Воины свидетелей отошли от своего лагеря на сто шагов и выстроились тремя отрядами. Они разошлись в стороны, оставив проход в центре. Его занял уступом назад небольшой отряд из полусотни воинов. Именно туда и устремились атакующие сотни противника. Они быстро сближались. Их цель была — ударить по центру, стараясь пробиться к лагерю, и сбросить обороняющегося противника со склонов спуска.
Им навстречу пошли молчаливые шеренги свидетелей Худжгарха. Старые, закаленные бойцы, прошедшие не одну битву. Они неспособны были выдержать длительную схватку, но в яростной скоротечной битве им не было равных.
Отойдя еще на сто шагов от лагеря, они встали и ощетинились копьями. За первыми рядами копейщиков стояли рубщики с двуручными топорами и молотами. Они встретят сквозь лес копий прорвавшихся врагов. За ними встали лучники. Эти могли стрелять в упор в клыкастые морды. Среди них встали пророки Рока. Они должны были благодатью своего бога поддерживать силы бойцов.
Удар бегущих сотен был мощен и страшен. Казалось, ничто не сможет устоять перед этой могучей, слаженной машиной войны. Громовой удар эхом полетел над полем сражения. Воинственные крики нападавших смешались с предсмертными воплями. Лишь свидетели духа мщения хранили молчание.
Передовые шеренги наступающих орков приняли копья на щиты. Те треснули. Копья вязли в щитах и ломались. Щиты становились негодными, и их бросали.
Вся передовая шеренга наступающих, нанизанная на копья, полегла сразу, а в прорехи между острыми жалами копий устремились бойцы с топорами.
Строй обороняющихся прогнулся и подался назад, но затем с единым выдохом «хо-о!» строй выровнялся и встал на прежнее место. Свидетели Худжгарха стояли стойко, не отступая ни на шаг и не сдвигаясь в стороны. Они уперли щиты в землю и словно вросли в нее.
Места сраженных воинов занимали воины из глубины. Фланги нападающих увязли в обороне, а центр неумолимо протискивался в узкую горловину, пробивался с боем, где под таким напором отступала полусотня, медленно, шаг за шагом, теряя бойцов, но еще больше забирая врагов с собой за грань.
Рынг видел, с каким трудом пробиваются его воины. Они гибли десятками, и он понял, чего добивались обороняющиеся. Скоро пешие воины полностью втянутся в узкий проход и будут зажаты с флангов, окружены и уничтожены. Это была хитроумная ловушка его врагов. Он понял, что пришло время атаковать остальными отрядами, иначе три сотни погибнут бесславно. Центр был практически выдавлен, и его воинов сдавливали с боков.
— Жархым! Бураб! — зло приказал он: победа не давалась ему легко. — Ваши сотни идут первыми. Прорвите центр и обеспечьте проход остальным.
Два орка сорвались с места, и следом, набирая скорость, устремились воины на лорхах.
Меж тем бой на пологом подъеме к плато разгорался с новой силой. Центр был прорван, и защитники, вместо того чтобы напирать с флангов и окружать напавших, неожиданно разошлись в стороны.
Орущие от радости сторонники ревнителей старой веры хлынули вперед. Но в это время на них сверху покатились три повозки. Они медленно набирали скорость, но неумолимо катились на прорвавшихся. Нападавшие убавили бег и замешкались. Неожиданно с боков появились защитники, они воткнули копья в землю и прикрылись щитами.
Первые бегущие орки опомнились и попытались повернуть назад, но им мешали напирающие в спину их товарищи. Тогда они попытались разойтись в стороны, но были встречены копьями и стрелами.
Шум от катившихся с горы повозок нарастал. Они набирали скорость и летели вниз, неся с собой неумолимую смерть. Вот они врезались в обезумевших и мечущихся от страха орков, смяли их и продолжили свой страшный бег, давя, отшвыривая и круша тех, кто попадался на их пути. Груженные камнями повозки, словно всесокрушающий таран, проломили ряды нападавших, вырвались на простор и, не сбавляя скорости, устремились на верховых всадников. Часть воинов на лорхах сумела уклониться. Но многим не повезло. Повозки врезались в массу скачущих лорхов, смешались с орками, быками, смяли центр и наконец, замедлив свой бег, остановились. Но и нападающие не мешкали. Теряя бойцов, они тонкими струйками обошли куча-мала из орущих тел орков и быков и продолжили свой бег дальше.
Три пешие сотни в один миг перестали существовать. Остатки бежали или были добиты обороняющимися. Затем воины свидетелей по зову трубы стали организованно отступать, но не так быстро, как бы им хотелось. Первые сотни на быках были уже рядом. Стараясь не попасть им под ноги, обороняющиеся очистили проход, куда с воплями неописуемой радости погнали лорхов нападающие.
Три шамана под руководством Вимздыра стали творить волшбу. Но не успели они начать ритуал, как, оставив тела шаманов и охраняющих их воинов на земле, невидимая смерть прошла по ним косой.
Юноша исчез.
Степь. Предгорье. Бой у плато.
Пока все шло так, как я хотел. Тысячник не удержался и решил всю славу победителя забрать себе. Тщеславие — слабое место орков.
