– На Вас что-ли? – хихикнула Алёна, – ну какая же Вы амбразура? Вы очень даже симпатичный мужчина.
– Это полная чушь, но я сделаю вид, что поверил Вам. Просто хочу знать правду: Марии нужны деньги на фильм. Что нужно Вам?
Алёна вздохнула и опять уставилась в окно.
– Только честно, – предупредил её Марат Борисович.
– Если честно – то я устала. Мне определенно хочется замуж, хочется, чтобы меня любили, жалели, лелеяли и сдували пылинки.
Марат Борисович засмеялся:
– И Вы хотели, чтобы это делал я?
– Почему бы и нет? Я так устала от глупых и жадных мужчин, что, когда мне сказали, что на свете есть добрый и щедрый я поняла, что это мой шанс. Поэтому я здесь.
– А любовь? Неужели Вам ее не нужно?
– Устала. Говорю же – устала. Не нужно. Хочу тепла, солнца и хороших отношений.
– Давайте попробуем, – Марат Борисович взял салфетку и принялся вытирать Васькино лицо, которое частично напоминало шикарный десерт.
– Только много солнца и много тепла? – кокетливо уточнила Алёна.
– Очень много! А Вы, Мария, пока мы будем купаться в солнце и тепле, можете смело начинать снимать ваш фильм. Я сегодня же вечером позвоню Анатолию.
– Спасибо Вам огромное! – радостно произнесла я.
– А сейчас позвольте удалиться.
Марат Борисович вытащил из кошелька деньги и положил их под свою чашку с чаем.
– И если Вы не возражаете, я заберу вашу подругу, этот малёнький кусочек льда, – он протянул Алёне руку, – ей надо срочно принять солнечные ванны.
Алёна изящно поднялась и ушла со своим новым хозяином, хитро подмигнув мне из-за его плеча.
Мы с Васькой еще заказали себе по порции десерта, попросили официанта вызвать нам такси и поехали домой.
Утром позвонила Алёна, долго щебетала, делилась подробностями «Какой классный мужик!» и обещала быть вечером. После работы я забежала в магазин и купила торт. Грустные мысли хотелось разбавить сладким вкусом «Наполеона». Потом пошла за Васькой и встретилась там с Ваней.
– Ты домой? Садись, подвезу.
Я хотела отказаться и сказать, что мне очень нравится бродить по вечерней Москве, но побоялась, что Ваня обидится.
Ваську с Машенькой мы посадили на заднее сидение, и я впервые смогла рассмотреть его дочку: маленькая, хрупкая, кожа настолько белая, что местами даже вены и сосуды проступают, темные кудряшки, голубые глаза…
– Она на тебя совсем не похожа, – зачем-то сказала я.
– Она похожа на свою мать. Такая я же красавица, – гордо согласился Ваня, – Ну, а ты как? Как тебе работается? Проблем с испанским нет?
– Подзабыла немного. Повторяю… – Призналась я.
– Ничего, вспомнишь. У меня дома есть очень хороший, большой словарь. Мне он пока не нужен. Я привезу тебе в среду.
– Спасибо, – тихо произнесла я.
– Выше голову! Чего ты сникла?
Я махнула рукой. Захотелось плакать, прижаться к нему и рассказать всю свою жизнь. Я еле сдерживалась, чтобы этого не сделать.
– Я сейчас кое-что тебе скажу. Не хочу ворошить прошлое, но сказать все равно надо. Может тебе от этого легче станет? В тот вечер, когда ты решила выйти замуж за другого, я пришел домой и не знал, что мне делать. Мама сразу поняла, что случилось что-то страшное, чего я не смогу пережить самостоятельно. Она подошла и сказала мне: «Все, что делается – делается к лучшему» Я тогда накричал на нее: «Как ты можешь такое говорить? Лучшее – это если бы я стал ее мужем». Но мама только погладила меня: «Ты поймешь это чуть позже!» И я действительно понял это. Не прошло и года, как я забыл о тебе. Я встретил другую женщину, полюбил ее…
– Сильней, чем меня? – зачем-то спросила я.
– Намного. Что у меня было с тобой? Ничего. За ручку держались… А тут первый поцелуй, первый секс… Эмоции через край… Мне даже потом было стыдно за себя, как я перед тобой унижался. Я вспоминал это – и ругал себя… Так что не расстраивайся и верь, что все, что делается – делается к лучшему.
– Спасибо, успокоил, – тихо сказала я.
– Пройдет год – и у тебя все будет по-другому.
– По-другому лучше, или по-другому хуже?
– Это от тебя зависит. – Он замолчал и резко затормозил.
Я чуть не выронила коробку с тортом.
– Извини, – виновато произнес Ваня.
– Пап, так тортика хосися, – попросила Машенька.
– А идемте ко мне. Я вас и тортом угощу и чаем напою, – радостно обратилась я к Ване и его доченьке.
– Нет, спасибо, нас дома ждут, – ответил Ваня и, повернувшись к дочери, улыбнулся и добавил: – а торт мы сейчас по дороге купим, раз тебе так «хосися».
Вечером пришла Алёна. Радостная, с четырьмя пакетами еды и подарков.
– Вот, это два пакета с едой – там всякая вкуснятина. А эти два пакета с подарками: я купила тебе короткую юбочку и вот такой топик, нравится?
Я обняла подругу.
– А вот это подарки для Васьки. Марат сам выбирал. Тебе Толик звонил?
– Нет.
– Марат ему сказал, что готов дать денег, только если он оставит все свои текущие проекты и займется твоим. Ты ему очень понравилась! – довольно сообщила подруга.
