Получив инструктаж, Генри сам залез в медкапсулу и уснул.
— Брык, — позвал я своего секретаря. Тот появился сразу с подобострастным выражением на луковой морде. Прижал руки к груди, заставив меня задуматься — издевается он или подражает кому-то.
«Наверное, издевается», — подумал я и задал вслух вопрос:
— Ты что, морда, решил надо мной поиздеваться?
Но тот даже не поморщился.
— Я просто вас внимательно слушаю, командор, — произнес он.
— Значит, где-то подсмотрел, — решил я. — Передай своему Папаше, что я хочу, чтобы он взял под контроль всю жизнь в колонии. Кто что говорит, кто что прячет, кто с кем спит. Это нужно, чтобы своевременно выявлять агентов наших врагов. А они обязательно появятся вновь, вместе с новыми колонистами. Пусть изучит всех, кто прибудет, и возьмет их на контроль. В капсуле лежит Генри. Он в княжестве Новороссийском будет моими ушами и глазами.
Увидев, как удивился Брык, я понял, что сморозил глупость: такого выражения Брык не знал.
— Короче. Он будет моим скрытым агентом, обладающим самыми широкими полномочиями. Всю информацию станете отправлять сюда и ему. Передай Папе, что я подтверждаю полномочия Гаринды. Она остается губернатором, но с урезанными полномочиями. На планете необходимо создать контролирующий орган — государственный совет. В него войдут Карл, Вирона, Бран и еще трое представителей от общественности. Их пусть изберут сами жители. Губернатор в мое отсутствие будет каждый год отчитываться перед этим госсоветом. Дальнейшее развитие колонии должно идти по пятилетним планам. Планы нужно выработать и утвердить на госсовете. А потом строго придерживаться. Ну, пока все, — сказал я и встал. — Я временно убываю на планету Сивилла. Гости остаются на твоем попечении.
Брык козырнул и исчез. А я отправился на Сивиллу к своему замку.
Шиза перенесла меня прямо в мой кабинет. С тех пор как я покинул замок, здесь ничего не изменилось. Хотя нет. В кабинете царил порядок. Пыль вытерта, вещи аккуратно сложены, полы вымыты. Чувствовалась рука управляющей моего замка дворфы Лианоры. По коридору кто-то с шумом проходил мимо, и из-за двери слышались споры. Мужчина что-то доказывал, а женщина отнекивалась.
— Шиза, а тебе не кажется, — обратился я к симбионту, — что мое появление в кабинете… Э-э-э… будет несколько неожиданным для обитателей замка. Может, давай окажемся на дороге перед замком. Меня увидят. Поднимут штандарт. Трубы запоют, торжественный караул во всем параде и так далее… А?
— Хочешь, чтобы трубы запели? — спросила Шиза.
— Ну, не то чтобы хочу… Но порядок есть порядок.
— Сегодня в гости ночью придешь?
— Приду… — ответил, не задумываясь, я и тут же пожалел о сказанном. — А зачем?
— Потом узнаешь.
И вот я стою у кромки леса в трех лигах от замка.
— Шиза, далековато будет, — примерился взглядом.
— Ну так караулу надо будет переодеться в парадную форму. Девочкам глазки подвести…
— И что я скажу? Почему иду пешком? Лошадь отобрали?
— Скажешь, что полюбил пешие прогулки. И вообще, чего ты пристал? Сам захотел появиться на дороге.
Я знал, что спорить с ней бесполезно, поэтому вздохнул и поплелся к замку. Вскоре меня заметили. В замке прозвучал горн. Над башней взвился мой стяг, и из ворот выметнулись трое всадников. Поднимая пыль, они галопом устремились ко мне. В одном я узнал своего начальника замковой стражи тана Черридара. Они подскакали, все трое спрыгнули с лошадей и встали на одно колено.
— С прибытием, милорд! — проговорил Черридар.
— Спасибо, Черридар. — Условности были соблюдены. — Можете встать, — милостиво разрешил я.
Черридар подвел ко мне лошадь.
— Садитесь, мой тан, — склонив голову, произнес он.
Я, конечно, хотел бы сесть, но пришлось придерживаться легенды.
— Нет, Черридар. Я пешком хочу прогуляться, — и, похлопав лошадь по крупу, с удовольствием вдохнул запах ее пота. Как давно я его не чувствовал!
Черридар пошел рядом, держа лошадь под уздцы, сержанты шли на шаг сзади.
— А где тана Ганга? Вы один, милорд? — спросил Черридар, прерывая неловкое молчание.
— Да, один, Черридар. Проездом. По делам, — туманно ответил я.
Здесь-то прошло недели две с половиной со дня нашего отъезда, а для меня эти дни растянулись на целый год. Хорошо, что не наоборот.
Дальше некоторое время шли молча. Черридар выказывал почтение, не навязываясь с разговорами, а я не хотел говорить, обдумывая свои дальнейшие действия. Но затем все же спросил:
— Как обстановка в замке? Как поживает эльфарка?
— Обстановка, милорд, нормальная. Эльфарка… — Он немного замялся. — Живет.
— Как живет? — настойчиво переспросил я.
Черридар засопел.
— Не знаю, как сказать, милорд. Но мне кажется, она немного не того…
— В каком смысле? — Я даже остановился и посмотрел удивленно на нехейца.
— Ну… Она по ночам бродит. В подвалы залезает… Что-то ищет. Потом еще этот ее адъютант…
— А с ним что не так?