Пешие были разгромлены без применения магии, а верховые сами лезли в ловушку. Они сотня за сотней вливались в лагерь и наконец уперлись в стену из повозок, откуда по ним ударили разрывные стрелы. Передовые, смешавшиеся в кучу шеренги осаживали быков, но их в спину толкали вновь прибывшие. На поле боя воцарился хаос. Зажатые с боков орки и быки орали и ревели, поднимая такой шум, что нельзя было расслышать команды. Массой нападавших уже никто не управлял. Они топтались на месте и гибли десятками. Наконец самые отчаянные вскочили на спины быков и попытались пробиться к повозкам, но, встреченные тяжелыми копьями, гроздьями падали на землю под ноги быков, где те затаптывали раненых.
Последние две сотни во главе с Рынгом остановились и попытались повернуть лорхов, но, сгрудившись на малом участке, они только мешали друг другу. И их неожиданно быстро окружили разбежавшиеся до этого враги. Они подперли их копьями и методично расстреливали из луков в упор.
Рынг отбил одну стрелу, другая вошла ему в подмышку, он заревел и обломил древко, развернув быка, направил его на ближайшего врага. Тысячник поднял свой топор, но тут его бык упал на передние ноги, и Рынг кубарем полетел вперед. Он упал на острия копий, пронзенный в трех местах, попытался встать, и, когда поднял голову, то увидел, как стремительно ему в голову летит острие копья. Он оскалился, и в этот миг острие вошло ему в рот. Последние его мысли были горьки, как степная полынь: «Отец! Какая бесславная смерть!»
Рынг вышел из тела и завис над полем боя. Он видел, что сражение проиграно, а сквозь зажатые в клещи остатки его тысячи шел орк с синими волосами, и от него орки отлетали, как комья грязи с копыт лорхов. А затем над полем разнесся клич:
— Худжгарх! Худжгарх!
Я встал один за спинами всадников. Уверенно пошел прямо на быков. Своими черными руками бил и разрывал врагов на куски. За мной стали смыкаться ряды ветеранов. В один из моментов боя меня переполнило пьянящее чувство победы, и я заорал, перекрикивая шум боя:
— Худжгарх!
И этот крик подхватили сражающиеся. Над кровавым побоищем разнесся воинственный крик победителей:
— Худжгарх! Худжгарх!
В ушах гремело, и сливались вопли побежденных, восторженные крики победителей. Зажатые со всех сторон орки, пришедшие нас убивать, остановились и стали бросать на землю оружие. Их воинственный дух, их воля сражаться были сломлены. Каждый из них понимал: Отец отвернулся от них. Вскоре все они стояли, выставив пред собой руки и показывая, что они не вооружены. Противник сдался.
Я тяжелым шаркающим шагом направился к ним. Толпа моих орков расступалась предо мной, и крики замолкали. Я вышел к окруженным. Как таран, прошел до середины, расталкивая лорхов так, что они падали, и те, кто видел мою силу, спешили уйти с моего пути. Встав посередине, я начал говорить:
— Орки! Вы один народ единого Отца, но вы подняли оружие на своих братьев. Вы разделились! Вы разделились на тех, кто верен заветам Отца, и на тех, кто решил первенствовать в степи. Все орки равны пред Отцом, так сказал Худжгарх. Орк не раб, он свободен. Он родился свободным и умрет свободным. Вы пришли поработить нас, вы нарушили завет Отца. Вы убиваете не врагов. Вы убиваете братьев ради того, чтобы быть первыми в степи. Нет чести в этом. Это позор. Отец отвернулся от вас и даровал победу нам.
Я оглядел молчавших противников суровым взглядом и подпустил в воздух эманации страха. Он разлился, как невидимый туман, наполняя ужасом сердца всех участников битвы.
— Но мы верны заветам Отца, — продолжил я после недолгого молчания в ожидании, когда все проникнутся жутью, — и не хотим вашей смерти. Идите без своего оружия и без чести. Вы свободны. Те, кто захочет присоединиться к нам, получат оружие вновь и будут сражаться за нашу свободу. Даю вам полчаса, чтобы убраться или остаться. Я все сказал.
Потом под изумленными и подавленными взорами побежденных орков пошел прочь. Дошел до предводителя сотен моих орков, вышедших сражаться за пределы лагеря, и сказал ему:
— В лагере внизу остались лорхи и припасы. Идите и заберите их.
Отпуская орков, я не боялся предательства с их стороны. У них был свой кодекс чести. Если орк сдался, то с тем, кому он сдался, орк больше сражаться не будет. Он или уйдет, приняв на себя позор, и будет в дальнейшем жить среди людей, или примет сторону победителя. Обычно они присоединялись к племени победителя, так как закон выживания диктовал им быть с тем, кто сильней. И в этом для них не было ничего зазорного.
Постепенно подъем на плато пустел. Наши уходили забирать заслуженные трофеи, а малая часть побежденных покидала поле битвы. Ко мне подошли четыре орка. Они уже знали, кто я такой.
— Посланник, — обратились они ко мне. — Наши сотни встанут под твои знамена и еще неполные две сотни без гаржиков. Что прикажешь делать?
— Это не мои знамена, гаржик, это знамя Худжгарха — посланника Отца к детям своим. А прикажу следующее. Объедините неполные сотни в одну, и пусть сами выберут себе командира. Забирайте обоз и под стягом Худжгарха уходите на юг вдоль гор. В одном переходе отсюда встретите идущее сюда подкрепление. Поступите в распоряжение их командира. Ты, Бураб, — произнес я, и у орка, который за всех говорил, удивленно вспыхнули глаза. В них читался вопрос: «Откуда ты знаешь мое имя»? — берешь командование этим отрядом на себя. Будешь полутысячником. Все, ступайте. Нам надо готовиться к новой битве.