Возмущенный Радзи-ил, сильно посеревший, стал приподниматься.
— Сядь, — добавив властности в голос, резко произнес Фома. — Мы не хотели тебе говорить, но именно так все и произошло. Твоя мать приходится матерью и Су. Неизвестно, она сама или кто-то из ее окружения спрятал девочку, а потом продал в рабство. Где ей было учиться манерам? Поэтому успокойся. Ты знаешь, почему тебя и твоего отца отвергли?
— Н-нет, — сев на свое место, растерянно ответил снежный эльфар. — Мне не сказали… Это было так странно…
— Вас отвергли, потому что кто-то открыл твоему деду правду о матери.
— Откуда… Откуда ты это знаешь? — недоверчиво смотря на орка, прошептал пораженный Радзи-ил. — Мы, снежные эльфары, чтим свои законы…
— Чтите? — усмехнулся Фома. — Я знаю еще одну высокорожденную из вашего рода, которую продали демонам. Так вот, она имеет дар видеть прошлое. Она много чего порассказала о вашей эльфарской чести. И, кстати, тебе это хотел рассказать учитель, которого должны принять в один из домов Снежного княжества с правом основать свой род при условии, что в него войдут на добровольных началах три снежных эльфара. Для тебя это возможность снять позор рода и остаться в живых. Дом, которому ты принадлежишь, отправил охотников за тобой, ну и, наверное, за твоим отцом.
Радзи-ил долго, часто моргая, смотрел на Фому. Он искал на его лице следы неуместной шутки, но Фома был холоден и спокоен. Плечи молодого эльфара опустились, из него словно вынули стержень.
— Так вот почему меня изгнали… — прошептал он. — Лучше бы меня убили… А что стало с моей матерью? Она жива?
Фома отрицательно покачал головой.
— Нет, Радзи-ил. Она, твой дед и многие эльфары погибли в замке при странном взрыве.
— При странном взрыве, — горько усмехнулся юноша. — Это дед заметал следы, чтобы информация о матери не просочилась в другие дома. Он убрал мать, погиб сам и захватил с собой тех, кто мог знать об этой тайне. Меня пожалел… — Он помолчал, приходя в себя. Испытания, выпавшие на его долю, закалили его характер, он смог собраться. — Да, я перейду в род человека, как и обещал, — твердо произнес он. — Если его признали достойным основать свой род, значит, он смог сделать для княжества что-то очень значимое. Да и не только для княжества, но и для меня.
— Да, — кивнул Фома. — Так и есть. Он спас твою троюродную сестру Тору. Вытащил ее из Инферно, куда она была продана некоторыми членами службы безопасности князя. А она — претендент на княжеский престол.
— О боги мироздания! — Радзи-ил покачал головой. — Куда катится мир. Эльфар продает эльфара! Человек спасает принцессу… Наследника трона изгоняют из страны… Как низко мы пали… — Он закрыл глаза и отвернулся.
Всю дальнейшую дорогу он хранил молчание.
Двигались по ночам, днем таясь в рощах, которых было немало на границе со степью. И на третий день, обойдя приграничные кордоны стороной, покинули пределы империи.
Степь встретила их жарким напором воздуха, дурманящим запахом горьких трав и пьянящим чувством свободы. Вдалеке, окутанные облаками, прятались верхушки снежных гор.
Фома встал рядом с повозкой. Напротив него стояли Мбрым и Жигрым.
— Вот, Жигрым, возьми этот перстень. — Фома протянул командиру отряда орков золотой перстень с монограммой на печатке. — Это знак для Грыза. Он примет тебя и твой отряд. Доведите этих эльфаров до места стоянки. Снежный эльфар покажет место. Там вас встретят. Дальше уже как знаете.
Здоровый орк кивнул и принял перстень.
— Мбрым, — Фома повернулся к орку, с которым сбежал из тюрьмы. — Вы вместе с сыном останетесь с эльфарами и дождетесь меня. Обещаю, что вы не пожалеете. — Мбрым, ни слова не говоря, кивнул. Фома посмотрел на грустную Су. Подошел и обнял ее. — Не делай глупости, — прошептал он ей на ухо. — Пообещай.
— Зачем?
— Мне будет так спокойнее, и так я скорее вернусь.
— Обещаю. — Сулейма прижалась к Фоме и, простояв так пару рисок, оттолкнула его. Отвернулась и залезла в повозку. Следом, не проронив ни слова, поднялся Радзи-ил.
Фома вскочил на лошадь, что шла вместе с ними привязанной к повозке, и, пришпорив ее, поскакал обратно. Он специально прихватил лошадь, чтобы не сильно выделяться в империи. Орк, разъезжающий на боевом быке, привлекает внимание.
Объезжая крупные поселки и города, встречающиеся на пути, он продвигался к портовому городу. Телепорты использовать не стал, полагая, что они взяты под наблюдение стражей империи. Останавливался в небольших придорожных трактирах. На одном из привалов к нему подошел купец. Спокойно уселся за стол напротив и заказал еду. Когда подавальщик отошел, прямо завел разговор.
— Меня зовут Играм Толстый, — представился он.
Фома вроде бы рассеянно, но подмечая малейшие детали, посмотрел на купца. Кожаный колет, трещавший на объемистом животе, синяя шелковая рубаха. Руки с большими ладонями, сжатыми в кулаки, лежали на столе. Гладко выбрит, грубые черты лица, упрямый подбородок. Глаза внимательные.
