- Вы выглядите довольно задумчивым, мистер Баффометти.
Джаррет повернулся к голосу, ожидая найти кого-то, стоящего немного позади и справа от него, но никого не обнаружил.
- Если честно, похоже, вы не очень хорошо проводите время.
Наконец он увидел лицо. Бледное и узкое, с темными овалами под изогнутыми черными бровями, оно парило, как призрак, в густой тьме коридора сразу за статуей из оникса, обрамленное длинными прядями черных волос, которые тут и там вились по алебастровой коже. Это было лицо мужчины лет тридцати или восьмидесяти, или чего-то промежуточного между ними. Когда лицо приблизилось, из темноты проступило стройное, одетое в черное, тело человека, и он улыбнулся. При свете Джарретт увидел, что глаза мужчины были голубые, такие, которых он никогда раньше не видел, кораллово-голубого цвета, такого яркого и захватывающего, что он предположил, что незнакомец носит контактные линзы.
- Вы хорошо проводите время, мистер Баффометти? Это моя вечеринка, и я просто не могу смириться с мыслью, что кто-то чувствует себя здесь некомфортно.
Кривой безгубый разрез рта изогнулся в веселой полуулыбке.
- О, э-э... я-я-я...
Джарретт внезапно почувствовал себя очень крохотным, очень юным, беспомощным и находящимся в опасности, в большой опасности, и он подумал о клетке, в которой жил какое-то время, когда был совсем маленьким. Или ему это приснилось? Сибил всегда настаивала на том, что ему это приснилось, но Джарретт никогда не верил ей, потому что был почти уверен, что все происходило на самом деле.
- Вы не возражаете, если я буду называть вас Джарретт?
Через мгновение его горло смогло ответить, и он услышал свой голос.
- Да, пожалуйста.
Белая кисть с тонкими пальцами, покрытыми экзотическими кольцами, протянулась, чтобы пожать ему руку.
- Я - Робби. Добро пожаловать в мой дом.
Рука оказалась теплой, сухой и с крепким пожатием.
- Вы здесь совсем одни, Джарретт. Где Эми и Линда? Они должны были стать вашими спутницами на этот вечер.
- Я думаю, они там, - сказал Баффометти тихо, почти робко, кивнув в сторону танцевального зала. - Казалось, им очень не терпелось приехать сюда и повеселиться. Думаю, они ожидали, что я останусь с ними, но я... Думаю, типа, понимаете, отстал.
- Ну, ладно. Я все равно собирался разыскать вас, - бледная рука переместилась к плечу Джарретта и подтолкнула его в черный, угрожающий коридор. - Пойдем ко мне в кабинет. Паре джентльменов очень хотелось бы с вами познакомиться.
Джарретт пошел вместе с Робби, рука которого свободно лежала на его плечах. Левая рука Робби протянула тонкую открытую золотую коробочку, в которой лежал ряд черных сигарет.
- Угощайтесь.
- Это табак? - спросил Джарретт. - Я не курю табак.
- Нет, уверяю вас, в них нет табака, - незнакомец улыбнулся.
Джарретт взял одну из сигарет, и Робби остановился, повернулся к нему, доставая серебряную зажигалку с красной эмблемой сбоку. Когда пламя лизнуло его сигарету, глаза Джарретта сфокусировались на этой эмблеме. Он затянулся, вдохнул дым в легкие и отметил, что это не похоже ни на что, что он курил раньше. Казалось, что дым вышел за пределы его легких и проник глубже в тело. Он положил свою руку на запястье Робби и начал рассматривать эмблему. Она изображала крылатое существо с длинными рогами, торчащими из козлиной головы, правая рука двумя пальцами указывала вверх, а левая - двумя пальцами вниз.
- Что это? – спросил он.
- Это? О, это Бафомет, - зажигалка исчезла в его кармане, и он произнес: - Идите сюда.
Он коснулся черной стены, и дверь без какой-либо кнопки или ручки открылась внутрь. Робби жестом пригласил его войти.
Стены кабинета были темно-красного цвета, покрытые фотографиями, картинами и причудливыми произведениями искусства в рамках. От торшеров по углам исходил мягкий тусклый свет. Плюшевый ковер имел тот же черно-белый шахматный узор, что и пол в танцевальном зале. Там располагался небольшой камин, теперь погашенный, с накидкой, на которой стояли картины и различные безделушки. Но это были не обычные безделушки. Джарретт увидел в кабинете как минимум два человеческих черепа.
На стене над накидкой висела большая картина в витиеватой рамке, изображающая Бафомета с четкостью и деталями, присущими фотографии. Макушку его головы между двумя рогами украшал пылающий факел. На лбу была вытатуирована пентаграмма с одним острием, направленным вверх. Под косматой улыбающейся козьей головой виднелось человеческое тело, мускулистое и мужественное, но с красивой, пышной грудью и твердыми розовыми сосками. Крылья являлись темными, с роскошным оперением и напоминали крылья большой хищной птицы. Правая рука указывала вверх, левая - вниз, а на каждом предплечье выделялось вытатуированное слово: справа - "растворяй"; слева - "сгущай". Из-под колен, подобно огромному уродливому пенису, поднимался жезл-кадуцей. Джарретт знал, как он именуется, только потому, что несколько раз трахался с медицинской студенткой, когда четыре года назад играл одну из главных ролей в глупом ситкоме на "KidTV", и однажды она надела футболку с подобным жезлом и поведала ему, как называется данный символ.
