— Почему ты так решила?
— Запах… на тебе ее запах… и запах ребенка.
Я, недоумевая, понюхал свои подмышки. Не пахнут. Конечно, с тех пор, как мы имели близость, я не принимал душ, но все же…
— Но как?.. — удивленно пожал я плечами.
Как она могла что-то учуять?
Чернушка встала и обняла меня. Прижалась к груди, и я почувствовал ее упругие полушария.
— Я так рада! — прошептала она и тут же отстранилась. Глазки ее сияли, как может сиять черная дыра в космосе. — Значит, мы сыграем сразу две свадьбы. И ты женишься на нас обеих сразу. Я тоже хочу от тебя ребенка… Сегодня.
— Подожди, подожди… — Я отошел от нее на шаг и, обескураженный, сел на стул. — Это, понимаешь… Такое дело… Дело такое… Значит… Да-а… Значимое, значит, и, я бы сказал, ответственное… Вот. Очень ответственное. К нему надо подготовиться… Вот… Хорошо подготовиться. Понимаешь?
— Знаю и понимаю, Ирри. Но мы оба понимаем, что я стану твоей второй женой. Поэтому к чему условности? Я тоже хочу от тебя ребенка, как и сестра, не дожидаясь обряда. Ни о чем не беспокойся. Мы с Лианорой все устроим. Я заменю на торжестве Гангу, раз ее тут нет. У вас, людей-аристократов, так и делают. Вместо жениха к невесте приезжает его друг, играют свадьбу, и невесту, ставшую женой, увозят к мужу. Я выучила ваши обычаи. А вы сыграете вторую свадьбу без меня в степи у ее народа.
«Да что же за день такой сегодня! — мысленно посетовал я. — Лия хочет убить Чернушку. А Чернушка хочет ребенка и свадьбу».
— Хорошо, — решился я и хлопнул ладонями себя по коленям. — Разберусь с делами, приеду, и мы устроим все так, как ты сказала.
Чернушка печально покачала головой.
— Нет, Ирри…
— Почему нет?
— Потому что у тебя дела никогда не заканчиваются. Мы это сделаем до твоего отъезда, или ты пообещаешь словом дворянина возлечь со мной сегодня.
Я был зажат со всех сторон. Портить ей настроение я не хотел. Мне было ее откровенно жалко. Чернушка была привязана ко мне ритуалом крепче, чем душа к телу. Слабо улыбнувшись, промямлил:
— Хорошо, я сегодня с тобой возлягу. Приходи ко мне в комнату и жди меня там. — Собравшись уходить, вспомнил про ее чертежи и, чтобы увести в сторону разговор, спросил: — Это у тебя что? — Я поднял лист и пытался разобраться в схемах. Похоже на электрические сети.
— Это новая магическая защита замка. После той ночи, когда пропала служанка и были обнаружены следы крови, я подумала, что это дела демонов. И вот, перерабатываю защиту.
— И как она будет работать?
— Как только в замке появится существо инферно, его приложит молнией и парализует.
— Э… Постой, — всполошился я. — На демонов охотиться не надо.
— Почему?
— Потому что… Потому что… Их тут нет и не будет.
— Ирри, ты себя видел со стороны?
— А в чем дело?
— А дело в том, что ты врешь. Я могу отличить ложь от правды. Это врожденное качество.
— Я вру? Ну да, вру… Не хотел говорить, но… Понимаешь… У меня в замке живет ручной демон.
— Рабе, что ли?
«Ну Ганга… болтушка!» — мысленно подумал я и скривился, как от зубной боли.
— Ирри. — Чернушка правильно поняла мои затруднения. — Между нами… между мной и сестрой нет тайн. Но Рабе сейчас нет в замке… Или есть?
— Есть.
— Служанка — это ее проделки?
— Да.
— Хм. Тебе видней, Ирри. Но я поработаю над защитой все-таки. Не против демонов, так против белых дзирдов и лесных их братьев.
— Работай, — согласился я и, поцеловав в щеку будущую жену, напевая песню про султана и трех жен, направился к выходу.
— Ирри, ты хочешь иметь трех жен? — В голосе Чернушки прозвучала ревность. Я обернулся.
— Ой, нет. Чернушка. Столько бед и забот…
— Так ты не будешь брать в жены белую дзирду?
— Нет, не буду. Даже если бы и захотел — не получится. Она будущая княгиня и выйдет замуж за того, на кого ей укажет совет домов.
— Вот и хорошо. Поскорее бы она стала княгиней, — отозвалась Чернушка и вновь уткнулась в свои записи.
Я согласно покачал головой. Да уж, поскорей бы. Живу как на вулкане. В Снежном княжестве зреет заговор, это я чувствовал кожей, и Тора многим мешает. Заговорщики ни перед чем не остановятся, и ведет их воля Рока. Ох уж этот дядька Рок, возомнивший себя богом! Сколько от него проблем.
Но сейчас нужно избавиться от тела служанки, иначе вскоре весь замок провоняет из-за разлагающегося трупа. Кроме того, девушку жалко. Не успела пожить и оказалась, на свою беду, не в том месте и не в то время. Заберу-ка я ее к себе на гору, пусть будет там моей служанкой.
Подумано — сделано. Я спустился в подвал и поднял бездыханное тело. Перенес его в лес и положил у дороги. Кто-нибудь поедет мимо и обнаружит девушку. Ее душу словом власти затащил в кибуц моей многослойной души.
Теперь осталось дождаться ночи. Кроме того, я подумал: «А почему я скрываю проблему одержимости Лии от Чернушки? В конце концов, одна голова хорошо, а две — лучше». Поэтому с наступлением темноты постучался в комнату дзирды.
