– Заберу. Отчего ж не забрать? – согласилась я.
– А нам верни Кейрана, – добавил он.
– Верни? – уточнила я, намекнув на магическую клятву.
– Обменяемся! – вдохновенно поправился он. – Поменяться-то по доброй воле можем.
– Три тысячи золотых.
Я не удержалась и все-таки ухмыльнулась. Чуть-чуть, только уголком рта. Возникла долгая пауза. Подозреваю, что до Торстенов наконец медленно доходило, что фея, сидящая за столом, вообще-то недобрая. Да и вовсе не фея.
– Ты хочешь за нашего дракона три тысячи? – Айрик натуральным образом поменялся в лице.
– За нашего Кейрана я хочу еще две сверху, – медленно, чтобы иностранцы поняли все, до последнего слова, разъяснила я. – Итого пять тысяч. Золотыми монетами.
– Да ты в своем уме, светлая? – рявкнул верховный.
– Хотите дешевле, господа темные, оставляйте Зару себе, а нас Кейран устраивает, – развела я руками.
У верховного Торстена вспыхнули алым пламенем глаза. Казалось, как взбешенный дракон, он выпустит из ноздрей дым, а заодно из ушей. Из приоткрытого рта, скорее всего, выплюнет пламя.
– Вы же, господа, не собираетесь устроить в моем замке магическую потасовку? – вкрадчиво уточнила я, постукивая светящимися пальцами по крышке стола, и от каждого касания по столешнице рассыпались голубоватые искры. – Я, знаете ли, дала зарок жить по закону о пиетете между чародеями, но готова передумать. Мне не в первый раз крушить замковые башни, а мы все равно собирались одну снести.
Возникла странная пауза.
– Старшая дочь пресветлого Иствана? – вдруг произнес Айрик. – Агата Истван?
– В девичестве, – согласилась я. – Похоже, ты обо мне, верховный ведьмак, что-то слышал.
Судя по тому, что магической драки не случилось, а Торстены уезжали злые, но тихие, слышали все. И много.
Рано утром следующего дня, когда ветер носил по небу клоки облаков и тревожил рябь на огромных лужах, воздух за воротами замка содрогнулся. В разные стороны брызнули клоки тьмы, и из открытого портала выкатилась повозка с драконьей клеткой. Насупленная и недовольная Зара щурила желтые глаза и, кажется, была готова сожрать Варлоков всем ковеном за то, что отдали ее чужим чародеям.
Пока драконов меняли местами, молчаливый ведьмак выгрузил прямо на брусчатку окованный железом и запечатанный магией сундук.
– Это что? – требовательно вопросил Фентон, вернувшийся в башню Варлок всего пару часов назад, а потому раздраженный и усталый.
– Пять тысяч монет, – буркнул посланец от Торстенов. – И еще триста сверху. Верховный просил, чтобы вы больше никогда не смели с ним связываться.
– Какие монеты? – недоуменно нахмурился муж.
– Золотом, – коротко пояснили ему. – Госпожа светлая чародейка сказала, что забесплатно демона не заберет.
– Агата? – Фентон круто развернулся ко мне и упер руки в бока. – О чем я еще не знаю?