- Нравится картина? - спросил Робби, закрывая дверь. - Это моя собственная работа. В свободное время я немного развлекаюсь рисованием. Что делает мир искусства бенефициаром моего бесконечно плотного и загруженного графика.
Не сводя глаз с картины, Джарретт осторожно вымолвил тихим голосом:
- Значит, вы поклоняетесь... дьяволу? - oн быстро повернулся к Робби и добавил: - Для меня это не имеет никакого значения. У меня есть друзья-сатанисты, члены Храма Сета, саентологи и многие другие, так что вам не надо...
Робби со смехом прервал его.
- Нет, я не поклоняюсь дьяволу, Джарретт, и Бафомет не является религиозной иконой, - oн указал на плюшевый черный диван и сказал: - Присаживайся. Давай устроимся поудобнее, и я объясню тебе смысл Бафомета. Водку?
Джарретт плюхнулся на диван, затем уставился на черную сигарету. Все, что было в ней, пробилось через его тело - вниз по рукам и ногам, в живот, далее в член и яйца - и сейчас достигло головы.
Скажи нет. Тебе это не нужно. Эта сигарета только начало, и ты все еще куришь эту чертову штуку, так что тебе сейчас не нужна водка!
- Ага, - произнес Джарретт. – Со льдом.
- Конечно, - наливая напитки в маленьком элегантном винном шкафу, Робби объяснил: - Бафомета обычно неправильно понимают, как сатанинскую фигуру. На самом деле, это не так. Фактически, он не олицетворяет какое-либо живое существо или человека. Бафомет - символ идеи. Образа мышления. Даже жизни. Но не религии. Скорее - философии. Он никак не связан с христианством и предшествует ему. Бафомет выражает двойственность вселенной - небо вверху и подземный мир внизу, мужчину и женщину, правильное и неправильное, добро и зло.
- Черное и белое.
- Да, совершенно верно, - oн поставил напитки на подставки на журнальном столике со стеклянной столешницей перед диваном. - Бафомет заключает в себе двойственность, но представляет собой посвящение. Что подводит нас к тебе, Джарретт. Твоему посвящению. Которое уже происходит. Ты уже знаешь все о Бафомете, конечно, но просто находишься не в том состоянии, которое позволит тебе получить доступ к памяти.
Джаррет нахмурился и моргнул, думая о последней фразе Робби.
- Что?
- Погоди минутку, - Робби достал из кармана телефон и нажал несколько кнопок. Затем произнес: - Найдите Линду и отправьте ее в мой кабинет, пожалуйста, - убрав телефон в карман, он улыбнулся. - Тебя обучали, Джарретт, - сказал Робби, садясь рядом с ним. - Прямо сейчас ты нервничаешь. Думаешь, что это какой-то тест. Из-за того, что мистер Вайнтрауб сказал тебе сегодня утром.
- Подождите, как вы узнали, что Сай...
- Не беспокойся, Джарретт, просто привыкни к этому. Мистер Вайнтрауб предупредил, чтобы ты не делал ничего незаконного сексуального характера. Я думаю, это были его слова, не так ли? "Сексуально противозаконного"? Он предположил, что мы тайно снимем твои действия на видео и используем их для шантажа. Могу уверить, что тебе не о чем беспокоиться. Это не будет проблемой, потому что мы уже получили все необходимые записи, но это не более, чем формальность. У нас установлены камеры в твоем лимузине, и мы запечатлели вашу поездку с Линдой и Эми на видео с разных ракурсов. Линде двенадцать, а Эми четырнадцать, обе пропали без вести несколько лет назад, хотя родители все еще ищут их и не собираются сдаваться. И кто знает, однажды они могут внезапно найтись с определенными шокирующими историями, которые расскажут в суде. Но ведь этого не произойдет, так что нет смысла это обсуждать.
Он сделал глоток своего напитка, еще один, поставил его на журнальный столик и повернулся на диване лицом к Джарретту.
- Тебе не нужно проходить никакого теста. Ты уже принят. На самом деле, всегда был принят. То, что ты окажешься здесь, в моем кабинете, уже давно предначертано.
- Но, Сай сказал...
Робби улыбнулся.
- Сай не понимает, о чем говорит. Он думает, что знает, что здесь происходит, но на самом деле не имеет ни малейшего понятия. Кстати, в наши дни, это верно практически в отношении всех, - oн наклонился и положил руку Джарретту на плечо. - Ты, Джарретт, являешься аватаром Бафомета. И мы заставим мир поклоняться тебе.
- Мне? Почему мне?
- Не только тебе. Мы так много раз делали это раньше, что я уже сбился со счета. Мы заполнили небо подобными тебе звездами. И ты - самая новая из них.
Джарретт не понимал, о чем говорит Робби, вероятно, из-за действия того, что было в сигарете. Но он не был уверен, что хочет понять, потому что это вызывало у него дискомфорт. Вызывало нехорошие ощущения.
- Я думал, вы привели меня сюда, чтобы с кем-то познакомить, - сказал Джарретт.
- Да, верно, - ответил Робби, беря напиток Джарретта и ставя его на подставку, затем кладя его сигарету в пепельницу на столе. – С джентльменами, которые находятся вон там.