как ноют ноги.
И руки. От необходимости все время тащить за собой Дюка. Иногда он вставал столбом и таращился на воду, словно хотел сигануть вниз и превратиться из умертвия в утопленника. Этакий круговорот неживых зомби в живой природе.
Узкий лаз в тоннель был высотой с человеческий рост. На входе лежали мшистые камни, валялась деревянная табличка «Вход воспрещен». Видимо, последнее предупреждение от бургомистра Дюпри, слезно умолявшего местных и неместных не подходить к бывшему драконьему гнезду.
Фентон раскрыл карту и внимательно изучил маршрут, который наметил еще накануне.
– Послушайте, – не сводя пристального взгляда с прохода, проговорил Нильс, – я постеснялся сказать раньше, но вы должны знать. Я боюсь узких замкнутых пространств.
– Не дрейфь, школяр, – похлопал его по плечу ведьмак. – Оно не замкнутое, у него есть вход.
– И предположительно выход, – добавила я.
– Но там темно.
– Ты же не боишься темноты, – напомнила я.
Намедни он вполне нормально скакал в потемках по огороду, даже в нем ночевал, и ничего – никакой тревожности.
– Да, но это узкое замкнутое пространство, где не видно ни зги.
– Мы зажжем свет, – приободрила я.
– Не поможет. – Он сглотнул и посмотрел на нас взглядом полной безотчетной паники, мол, родненькие, оставьте парня в покое. – Можно я вас подожду здесь? С корзиночкой.
– Нет! – в два голоса рявкнули мы с ведьмаком.
Если мы поменяемся магией, то нам нужен чародей, способный зажечь магический огонь, отправить зов, укрепить стену. Да что угодно! Однако Нильсу в панике очевидные вещи очевидными не казались.
– Вдруг там будет умертвие? – жалобно проскулил он.
– Конечно, оно там будет! – начал раздражаться Фентон. – Мы его с собой привели.
– Другое умертвие, – прошептал он. – А я даже лопату не взял! Как импровизировать без лопаты?
– У тебя есть корзина, – кивнула я на судорожно прижатую к животу школяра люльку для будущего дракона.
– Но как она мне поможет?
– Наденешь на голову и притворишься, что ты в домике, – предложила я. – Или вспомнишь, что ты светлый чародей, от которого, заметь, не убегает магия к верховному, и все-таки создашь заклятие.
Нильс посмотрел на меня потемневшими от паники глазами и кивнул:
– Учитель, если я не выйду обратно, то передайте маме…
– Что ты ее любишь?
– Нет, чтобы она к демонам снесла фонтан перед домом! – неожиданно сильным голосом рявкнул он, выплескивая во Вселенную накопленное за многие годы раздражение на архитектурную особенность маминого дома. Видать, совсем задрала его красота.
У ведьмака вырвался ехидный смешок. Мы с Нильсом одарили его укоряющим взглядом. Как можно издеваться над человеком, когда он дает последнее наставление?
– То есть вы вполне серьезно… – Он покачал головой, всем видом давая понять, что искренне удивлен, как попал в нашу странную компанию.
– Обещаю, школяр. – Я погладила его по ледяной, как у умертвия, руке. – И даже сама его разрушу.
– Тогда лучше ночью, – серьезно посоветовал он. – Иначе вас поймают и сдадут в магический застенок. Вы просто еще не знакомы с моей мамой.
– Спасибо, всевышний, – едва слышно пробормотала я.
В общем, на этой оптимистичной ноте мы по очереди вошли в один из тех драконьих лазов, куда бургомистр Круэла отчаянно просил горожан не соваться.
Внутри сильно сквозило и пахло влажной землей. Ведьмак зажег на ладони магический огонь. Алые языки пламени раскрасили земляные стены рыжими тенями. В самом начале своды лаза были укреплены. Видимо, на здравый смысл любителей острых ощущений не надеялись и как-то попытались их обезопасить от завалов. Ровно до первого поворота, когда узкий тоннель раздвоился. Досюда, судя по всему, доходили только отчаянные. Собственно, именно их меня и просили искать.
Один, помнится, добрался до самого гнезда, пещеры с низким каменным сводом. Искали его всем городом почти трое суток. Думаю, что после задорного приключения этот поклонник драконов до конца жизни заработал страх перед «темными узкими замкнутыми пространствами».
– Нильс, ты никогда не застревал в драконьем гнезде? – вырвалось у меня.
– Нет, – деревянным голосом отозвался тот. – И не планирую.
Попав в темноту, умертвие словно ожило и пошлепало по тоннелю весьма резво, всего-то один разочек уткнувшись носом в стену. До того самого гнезда мы добрались без задержек. В первое мгновение меня ослепило. Из дыры в своде пещеры падал столп яркого солнечного света и отражался в мутной глинистой воде… Гнездо было затоплено. И если последний Хэдлей при жизни не соврал потомкам, ларь с драконьим яйцом надежно скрывало озерцо.
В тишине разносился тонкий звон падающих капель. На стенах от воды плыли блики и белесые тени. Плеск, шорохи и шаги отражались эхом.
– Скажите, я когда-нибудь упоминал, что не умею плавать? – медленно проговорил Нильс, осматриваясь вокруг.