Ученых прежде всего интересовало, имелись ли у обследуемых серьезные травмы головы, полученные при жизни, ведь они могли бы стать причиной их смерти.
Изначально предполагалось, что неандертальцы чаще обычного получали такие травмы, поскольку сама техника охоты на крупных животных вынуждала их рисковать. Считалось, что они, взяв в руки копье, подходили как можно ближе к зверю, а потом наносили удар, Малейшее промедление было смертельно опасно. Лапа хищника, бивень слона уже летели навстречу, словно снаряд, выпущенный из орудия. Если не удавалось опередить зверя, убийственной силы удар обрушивался на голову или грудь охотника.
Отдельные находки – проломленные черепа неандертальцев – впечатляли. Но при скрупулезном подсчете всех смертельных травм, полученных неандертальцами и сапиенсами, оказалось, что, вопреки ожиданиям, в пересчете на общую численность популяций, их примерно поровну.
Среди тех и других мужчины получали ранения чаще, чем женщины. Несомненно, это было связано с разделением труда: мужчины охотились на мамонтов и диких быков, женщины ждали их.
Но статистика, как сообщила Харвати, помогла выявить и важное различие между «кузенами». Похоже, неандертальцы раньше наших предков начинали охотиться. Риск получить серьезную травму был среди юных неандертальцев выше, чем среди сапиенсов. Вообще же, подводит итог своей работе Харвати, «наши результаты показывают, что жизнь неандертальцев вовсе не была опаснее, чем жизнь наших предков – ранних сапиенсов» (K. Harvati et al. «Nature». 2018. Т. 563).
Это исследование лишний раз показывает, что мы по-прежнему многого не знаем о неандертальцах – об их образе жизни, их здоровье, ведь их ископаемые останки малочисленны и редки. До недавнего времени нам была неизвестна даже точная анатомия их грудной клетки. Большинство ученых полагали, что у неандертальцев «грудная клетка имела не бочкообразную, как у гомо сапиенс, а, скорее, колоколовидную форму, сильно расширяясь сверху вниз» (Л.Б. Вишняцкий. «Неандертальцы…». 2010). А ведь форма грудной клетки, пишет археолог Асьер Гомес-Оливенсия из Баскского фонда наук (Бильбао), «это ключ к тому, чтобы понять, как передвигались неандертальцы, ведь она подсказывает нам, как они дышали и сохраняли равновесие».
Лишь в 2018 году была, наконец, сделана виртуальная реконструкция грудной клетки неандертальца. Для этого Гомес-Оливенсия и его коллеги использовали останки, найденные в 1983 году в израильской пещере Кебара. Израильско-французская экспедиция, как уже говорилось в предыдущей главе, обнаружила там почти полный скелет взрослого неандертальца (не было лишь черепа, возможно, изъятого для совершения некоего ритуала), в том числе впервые был обнаружен таз неандертальца, сохранилась и часть грудной клетки. Как писал Л.Б. Вишняцкий об этой находке, «кости таза и грудной клетки нигде не представлены так полно, как здесь». И именно найденная там часть грудной клетки послужила для создания трехмерной компьютерной модели.
Вот что показала реконструкция. По всей вероятности, грудная клетка неандертальца была примерно такой же по размерам, что и у человека современного анатомического типа, но ее форма, как и догадывались ранее, заметно отличалась от формы нашей грудной клетки. Позвоночник неандертальца вдавливался далеко внутрь грудной клетки. Это придавало ей прочность и, вопреки тому, что писалось о неандертальце сто лет назад, когда Марселин Буль уверял в его «врожденной сутулости», мешало ему сутулиться – у него была, так сказать, одеревенелая спина.
Далее эта работа подтвердила, что у неандертальца грудная клетка расширялась книзу (и впрямь «была, как колокол»). Это увеличивало поверхность его диафрагмы, а также объем легких.
Иным был и характер дыхания. Когда мы дышим, грудная клетка у нас немного расширяется. Авторы этой модели полагают, что у неандертальцев все было с точностью до наоборот. «Нижняя часть грудной клетки неандертальца была расширенной, а его ребра располагались строго горизонтально. Все это наводит на мысль, что когда он делал вдох, его диафрагма сжималась», – поясняет один из соавторов Элла Бин (A. Gomez-Olivencia, E. Been et al. «Nature Communications». 2018. № 9).
Все эти анатомические особенности неандертальца, разумеется, порождают немало вопросов. Для чего ему нужны были такие мощные легкие? Помогали ли они ему приспособиться к неблагоприятным климатическим условиям? И если помогали, то как?
Ученым еще предстоит ответить на эти вопросы. Пока же можно сказать следующее. Новые технологии и приборы, используемые сегодня в археологии, помогают необычайно подробно восстановить жизнь давно вымерших гоминид, наших ближайших собратьев по царству живого. Вот, например, какое любопытное исследование было проведено австралийскими учеными.
