«Scientific Reports». 2017. Т. 7).
В Европе в эпоху плейстоцена росло много берез. Ведь даже в периоды самых сильных похолоданий в долинах рек приледниковой Европы сохранялись леса, состоявшие в основном из сосны и березы. Огонь неандертальцы, похоже, умели разводить сами. Так что, ресурсы у них имелись, дело было за немногим: оставалось только размышлять и действовать, придумывая на ходу (как это делаем и мы), как лучше всего получить клей, как его собрать больше всего.
Эксперименты, проведенные учеными, прекрасно показали, чего можно добиться, полагаясь лишь на смекалку.
Впрочем, поборники экспериментальной археологии совсем недавно сумели засвидетельствовать, что неандертальцам даже не требовалось напрягать мозговые извилины, чтобы научиться получать березовый клей.
Патрик Шмидт и его коллеги из Тюбингенского университета принесли речную гальку, сложили на камешки ворох бересты, развели костер. Три часа спустя камни покрылись черной клейкой массой, которую легко было соскрести. Химический анализ показал, что молекулярные характеристики этого вещества точно такие же, какие были выявлены в сохранившихся образцах неандертальского клея. Качество же смолы оказалось даже выше, чем той, что была получена пару лет назад разными хитроумными способами (P. Schmidt et al. «Proceedings of the National Academy of Sciences». 2019, № 36).
Возможно, нашим «кузенам» не требовалось ничего выдумывать, и клей они получили случайно. Но, может быть, различные кланы неандертальцев не раз самостоятельно изобретали технологию получения березовой смолы?
Здесь остается поставить многоточие и сказать, что споры о способностях первых европейцев продолжаются.
Разумеется, технологический прогресс никогда не стоял на месте – ни в наше время, когда счет идет порой на месяцы и недели, ни в неандертальское, когда и тысячелетия пролетали, как мгновения. За многие десятки тысячелетий неандертальцы не могли не придумать и другие способы производства клея. Еще один их «промышленный секрет» раскрыли недавно ученые, занимавшиеся раскопками в Италии. Это открытие позволило получать клей даже в той местности, где было не встретить березовую рощу.
Там, в Гротта дель Фоселлоне и Гротта ди Сант-Агостино, было найдено свыше тысячи каменных орудий возрастом около 50 тысяч лет. На некоторых обнаружились остатки какого-то органического материала. Химический анализ показал, что на них налипла сосновая смола. Однако никаких следов сосен и остатков смолы в окрестности пещер не было замечено, да и при внимательном осмотре орудий стало ясно, что клейкое вещество нанесено на их поверхность, очевидно, намеренно.
Как предположили ученые из университета города Пизы, неандертальцы собирали по всей округе смолу, а затем разогревали ее на костре и с помощью этой расплавленной массы прикрепляли к кремневым орудиям деревянные или костяные рукоятки. Такими орудиями было удобнее что-нибудь резать или скрести (I. Degano, P. Villa et al. «PLOS one». 2019, № 6).
Это уже не первая находка клея на стоянках неандертальцев. Вероятно, технология его изготовления, как и его рецептура, была хорошо известна различным группам неандертальцев и широко ими применялась.
Паола Вилья, палеоантрополог из Колорадского университета, подчеркивает: «Мы регулярно находим доказательства того, что неандертальцы не были примитивными людьми, далеко отставшими в своем развитии от гомо сапиенс. На самом деле они умели многое из того, что традиционно приписывалось лишь человеку современного анатомического типа».
Среди неандертальцев уже существовало разделение труда. В повседневной жизни у мужчин и женщин были разные обязанности. Об этом говорят результаты исследования испанских ученых (A. Estalrrich, A. Rosas. «Journal of Human Evolution». 2015. Т. 80). Они проанализировали 99 зубов, принадлежавших 17 неандертальцам и собранных в трех разных регионах Европы: в пещерах Эль Сидрон (Испания), Ортю (Франция) и Спи д’Орне (Бельгия).
Так поступали и мужчины, и женщины, использовавшие зубы как «третью руку». У всех неанднртальцев появлялись повреждения на зубах: растрескивалась или отслаивалась зубная эмаль, стачивались кромки отдельных зубов, а то и вовсе зубы ломались. По этим характерным повреждениям и удалось очертить круг задач, с которыми приходилось порой справляться первобытным труженикам. По-видимому, мужчины впивались зубами в работу, когда шлифовали кромки ножей, а женщины – когда изготавливали одежду и обрабатывали звериные шкуры.
До сих пор считалось, что разделение труда между людьми разного пола практиковалось только у гомо сапиенс. Оказалось, что эта традиция, как и многое другое, вошла в обиход у неандертальцев.