— Кто там? — раздался мелодичный голосок.
— Это я, Ирридар.
— Входи.
Я вошел и замер на пороге, позабыв прикрыть за собой дверь. В замке комнаты были небольшие, эта — всего метров четырнадцать. Квадратных, конечно.
У зеркала стояла полуобнаженная Чернушка и намазывала себя благовониями. Она была в белых трусиках, без лифа, и, повернувшись ко мне, выставила свои стоявшие, словно египетские пирамиды, два крепеньких полушария не больше второго размера.
— Ты пришел сам? — Ее лицо осветила довольная улыбка.
Я же стоял столбом, пялясь на ее плоский живот, и все мысли улетели за границу инфосферы планеты. Голова стала пустой от мыслей, как футбольный мяч.
— Что? — переспросил я, силясь поднять глаза и посмотреть ей в лицо. — Шиза… — Я с трудом сглотнул. — Быстро приведи меня в чувство. Я понял, что ты задумала… — Мысли приходили и исчезали, а я боролся с наваждением красивого женского тела и гормональным всплеском. — Нет, Чернушка, это будет потом… Ближе к ночи.
Я услышал, как Шиза хрипло рассмеялась, и в тот же миг обрел уверенность и способность мыслить. Чертовка, она хотела подменить Чернушку и сделать то же, что и с Эрной.
— Ты уже пришел ко мне на ночь и не стал ждать у себя? — улыбалась Чернушка, ни капли не стесняясь своей наготы.
— Нет, наша близость пока откладывается.
Теперь лицо моей дзирды напоминало приближающуюся грозовую тучу. Она повернулась ко мне полностью и уперла руки в бока, опасно прищурившись.
Стараясь предотвратить раскаты грома и вспышки молний, я поднял руку.
— Подожди, есть важный разговор. Все остальное — потом.
Видимо, на моем лице отразилась озабоченность. Чернушка успокоилась и вновь смотрела на меня чистым, незамутненным гневом взглядом.
— Ночью я буду следить за Лией. — Я порадовался и удивился ее выдержке. Ни одной эмоции не отразилось на ее красивом лице. — Уже две ночи подряд, — продолжил я, — она во сне пыталась тебя убить, и, если бы не мой демон, ты была бы застрелена из арбалета.
Теперь Чернушка дернулась как от удара плетью.
— Но… но зачем?
— Вот это я и пытаюсь узнать. Есть предположение, что ею кто-то управляет. — Я прошел к столу и сел на стул. — Сейчас ты оденешься и спрячешься у меня, а я здесь сооружу муляж. Укрою его одеялом и буду ждать, что произойдет.
Дзирда ненадолго задумалась.
— Лианора отверженная, — наконец произнесла она, рассуждая вслух. — Над ней провели обряд… подчинения… Я думаю, он схож с тем, что проводили у нас над провинившимися сестрами. Они становились бездушными рабынями Беоты, и та их использовала… в общем, использовала против гномов. Души сестер были в руке нашей богини… Это примерно то, что ты сделал со мной. Мне жаль, Ирри… но она обречена. — В глазах девушки появились крупные слезы и потекли по ее щекам.
— Ты думаешь? — сознавая ее правоту, но не желая в это верить, переспросил я.
Внутри меня нарастала горечь и отравляла мою душу. Кто-то использует дорогое мне существо против меня, стараясь ударить побольнее.
Дворфы никогда не будут посвящать своего соплеменника лесным эльфарам. Тогда кому они ее посвятили и отдали? Я знаю лишь одного… того, кому можно отдать душу… Да, это он. Бог этого мира, хитрый Рок. Я сидел понуро, задумавшись, пытаясь найти выход. Но как его искать, если нет опоры? Нет понимания, с чего начать… и куда идти…
— А если обратиться к Бурвидусу? — помогла мне Шиза. — Он что-то должен знать про этот ритуал.
— Хм… А что, это единственная наша зацепка, — согласился я.
Я повернулся к смирно стоявшей Чернушке.
— Иди ко мне в комнату, — сказал я. — А я постараюсь кое-что узнать.
Ее невозмутимости мог позавидовать сфинкс пустыни. Слезы моментально исчезли, она надела на голое тело плащ и выплыла, словно лебедушка, из комнаты.
— Бурвидус, значит, — вслух проговорил я, задумчиво выбивая дробь пальцами по крышке стола.
Затем решительно поднялся и направился к себе в кабинет. По дороге стражнику, стоящему в карауле у лестницы, ведущей вниз, приказал привести ко мне Бурвидуса. Вскоре пожаловал и дворф. Недоуменно огляделся, почесался и застыл у двери, не забыв поклониться.
— Садись, Бурвидус, — указал я глазами на ближайший ко мне стул у стола.
Я долго изучающе смотрел на дворфа, а он, не смея прервать молчание, весь извозился. Ему хотелось чесаться под моим взглядом, но и этого он не смел, дабы своими неуместными действиями не оскорбить «вельможного пана».
— Бурвидус, я пригласил тебя для очень серьезного разговора. Речь пойдет о твоей невесте и моей управительнице Лие, — так я начал подготавливать его к откровенному разговору.
Коренастый дворф даже почернел лицом. Он широко раскрыл глаза и уставился на меня.
— Ты знаешь, что она отверженная?
Бурвидус немного пришел в себя и слабо улыбнулся.
— Знаю, ваша милость. Как не знать? Про это знают все…
Я прервал его, подняв руку. Бурвидус мог говорить о пустяках часами. Болтливость была одной из черт его характера.