Найденные на юго-востоке Франции, в местечка Пейре (департамент Ардеш), ископаемые зубы двух неандертальцев, живших 250 тысяч лет назад, позволили исследователям из университета Гриффита (Брисбен, Австралия; руководитель – Таня Смит) с необычайной отчетливостью увидеть, какой была Европа в доисторические времена.
Зубы – они словно деревца, посаженные на грядах челюстей. Их кольца роста, по меткому замечанию ученых, напоминают годовые кольца деревьев, а еще их можно сравнить с журналом наблюдений, в который химическим путем вносятся сведения о среде, окружавшей человека. В детские годы на зубах регулярно откладывается новый слой зубной эмали. По содержанию в нем химических элементов можно судить о том, чем питался ребенок и в каких условиях рос.
Так по изотопному составу кислорода и концентрации бария в зубах двух неандертальцев удалось воссоздать хронику их детства.
Один из них, судя по содержанию изотопов кислорода в зубной эмали, родился весной. По концентрации бария в ткани зуба удалось выяснить, как долго мать кормила его молоком. Известно, что грудные дети получают сравнительно много бария вместе с материнским молоком, а если их подкармливают чем-то еще, то они пьют молока меньше, и тогда уменьшается доза бария, поступающего в их организм.
Как оказалось, первый ребенок постоянно получал большое количество бария в первые девять месяцев жизни. Затем этот показатель снизился и оставался постоянным до того времени, когда малышу исполнилось два с половиной года. Очевидно, с десятого месяца вплоть до этого срока он еще регулярно получал материнское молоко, но питался уже и другой, скорее взрослой пищей. В два с половиной года потребление бария резко упало – видимо, в это время ребенка отлучили от материнской груди.
Как отмечают исследователи, эта статистика особенно ярко подчеркивает близость неандертальцев к природе. В животном мире детеныши многих млекопитающих тоже появляются на свет по весне, когда наступает теплое время года и выбор пищи становится очень велик. Любопытно также, что в доиндустриальную эпоху европейские женщины также кормили детей грудью до двух с половиной лет, делая это сами или нанимая кормилицу (T. Smith et al. «Science Advances». 2018, № 10).
Ранее еще две группы ученых, исследуя зубы неандертальцев, определили, до какого возраста их вскармливали молоком. В 2013 году было установлено, что неандерталец, чей зуб исследовали ученые, получал его лишь в первые 14–15 месяцев жизни (C. Austin et al. «Nature». 2013. Т. 498). В 1997 году эта цифра была намного выше: 3 года (M. Skinner. «Journal of Archaeological Science». 1997, № 8).
Так что выстраивать на основе одного-единственного зуба целую теорию «воспитания неандертальских детей по доктору Смит» было бы преждевременно (при анализе зуба другого неандертальца такой четкой картины не получилось). Важно другое: что этот метод все-таки работает и что с его помощью мы можем заглянуть в прошлое – на добрую четверть миллиона лет назад.
Это зеркало в прошлое, приоткрытое несколькими химическими изотопами, отражает для нас и царившие тогда суровые, морозные зимы. Четверть миллиона лет назад в Европе продолжалось рисское оледенение, третье крупное оледенение плейстоцена, начавшееся около 350 тысяч лет назад и завершившееся 187 тысяч лет назад. Всякий раз, когда приходила зима, зубная эмаль малышей почти переставала расти.
Как же удивительно, что мы сумели заглянуть в это далекое прошлое, в безмятежный, девственно чистый мир европейской природы! Мир, который странным образом был… загрязнен тяжелыми металлами.
Оказалось, что оба неандертальца в детстве несколько раз подвергались воздействию тяжелого металла – свинца. В обоих ископаемых зубах выявлена очень высокая его концентрация: в одном случае – примерно в 10 раз выше, чем естественный фон (речь идет, кстати, о самых древних ископаемых останках человека, загрязненных свинцом).
Пока можно только гадать, как неандертальские дети получили эту дозу. Возможно, она попала в их организм вместе с водой или едой. До сих пор считалось, что загрязнение окружающей среды свинцом началось только в промышленную эпоху. «Однако наши результаты показывают, что и в доисторические времена люди подвергались воздействию большого количества свинца», – отмечает один из авторов исследования Кристина Остин. В любом случае использованный метод открывает неожиданные возможности для исследования жизни людей в далеком прошлом.
О жизни давно исчезнувших неандертальцев мы долгое время имели самое превратное представление. Мы нисколько не сочувствовали им, не жалели об их исчезновении. Скорее, наоборот, относились с неприязнью и презрением к этим агрессивным, как считалось тогда, «горам мускулов». Зато сами они были сочувствием не обделены. Они готовы были десятилетиями ухаживать за больным соплеменником, беззаветно посвящая ему свою жизнь.
Череп из пещеры Шанидар
Это доказал американский антрополог Ральф Солецки, обнаружив останки неандертальца, получившего имя Шанидар 1. Еще в 1951 году он отправился исследовать пещеры Шанидар, расположенные в четырех сотнях километров от столицы Ирака – Багдада, в курдской части страны, в обширной области, лежащей на стыке Ирака, Ирана и Турции.