тал. Он обещал ей, что я буду рожать.
Почти всю беременность я жила в своей комнате, вязала детские вещи, читала книги, следила за хозяйством и готовила шикарные ужины, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Володя со мной практически не разговаривал.
Перед самыми родами, когда я перестала залезать в старое пальто, я набралась храбрости и попросила Володю купить мне шубу.
Он обозвал меня дурой, и предложил не выходить на улицу.
Но даже эта неприятность не омрачала мое существование.
Когда я родила сына, Володя пришел в роддом, принес мне цветы, посмотрел на ребенка и сказал:
– Я дам тебе еще один шанс. Если ты опять предашь меня – никогда не прощу.
Я была на седьмом небе от счастья! У меня есть сын. Налаживаются отношения с мужем! Больше мне ничего не надо! Тогда я действительно чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете!
С рождением сына Володя действительно изменился. Стал добрей, перестал требовать еду по расписанию и даже не обижался, когда я не успевала убрать в доме.
Поначалу все шло неплохо или я не замечала, потому что полностью была поглощена заботой о сыне. Но к моменту, когда Василию исполнился год, Володя стал прежним.
Сначала он потребовал, чтобы я похудела, потому что ему «было противно на меня смотреть». Потом он опять соорудил плакат, на котором красивым каллиграфическим почерком написал меню. Только теперь вместо обычных и привычных блюд типа борща, гуляша и котлет в меню значилась сплошная экзотика, готовить которую я, само собой, не умела. Володя частенько посещал рестораны – якобы этого требовала работа – и именно оттуда приносил свои идеи, которые я должна была научиться воплощать в жизнь. И он заботливо покупал для меня кулинарные книги по экзотической кухне с подробнейшими рецептами заморских яств.
Именно тогда, когда я уже точно поняла, что мой муж никогда не изменится, и я никогда не буду счастлива в браке, я начала писать. Сначала это были рассказы. Полные боли и несчастной любви.
Я писала их в тетрадке и даже не думала прятать. Володе стало совсем все равно, чем я занимаюсь.
Мама все время меня уговаривала и просила, чтобы я ни в коем случае не пыталась с ним разобраться в отношениях.
– Он перебесится. Зато у вас будет семья. И очень скоро он поймет, что ты и Васенька самые дорогие для него люди.
– А если самым дорогим человеком для него будет та женщина, с которой он мне изменяет? – спросила я у мамы.
– Не будет. По статистике только семь процентов мужей уходят к любовницам. Остальные продолжают жить с женой и вскоре вообще прекращают связь на стороне.
Я пыталась верить маме. Я хотела ей верить. Но в глубине души почему-то была уверена, что ничего хорошего у нас уже не будет.
Я продолжала писать и все свои страдания, все свои чувства я выплескивала на бумагу.
Однажды, когда я с Васькой гуляла на улице, Володя пришел рано, и наткнулся на тетрадку с моими рассказами.
Он устроил мне жуткий скандал, сказал, что я «выношу мусор из избы» и на моих глазах разорвал тетрадку на мелкие клочки.
Я поняла, что теперь все, что я пишу, мне придется тщательно прятать от мужа. Володя теперь приходил заполночь, только ночевал дома, и утром опять уходил. Иногда по неделям не видел Ваську.
Почти целый год я копила деньги и к новому году купила себе ноутбук. Так же, чтобы он не знал, я подключилась к интернету и теперь все свое сводное время проводила там. Я нашла много подруг, с помощью одного сайта смогла похудеть, и с каждым днем все больше понимала, что нашу с Володей семейную жизнь надо заканчивать.
В тот последний день, когда чаша моего терпения перевесила мамины уговоры, он пришел домой около одиннадцати, и с порога потребовал у меня «Салат из креветок», который я должна была ему приготовить. Я накрыла на стол, подала ему ужин, а сама стала у плиты варить ему кофе.
Он попробовал салат, выплюнул его в тарелку, обозвал меня дууурой и пошел спать.
Наутро я собрала вещи, вызвала такси и уехала в Москву.
***
– Маш, – прервала мои воспоминания Алёна, – он ведь не любил тебя, правда?
– Откуда ты это знаешь? – удивилась я.
– По твоим рассказам. По твоим романам. У тебя столько боли в этих рассказах…
– Нет, не любил. – Призналась я.
– А зачем он тогда женился на тебе? Все никак не могу понять?
– Ему была нужна красивая кукла, которая бы исполняла его прихоти и его желания. Еще ему обязательно нужно было, чтобы эта кукла его любила и никогда не перечила ему.
– Что, совсем никогда?
– Почти.
Алёна задумалась.
– Скажи мне честно: тебе легче быть с ним, чем без него?
– Я так думала. Но оказалось, что мне без него очень хорошо. Очень легко. Правда, я почти счастлива!
– Но ты собираешься к нему вернуться. Неужели ты думаешь, что даже если ты выпустишь все свои книги, даже если сам Михалков снимет по твоим романам фильмы, твой Володя изменится и полюбит тебя?
Я молчала.
– Ну, признайся, признайся мне, что когда ты уезжала, ты даже и не думала возвращаться. Ты просто ушла от него. Навсегда!
Я вздохнула:
– Больше не дам тебе ни одного своего рассказа, поняла? – и улыбнулась, – ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю. Куда это годится?