Чаще всего каменные орудия, использовавшиеся в мустьерскую эпоху, находят в радиусе 5–6 километров от месторождений кремня, из которого они изготовлены. На основании этого археологи предположили, что неандертальские кланы владели сравнительно небольшой территорией (K. Harvati. «Evolution: Education and Outreach». 2010, № 3).
В среднем палеолите неандертальцы целенаправленно искали крупные месторождения кремня и кварцита. В некоторых регионах они занимались добычей этих полезных ископаемых на протяжении более 10 тысяч лет (R. Schmitz, J. Thissen. «Neandertal – die Geschichte geht weiter». 2002).
У них были даже организованы собственные производства (опять же тут вспоминаются наши прямые предки). Так, в каменоломнях велась добыча камня не вразнобой, а в определенном порядке, как убеждаются археологи, исследующие их, например, Тройсдорф под Бонном. Вырубленные каменные глыбы доставлялись затем на стоянки неандертальцев, где из них изготавливали различные орудия, скажем, ручные рубила.
Сегодня ученым известно несколько подобных каменоломен: три – в Испании, одна – во Франции и сразу три – в немецком Гессене.
Некоторые неандертальцы селились близ каменоломен, в то время как другим приходилось совершать огромные переходы, чтобы добраться до ближайших месторождений кремня и разжиться этим незаменимым материалом. Например, кланы неандертальцев, жившие в Германии, в районе Восточного Эйфеля, отправлялись за кремнем за сто с лишним километров.
Впрочем, последнее было скорее редким исключением. Как правило, не более 1 % всех неандертальских изделий изготовлено из пород, добытых в нескольких десятках, а то и сотне километров от стоянки (P. Fernandes et al. «Journal of Archaeological Science». 2008, № 35).
Арсенал каменных орудий труда, имевшихся в распоряжении неандертальских кланов, разнился. Некоторые орудия использовались только в отдельных регионах.
Незадолго до вымирания неандертальцев их технологии заметно изменились. Возможно, на это повлияло знакомство с технологическими приемами, которыми владели расселившиеся тогда в Европе гомо сапиенс (K. Harvati. «GEOkompakt». 2014, № 41).
Генетический анализ зубов, найденных в пещере Эль Сидрон, где неандертальцы жили примерно 50 тысяч лет назад, свидетельствует о том, что они предпочитали патрилокальный брак (C. Lalueza-Fox et al. «Proceedings of the National Academy of Sciences». 2011, № 1). Останки первобытных людей, обнаруженные в этой пещере, были изучены сотрудниками Института эволюционной биологии (Барселона). Они проанализировали митохондриальную ДНК неандертальского клана – дюжины человек, связанных семейными узами.
Эта работа показала, что неандертальцы придерживались той же социальной практики, которая до недавнего времени была распространена среди охотников и собирателей, поныне живущих в каменном веке, а именно мужчины никогда не покидали те племена («отцовские племена»), в которых родились, тогда как в жены они брали себе женщин из других племен. Подобная система семейных отношений и называется патрилокальным браком. Разумеется, дальнейшие исследования позволят нам подробнее описать семейную жизнь неандертальцев. Пока же анализ митохондриальной ДНК показал, например, что пополнение в семьях неандертальцев ожидалось в среднем раз в три года.
При раскопках неандертальских стоянок археологи находят поразительно много следов, оставленных детьми. Удивительно и другое: как мало внимания археологи уделяют неандертальским детям! В прошлом исследователи не раз даже пренебрегали останками детей.
Например, когда в 1829 году Филипп-Шарль Шмерлинг обнаружил в бельгийской пещере Анжи несколько человеческих костей, в том числе сильно фрагментированный череп ребенка 2–3 лет, даже не догадываясь, что он фактически открыл нового человека – неандертальца, он сдал свои находки в запасники Льежского университета, где те благополучно исчезли. Лишь в 1936 году череп малыша был заново осмотрен, и тогда ученые убедились, что это – череп неандертальского ребенка.
Схожая история случилась и в святая святых неандертальских исследований – Мустье (Франция). В 1914 году там был найден скелет младенца, потом исчезнувший. Лишь в 1996 году его обнаружили в Национальном музее доисторической эпохи в Лез-Эйзи.
Уже в наше время останки двух новорожденных неандертальцев, найденных во французском местечке Сен-Сезер (к слову, это единственное неандертальское погребение, расположенное не в пещере, а на открытой местности), были брошены в ящик с костями животных, откуда их извлекли лишь через полтора десятка лет.
При этом относительное число детских останков неандертальцев очень велико. Л.Б. Вишняцкий пишет: «К настоящему времени найдены скелетные останки нескольких сотен неандертальцев, и едва ли не половина из них – дети, а если брать в расчет только погребения, то детей ровно половина. Это очень высокий процент, особенно если учесть, что детские кости сохраняются в ископаемом состоянии гораздо хуже, чем кости взрослых» («Неандертальцы…». 2010).