– Ему просто стало меня жалко. Кто откажется погладить красивую, побитую собаку с глазами полными слез?
– Прекращай себя жалеть! – крикнула Алёна. – Подумаешь, муж бросил. Да так ему и надо!
– Расскажи о себе, – я решила поменять тему, – что там у вас?
– Боюсь сглазить! Тьфу-тьфу-тьфу! Какой у нас был потрясающий секс, мммм!
Я вздохнула и не сдержалась. Опять расплакалась.
– Маш, ты прекратишь реветь? – хмуро спросила Алёна.
– Он меня уже не любит, – сквозь рыдания произнесла я.
– Он тебя никогда и не любил, – заметила подруга.
– Любил. Он так любил, что меня это даже пугало. А сейчас сидит такой спокойный, уравновешенный и говорит мне: «Все, что не делается – делается к лучшему!»
– Кто он? – не поняла Алёна.
– Ва-ня! – по слогам крикнула я.
– Ах, Ва-ня, – так же по слогам повторила подруга, – ну и какое интересно нам дело до Ва-ни?
– Ни-ка-ко-го, – продолжала реветь я.
– Раз ни-ка-ко-го, то давай успокойся и настройся на фильм. Ты очень скоро станешь знаменитой писательницей и сценаристом. Вместо того чтобы рыдать – сядь и напиши сценарии на все свои романы. А я уж поработаю над тем, чтобы они превратились в фильмы.
– Просто я кое-что поняла, – успокоившись, заявила я.
– Что же?
– Он мне нужен.
– Не выдумывай. И не морочь голову ни ему, ни себе.
– Он мне нужен! – повторила я.
– Хорошо, давай сядем и все серьезно обсудим. – Алёна взяла меня за руку и повела на кухню. Она заварила чай, разлила в чашки, отрезала по куску «Наполеона» и начала свою проповедь:
– У него семья: красивая жена, маленькая доченька. Ты, непонятно почему, вдруг вообразила, что он тебе нужен. Завтра ты придешь на работу, зайдешь к нему в кабинет, скажешь, что любишь его и кинешься в его в объятия. Как ты думаешь, что будет дальше?
– Дальше он скажет: прости, Маша, но я очень люблю свою жену, – потухшим голосом произнесла я.
– Такое говорят только в сказках! Ни один мужчина в реальной жизни так не ответит.
– И как же он ответит?
– Есть два варианта, – засмеялась Алёна.
– У тебя на все два варианта, – я тоже засмеялась, – говори, какие.
– Первый и самый распространенный: он тебя обнимет и скажет: Любовь моя, как же долго я ждал от тебя этих слов! Отныне ты – часть меня. Потом закроет кабинет на ключ, посадит тебя на стол, и вы займетесь потрясающим сексом.
– Понятно. Давай второй вариант.
– Второй вариант довольно редкий, но тоже случается: он тебя обнимет и скажет: Любовь моя, как же долго я ждал от тебя этих слов! Отныне ты – часть меня. Потом закроет кабинет на ключ, посадит тебя на стол, и вы займетесь потрясающим сексом.
Я удивленно смотрела на Алёну:
– У тебя пластинку заело? В чем разница?
– А разница только в том, что первый вариант – это ложь, и он предлагает тебе быть его любовницей. А второй вариант – правда. И он уходит от жены. Какой вариант тебе больше нравится?
Я задумалась.
– Вот именно. Зная тебя, как облупленную, могу предположить, что тебе не нравится ни тот, ни другой вариант.
Я вздохнула:
– Так и есть.
– А все почему? – никак не могла успокоиться Алёна, – все потому, что ты очень правильная.
– Нет, Алён. Тут ты ошибаешься. Я могу, и более того, я бы очень хотела заняться с ним сексом на его столе, – тихонько проговорила я. – Но…
Алёна, услышав такое из моих уст, чуть не выронила чашку из рук:
– Чего-чего?
– Прекрати! Чего ты меня в монашки записала? Почему ты думаешь, что я не хочу секса?
Алёна рассмеялась:
– Тогда что тебе мешает осуществить это?
– Тут опять два твоих варианта, – смущенно улыбнулась я.
– Уже не моих, а твоих, – поправила меня Алёна.
– Первый вариант: вдруг мне не понравится?
– И что?
– Я опять сделаю ему больно.
– Думай о себе! – крикнула подруга.
– Не могу. Человек мне помог. Вдруг вся эта любовь, которую я себе вообразила, только мираж. И когда он дотронется до моих губ мне будет противно… как тогда, когда мы были еще совсем юные… Представь себе, как ему будет обидно!
– А второй вариант?
– Еще хуже. Вдруг этого не захочет он.
– Захочет, – уверенно сказала подруга.
– Ты не знаешь. Он мне сказал, что ровно через год, как он приехал в Москву он встретил женщину, которую полюбил намного сильней, чем меня. И что он сейчас очень счастлив…
– Так и сказал?
– Да.
– Тогда тебе лучше выкинуть его из головы и сесть за сценарии.
– Я хочу его.
– О, Боже, я этого не вынесу! – закричала Алёна. – Хочешь – борись за него. Все! Это все, что я могу тебе сказать!
Всю ночь я не спала и думала, что мне делать.
Я точно знала, что хочу быть с Ваней. Это не мог быть мираж. Я не переставала думать о нем. Представляла себе нашу семью. Он, я, Вася и Машенька. Да-да, я даже мечтала стать матерью для Машеньки. Нет, я была уверена, что это любовь.