Алёна рассмеялась:
– Завтра же начинаю искать тебе нового мужа?
– А я тебе!
– Мне? Ты что! Разве я тебе не говорила, что уже все решила?
– Что решила? – не поняла я, – решила выйти замуж? Неужели за Витю?
– Ну, ты мать совсем с ума сошла. – Алёна покрутила пальцем у виска, – я решила не выходить замуж. Совсем!
– Почему?
– Сейчас я тебе все расскажу. Я знала, что ты меня спросишь, поэтому даже записала все на листочке.
Она взяла из сумочки листочек бумаги, уселась возле меня, на подоконник и начала:
– Итак. Первое. Когда они, уж прости за натуралистичность, писают – они брызгают на унитаз.
Я засмеялась.
– Чего ты? Разве я не права? – не поняла Алёна.
Я хихикнула и кивнула.
– Второе: у них волосатые и вонючие подмышки.
Я опять хихикнула и кивнула.
– Третье: у них дурацкие принципы.
– Это точно.
– Четвертое: они постоянно хотят жрать.
– Не постоянно, а три раз в день, – заметила я.
– Пятое: они постоянно хотят заниматься сексом.
– Правда? – удивилась я, – а в нашей семье этого постоянно хотела я.
Алёна смущенно посмотрела на меня:
– И как часто?
– Боишься, что я сексуальная маньячка, да? – заволновалась я, но потом призналась, – хотя бы раз в неделю…
– Раз в неделю? – заорала Алёна, – ты что, шутишь? Что такое раз в неделю для молодой девушки?
– Он и этого не хотел…
– Честно говоря, мне такие типы, как твой муж, не попадались. Меня хотели всегда и много!
– Может это от женщины зависит, – предположила я.
– Нет! Это зависит от мужика. Что-то ты меня совсем расстроила. Не нравится мне твой муж… Ты маме написала письмо?
– Да, еще неделю назад.
– Должно было дойти. Давай позвони и узнай.
– Что?
– Как он?
– Кто?
– Твой муж!
– Боюсь…
– Давай, звони!
Я подошла к телефону, набрала код своего города, мамин номер и очень скоро услышала родной голос мамы.
– Ма, это я, – тихо сказала я.
– Маша, сейчас же, слышишь меня, сейчас же собирай вещи и приезжай домой!
Я сделала вид, что не услышала того, что она просит.
– Ты как?
– Ты меня слышишь? – кричала мама.
– Мама, не кричи. Я не приеду.
– Приедешь. Как миленькая приедешь. Я вчера была у его мамы. Мы придумали план. И если ты завтра вернешься домой – у нас все получится.
– Что значит все? – не поняла я.
– Приезжай немедленно. У нас есть план – приезжай немедленно! – твердила мама.
– Мам, поменяй пластинку.
– Машка, не будь дурой – потеряешь мужа, потом вовек себе этого не простишь. – Мама рыдала.
– Ма, прекращай истерику. Я не вернусь и точка. Расскажи мне как твое здоровье?
– Какое здоровье? Я погубила свою жизнь. Теперь ты свою жизнь губишь!
Я решила поменять тему разговора:
– Я тебе писала: мы сняли квартиру. Я нашла работу…
Алёна удивленно посмотрела на меня и дернула за рукав. Я отмахнулась.
– Да, мам, видишь, как мне повезло я так быстро нашла. Переводчиком, по специальности.
Мама меня не слушала, она продолжала плакать и просить, чтобы я возвращалась. Наконец то у меня хватило сил спросить:
– А как Володя?
Мама сразу замолчала.
– Ма, ну чего ты молчишь? Говори.
– Он уже живет с другой, – мама опять заплакала.
– Ну и чего ты плачешь?
– Мне так жалко тебя… – сквозь слезы причитала мама.
– Не надо меня жалеть. Я счастлива, как никогда. Слышишь?
– Главное, чтобы ты сама верила в то, что говоришь.
– Я верю. Потому что это правда. Не плачь. Я буду звонить тебе часто, а как только у меня появится достаточно денег я приеду к тебе в гости. Обещаю.
– Приезжай сейчас, еще все можно исправить, – опять заплакала мама.
– Все, ма, пока.
Я положила трубку и опустила голову.
– Зачем ты наврала ей про работу? – спросила Алёна.
– Чтобы она не переживала, что мы с Васькой голодаем. И кстати, я это собираюсь сделать. Завтра утром. Как лучше искать работу, по объявлениям в газетах?
– Да, – чуть слышно проговорила Алёна, – а как же твои романы?
– Тут уж не до романов. Обратной дороги нет…
– Не преувеличивай.
– У него уже другая…
– Что? Две недели только прошло. Как он мог?
– Черт, я Ваську в такой дорогой садик определила… Надо будет перевести в другой, подешевле.
– Не надо! У меня есть хорошая заначка. Пусть ребенок получает удовольствие. Чего его дергать туда-сюда… С чего ты взяла, что у него другая?
– Мама так сказала.
Алёна хотела меня пожалеть, но я остановила ее:
– Идем спать. Уже поздно.
Спала я отвратительно. Несколько раз вставала, подходила к окну и смотрела на ночной город. Очень хотелось плакать, но слез не было. Обида была настолько сильной, что не давала пробиться слезам.