— Чем могу помочь, уважаемый? — поинтересовался Фома.
— Можешь, клыкастый, — грубовато, но решительно заявил купец. — Мне нужен орк в отряд охраны. Хочу тебя нанять.
— Орк? Зачем?
— Затем, что вашего брата развелось на дорогах — тьма-тьмущая. Сколотились в банды и требуют плату за проход. Раздавая свои деньги, я приеду в Грановерд нищим. А ты сможешь переговорить со своими, и нас пропустят.
— Почему вы решили, уважаемый Играм, что они меня послушают?
— Я за тобой наблюдаю уже второй день и видел, как ты прогнал двух разбойников с дороги. Ты ехал впереди нас, и мы проехали за тобой без проблем. Ну так что?
— Грановерд, значит? — задумчиво переспросил Фома.
Он тоже направлялся туда. И идея купца затеряться в его охране ему понравилась. Вероятно, что его и эльфаров ищут, а на купеческий отряд никто не станет обращать внимание. Искать будут или одиночек, или банды его соплеменников. А в том, что искать будут, он не сомневался. Машина правосудия в империи работала без сбоев. Только интенсивно искать будут в той провинции, где совершено преступление, а значит, он должен отсюда выбраться. Самым узким местом его плана был именно переход границы с другой провинцией. Миновать пункт пропуска было непросто. Патрули с магами обходили границу, и одиночный орк обязательно привлек бы к себе внимание. Он резко выделялся на фоне других орков. Маленький, стройный, худощавый, словно человек. Фома понимал, что это говорящие приметы, и не горел желанием недооценивать имперский сыск.
— Сколько вы положете мне жалованья, уважаемый? — подумав, поинтересовался он.
— А это смотря что ты будешь делать, — прищурив хитрые глаза так, что они превратились в щелки, спрятанные под буграми красных обветренных щек, отозвался купец.
Фома усмехнулся. Сквозь прорези на него внимательно смотрели глаза несомненно умного человека.
— Лучше скажите, чего вы хотите от меня. Чтобы я договаривался, сражался с бандами или уменьшил плату за проход?
— По минимуму — уменьшил плату за проход, а лучше, чтобы я вообще не платил. Хватит того, что чиновники на границах свою мзду требуют.
— Хорошо. Я согласен, а там как получится, — сказал Фома. — Дадите мне пять золотых. Если проведу караван без поборов, добавите премию еще пять золотых. — Фоме деньги были не нужны, но, если он не потребует платы, купец насторожится и заподозрит неладное.
Наниматель расплылся в довольной улыбке.
— Хорошо, клыкастый, по рукам.
На «клыкастого» Фома не обижался. Здесь, в империи, с орками не церемонились. Могли и запросто голову срубить, и на кол вдоль дороги эту самую голову насадить. И никто не будет искать виновного. Орки периодически разбойничали на дорогах. Вот как сейчас, когда их стали преследовать в приграничных городах. Конечно, Фома промолчал, что охота идет прежде всего на него самого.
Так что он поступил правильно, устроившись в караван охранником. Это Фома понял скоро. На следующий день их остановил большой отряд. Стражники принялись расспрашивать про орков и снежных эльфаров. На маленького орка в охране они не обратили внимания. Если орк в охране купца, значит, более-менее благонадежен. Чем дальше они ехали вглубь империи, тем больше становилось патрулей на дорогах, кое-где попадались головы орков, насаженные на колья, да и сами отряды орков появлялись вроде как ниоткуда. Они возникали внезапно и перегораживали дорогу. Тогда вперед выходил Фома и убеждал орков пропустить их без выкупа. Обычно стоило ему показать огненный шар в руке, и разбойники так же быстро исчезали, как и появлялись. Но один раз переговоры не заладились. Главарь отряда попался упертый. На огненный шар в руке Фомы он не обратил внимания, а просто попробовал ткнуть того копьем.
«Ну, глупые есть в любом народе», — подумал Фома и запустил фаербол в орка. Шар с оглушительным треском взорвался, испугав большой вспышкой остальных разбойников. Орк обугленным чучелом улетел в сторону, а объятый пламенем лорх заревел, прыгнул и, сделав несколько неуклюжих шагов, упал на дорогу. Остальная банда тут же рассеялась.
Подъехав к Фоме, купец задумчиво на него посмотрел.
— А ты, значит, еще и маг, — не то утверждая, не то спрашивая, проговорил он. По его голосу разобрать было непонятно. Дальше он некоторое время ехал рядом молча. — А знаешь, клыкастый, — прервал молчание купец, — ты странный орк. Маленький, щуплый. Я все думал, почему твои соплеменники тебя слушаются. А теперь понимаю, почему…
— И почему?
— Потому что ты шаман, и, вполне может быть, ты тот орк, которого разыскивает стража.
— И кого стража разыскивает? — невозмутимо поинтересовался Фома.
— Худого невысокого орка, государственного преступника, сбежавшего из тюрьмы. Других таких маленьких и худых орков я пока не встречал. Но на преступника ты не тянешь и из тюрьмы вряд ли смог бы сбежать. Тут наши чиновники что-то напутали, да и с описанием тоже не все в порядке. Написали так, чтобы этого государственного преступника не нашли. Где это видано, чтобы орк был маленьким? — Купец подстегнул свою лошадь и поехал впереди Фомы.