«Scientific Reports». 2019. Т. 9).
Неандертальцы и впрямь налегали на мясо, но если добычи не было, а они могли перекусить чем-то иным, они делали это. Настоящие хищники, хотя бы наши кошки и собаки, не дождавшись мяса, не питаться исключительно яблоками и бананами или грызть комнатные растения. Неандертальцы же не только согласны были жевать овощи и плоды, но даже поджаривали их на огне, чтобы было вкуснее.
Все это опровергает мнение тех, кто считал, что неандертальцы вымерли из-за нехватки пищи. Почему же тогда выжили люди современного анатомического типа? Возможно, потому, что они лучше помогали ближним и были мобильнее неандертальцев (соответственно площадь территории, где они добывали пищу, была больше). К такому выводу недавно пришла международная группа ученых (руководил ею Кристоф Висинг из Тюбингенского университета).
Участники этого исследования провели изотопный анализ ископаемых человеческих останков, а также костей животных, извлеченных из бельгийских пещер Гойе, Спи д’Орне и Складина, а также со стоянки Ломмерзум (Северный Рейн-Вестфалия).
Пещера Гойе – единственное место в Европе, где, наряду с останками последних неандертальцев, найдены кости людей современного анатомического типа, живших как раз в то время, когда гомо сапиенс только расселялись в Европе. Это счастливое соединение двух близких и в то же время разных видов человека позволило ученым сравнить их образ жизни.
Вот так и выяснилось, что неандертальцы и сапиенсы питались практически одинаково. И те и другие любили охотиться на таких крупных растительноядных животных, как мамонты и носороги, но нападали и на животных поменьше (например, северных оленей). Особенно ценился успех в охоте на мамонта. В то время все, похоже, старались добыть мамонта, это был «тренд» в выборе пищи.
Анализ экосистемы, в которой жили последние неандертальцы до прибытия туда людей современного типа, показывает, что она оставалась еще во многом нетронутой. Лишь с появлением в Европе гомо сапиенс окружающая среда пережила своего рода «экологический стресс». Популяция мамонтов стала подвергаться нещадному истреблению. Люди все настойчивее преследовали этих животных, и людей, а именно гомо сапиенс, становилось все больше. Мамонты же размножались слишком медленно, чтобы противостоять постоянному давлению на них со стороны человека. Как отмечает Висинг, «влияние человека современного типа на экосистему уже в то время, когда он только появился в Европе, было гораздо ощутимее, чем влияние неандертальца».
При этом исследователи выявили заметные различия в мобильности первобытных людей. Например, неандертальцы, обитавшие в пещере Спи д’Орне, охотились лишь в ее окрестностях, тогда как неандертальцы из Гойе отправлялись на охоту подальше от родных мест, а еще они, похоже, были каннибалы (подробнее об этом мы поговорим в следующей главе). Ничего подобного не замечено в Спи д’Орне.
Что же касается людей современного анатомического типа, то они были легки на подъем. Различные группы гомо сапиенс, населявшие этот регион, поддерживали контакты друг с другом. Это открывало им доступ к ресурсам в самых отдаленных районах, они обменивались идеями, споро переходили с одного места на другое и везде решительнее наводили свой порядок, чувствовали себя не робкими гостями, а хозяевами, что и стало причиной первого в мире «экологического стресса».
Растительная и мясная пища имеют разный количественный состав изотопов. Это отражается и в организме людей, имеющих те или иные гастрономические предпочтения. Вегетарианец отличается от мясоеда, питаться в мясопуст не то, что в рыбную неделю.
Прежние исследования на эту тему основывались, главным образом, на анализе изотопов азота, выявленных в зубах и костях неандертальцев. Однако наука не стоит на месте. Ее методы совершенствуются, и одну из новых технологий использовали ученые из лейпцигского Института эволюционной антропологии, ведущего центра изучения доисторического населения Европы.
Новый метод (Compound specific isotope analysis, CSIA) позволяет проанализировать состав изотопов углерода и азота в отдельных аминокислотах, содержащихся в коллагене. На изотопный состав влияют внешние факторы, в том числе пища, которую употреблял человек, чьи останки исследуются. Подобный анализ дает возможность точнее указать все источники и все составные части неандертальской пищи (K. Jaouen et al. «Proceedings of the National Academy of Sciences». 2019, № 11). В частности, метод CSIA помогает четко разграничить две составные части неандертальского меню – рыбу и мясо.
Местом исследования стали две французские пещеры – Ля Котт и грот Оленя, где около 45 тысяч лет назад располагались стоянки неандертальцев. «Мы сумели доказать, что неандертальская женщина из Ля Котт питалась почти исключительно мясом сухопутных животных», – пишет Клервия Жауэн. Живший здесь клан охотился в основном на лошадей и оленей. Лежавшие всюду кости напоминали об этом. Если не удавалось поймать крупную добычу, неандертальцы расправлялись со своими соперниками – хищными зверями, обитавшими в округе. Они ловили и поедали гиен, волков и лис.