— Да он такой высокомерный… Простите, но так и хочется ему в морду дать.
— Да-а-а? — произнес я, и мои мысли направились по другому маршруту. Надо будет поговорить с демоницей, что ходит в облике Торы. Плохо, что замечают ее странности.
Мы подошли к воротам, которые при нашем приближении распахнулись настежь. Во дворе выстроился почетный караул. Музыканты ожидали команды начинать дуть в трубы и бить в литавры. И, как только я пересек линию ворот, они грохнули марш.
Сержант заорал:
— Смир-рно! — и, печатая шаг и подняв меч, направился ко мне. Все как я учил.
Пришлось выслушать доклад, пройти мимо замершего строя и, подойдя к крыльцу, лицезреть встречающих. Впереди всех стояла Чернушка с радостной улыбкой до ушей и караваем хлеба с солонкой. Она во все глаза смотрела на меня. За ней стояли Лия и ее жених, дворф Бурвидус. За их спинами пряталась демоница в образе снежной эльфарки и еще дальше — брезгливо смотревший на меня молодой снежный эльфар. Он что-то шептал ей на ухо, но та небрежно отмахивалась. Затем быстро ударила локтем его в живот. Эльфар выпучил глаза и схватился руками за ушибленное место.
Я повернулся к строю воинов и скомандовал:
— Вольно. Молодцы! Я доволен, — и только после этого вновь повернулся к встречающим.
Широко улыбнулся, поднялся по ступенькам и стал всех девушек по очереди обнимать. Сначала Чернушку — та бросилась мне на шею и повисла, словно я отсутствовал год. Потом — дворфу.
Ее жениху сказал:
— Странно, что тебя еще не повесили.
Он широко улыбнулся и спрятался за спину дворфы.
Назло эльфару обнял демоницу. Тот даже посерел от такой наглости.
— Милорд, а где остальные? — спросила Лия. — С ними все в порядке?
— Ну, когда я их покидал, с ними было все в порядке, — уклончиво ответил я.
— Надолго к нам? — это спросила Чернушка.
— Не знаю. Но если покину вас, то вскоре вернусь не один.
— Что, опять? — в один голос спросили Чернушка и Лия.
— Что опять? — скривился я, понимая, о чем идет речь. Они подумали, что, как всегда, притащу девицу, а то и нескольких.
— Привезу двоих моих новых подданных — барона и его оруженосца. Кстати, а где мои школьные товарищи? — спросил я, меняя тему разговора.
— Их вызвали в академию, милорд. Срочно, — ответила Лия. — Обедать будете?
— Не откажусь.
Во время обеда я подал знак Рабе остаться. Та меня поняла, опустила глазки и скромно просидела весь обед. Ее адъютант извертелся на месте. Пылая огнем в синих глазах, он кидал на меня убийственные взгляды, словно хотел испепелить на месте.
Мне надоел этот цирк, и я спросил эльфара напрямик:
— Лер Курша-ил, вы как-то странно себя ведете. Вас что-то беспокоит?
Эльфар гордо вскинул голову, с вызовом посмотрел мне в лицо и надменно проговорил:
— Я только забочусь о льерине Тора-иле.
— А она вас об этом просила?
— Меня не надо просить, я хорошо знаю свой долг, — ответил он и окатил меня взглядом, полным презрения.
Еще бы. Кто я, и кто он. Я просто граф из людей, а он — потомок аристократов из рода, приближенного к княжескому.
— Ну, если вы хорошо знаете свой долг, тогда делайте то, что положено адъютанту, и не больше. Иначе я попрошу вас покинуть этот замок.
Эльфар, возмущенный моими словами, даже приподнялся со стула. Но я не дал ему что-либо сказать.
— Я не вижу необходимости в вашем присутствии рядом с льериной Тора-илой, и только благодаря моему доброму отношению к ее светлости и уступая просьбе командира гвардейского полка лера Крити-ила, я позволил вам здесь находится. Не злоупотребляйте моей добротой.
Дальше в дело вступила Рабе:
— Лер Курша-ил, прислушайтесь к словам тана Ирридара и не будьте столь навязчивы. Вам дали инструкции, вот и соблюдайте их.
Посеревший молодой эльфар сдулся и, не вставая, склонил голову.
— Как прикажете, ваша светлость, — тихо проговорил он.
Когда все ушли и мы остались с Рабе вдвоем, я спросил ее:
— Ты зачем ночью по подвалам шляешься?
— Я… Э-э-э… — замялась она.
— Ну, что ты? — подтолкнул я ее к правдивому ответу.
— Чапая ищу. Он где-то здесь прячется.
— О боже! — Я закатил глаза. — Зачем?
— Не могу спать спокойно.
— А почему ночью?
— Так я же уже сказала, — ответила удивленная Рабе. — Спать не могу.
— И как, нашла? — усмехнулся я.
— Чапая — нет, зато видела этого снежка. Он тоже по подвалам ходит.
— За тобой следом? — Я приподнял бровь.
— Нет, он что-то вынюхивает и магией занимается.
— Вот как? Интересно. А он знает, что ты ночью бродишь?
— Нет, я могу прятаться в своем истинном обличье.
— Что ты конкретно видела?
— Видела, как он спускается на самый нижний уровень, где была тюрьма, и колдует там. Но что делает, не видела.
Я постучал пальцами по столу. Поведение эльфара подозрительно. Зачем он ходит по ночам в подвал? Проводит ритуал? Вызывает демонов? Жрет там в одиночку, чтобы никто не видел?