Останки, найденные в гроте Оленя, также принадлежали женщине, любившей мясо. При ней был грудной ребенок. Следов рыбы здесь опять не было – ни косточек, ни характерных изотопов.
«Ранее результаты изотопного анализа уже показали, что неандертальцы питались преимущественно мясом. Это подтверждают и многочисленные останки животных, которые они приносили с собой на стоянку и хранили там, – так прокомментировал результаты этой работы Майкл Ричардс, археолог из Университета имени Саймона Фрейзера (Канада). – Однако в последнее время появились некоторые прямо-таки странные интерпретации. Согласно им неандертальцы питались главным образом водными растениями или поедали друг друга. Однако то и другое прямо противоречит археологическим свидетельствам. Новые изотопные исследования подтверждают прежние интерпретации. Судя по ним, неандертальцы питались в основном крупными растительноядными животными, хотя, разумеется были готовы употреблять в пищу и другие продукты, например, растения».
Таким образом, итоги этого исследования подтвердили классическое представление о неандертальцах, жителях Центральной Европы. Они питались очень однообразно – в основном мясом. Охота была неотъемлемой частью их жизни. Без нее им было не выжить – даже рядом с морем и рекой, даже среди лесов и лугов. Если они и готовы были перекусить растительной пищей, то главной их заботой все-таки было добыть мясо диких животных – тех же оленей и мамонтов.
Неандертальцы не меняли своих кулинарных привычек, как убедились ученые, тысячелетиями. Вплоть до своего исчезновения они охотились на диких животных и истребляли ледниковую мегафауну. Со временем добычи становилось все меньше – тем более, что сапиенсы всегда были готовы перейти им дорогу и перехватить добычу. Неандертальцы же в отчаянном оцепенении продолжали бродить по окрестным лугам и лесам, надеясь, что вдали мелькнет тень зверя. Но там, где прежде в изобилии валялись звериные кости, теперь застыла «костлявая рука голода».
По словам Жана-Жака Юблэна, «это исследование доказывает, что, появившись в Европе, Homo sapiens стал расселяться там, где жили неандертальцы, и вступил с ними в прямое соперничество, поскольку питался прежде всего мясом крупных животных». Вероятно, дальнейшие работы подтвердят, что конкуренция с сапиенсами подорвала былое могущество неандертальцев. Им становилось все труднее прокормиться в родном краю, и, куда бы они ни пытались скрыться, всюду их ждали другие люди, имя которым, казалось, и впрямь легион.
Стремясь пояснить, как изменилась жизнь неандертальцев после того, как в Европе расселилось множество мигрантов из Африки – людей современного анатомического типа, Вишняцкий рисует до боли знакомую картину, ведь многим из нас хоть однажды в жизни доводилось почувствовать, что бывает, когда по соседству с вами обживаются люди, приехавшие невесть откуда.
«Даже при прочих равных условиях неандертальцы в силу разницы демографических потенциалов все равно были бы обречены. Все, что раньше принадлежало им одним, приходилось теперь волей-неволей делить с “другими”, причем “других” этих становилось все больше, и требовалось им тоже все больше и больше, а привычки спрашивать на что-либо разрешение у них не было. Оскудевали охотничьи угодья, затруднялся доступ к привычным источникам сырья и иным жизненно необходимым ресурсам, а в некоторых районах почти невозможно становилось найти мало-мальски приличную свободную квартиру (пещеру). Пришельцы устраивали ловушки на дичь в неположенных местах, растаскивали запасы кремня, бесцеремонно селились, где хотели, а бывшие хозяева теснились “по углам” и вообще терпели всяческие лишения. Управы на “понаехавших” искать было негде» («Неандертальцы…». 2010).
На протяжении более 250 тысяч лет неандертальцы безраздельно владели Европой. Однако около 40 тысяч лет назад наступил внезапный финал. В то время как в Европе расселились анатомически современные люди, совершившие «исход из Африки», малочисленная популяция неандертальцев вымерла.
По мнению Сириин Эль-Заатари из Тюбингенского университета и ее коллег, свою роль в этом трагическом финале сыграли и гастрономические пристрастия неандертальцев. Изучив микроскопические следы стачивания на полусотне ископаемых коренных зубов неандертальцев и сапиенсов, живших в разных регионах Европы, ученые восстановили примерный рацион обоих видов гоминид, а также проанализировали, каким был климат в Европе в период, предварявший исчезновение неандертальцев (S. El Zaatari, J.-J. Hublin et al. «PLOS one». 2016, № 4).
При этом выяснилось, что неандертальцы и сапиенсы использовали разные стратегии, чтобы запастись едой, и по-разному реагировали на климатические изменения. Неандертальцы были «оппортунистами», приспособленцами. Всякий раз, когда климат менялся, они пытались подстроиться под происходящее, выжить в меняющемся мире, принимая его правила игры. Они были послушными учениками обстоятельств, даже скорее рабами их. Об этом можно судить по тому, как менялись – синхронно с климатическими скачками – микроскопические следы на их зубах.