«Journal of Human Evolution». 2009. Т. 57).
Возможных сценариев этой криминальной истории было несколько. Мужчина мог случайно пострадать во время охоты; его могли ранить копьем или дротиком, брошенным издали; его могли ударить копьем в упор; он мог сам по неосторожности упасть и поранить себя ножом…
Все эти версии следовало проверить. Например, выяснилось, что нож мог войти под ребро именно так, как вонзилось в грудь мужчины неизвестное пока орудие. Однако рана, нанесенная им, была бы не очень большой. Зато, по словам Стивена Черчилля, когда удар наносят ножом, бьют со всей силы, энергично размахиваясь для удара. Соответственно кинетическая энергия такого удара велика. Эксперименты же показывали, что точно такую зазубрину на ребре должно было оставить оружие, обладавшее не очень большой кинетической энергией, например, брошенное в человека копье, находившееся уже на излете.
Использовав в качестве манекена свиные туши, ученый стал наносить по ним удары копьем. Было установлено, что, если применить его как пику и ударить им с близкого расстояния, грудная клетка пострадает гораздо сильнее, чем это было у человека по имени Шанидар 3. Значит, копье в него, действительно, бросили с некоторого расстояния. Оружие вонзилось в пострадавшего под углом 45 градусов. Это опять же соответствовало траектории брошенного копья, причем человек, в которого попали копьем, должен был не лежать, не сидеть, а стоять.
Известно, что люди современного анатомического типа уже в то время умели метать копье. Что же касается неандертальцев, считалось, что они пользовались копьями как пиками, нанося ими мощные удары в ближнем бою. Пока нет никаких свидетельств того, что неандертальцы бросали копья в свою добычу издалека.
Так что результаты этого эксперимента побудили многих порассуждать о том, что гомо сапиенс устраивали регулярную охоту на неандертальцев и, пользуясь тем, что последние могли сражаться с ними только в ближнем бою, убивали их издали, не давая им подойти вплотную.
Вот только у этой версии есть один недостаток. В то время, когда был убит неандерталец Шанидар 3, в этой части Азии вроде бы не было сапиенсов. Так, может, убийцей был все-таки неандерталец?
Сам Стивен Черчилль посчитал случившееся с человеком из пещеры Шанидар «актом межвидовой агрессии». Многие ученые с ним не согласились, полагаясь больше на смекалку и изобретательность неандертальцев, на то, что они, вопреки тому, что мы о них знаем, все-таки научились пользоваться копьем как метательным оружием. Расследование этой криминальной истории пока зашло в тупик. Подтвердить, что люди современного типа охотились на неандертальцев, не удалось.
Сомнительным оказывается и обвинение наших предков в том, что, расселившись в Европе и Северной Азии, они истребили мегафауну ледникового периода. Они, конечно, много охотились на крупных животных, но те окончательно вымерли лишь после того, как 11 500 лет назад в Северной Евразии и Северной Америке изменился климат, началось таяние ледников, а бескрайняя тундростепь покрылась лесами или превратилась в лесостепь.
Что же касается отношений с неандертальцами, рядом с которыми, на одной территории, сапиенсы жили около четырех тысяч лет…
Цифры и карты здесь лукавят. Это с нашей точки зрения 4000 лет – огромный срок, чуть ли не от пирамиды Хеопса до наших дней. Для истории человека и его предков, насчитывающей миллионы лет, эти четыре тысячи – лишь мгновение. Зато географическая карта Европы растягивается так сильно, что целого мира (нашего современного мира!) мало, чтобы представить себе, какой же огромной и необъятной могла бы показаться Европа тогдашним ее жителям, если бы они сумели взглянуть на нее со стороны, «из космоса», ведь плотность населения в этой части света была невероятно мала. По самым оптимистичным оценкам, тогда, около 40 тысяч лет назад, на всей свободной от ледников территории Европы от Пиренейского полуострова до Балкан проживали не более 50 тысяч неандертальцев, а вполне возможно, на всю Европу их было и вовсе тысяч 20 или того меньше.
Сапиенсов тоже было очень мало. Как и неандертальцы, они жили небольшими племенами, а малочисленные группы людей никогда не ведут организованных войн. Затерянные в бескрайнем пустынном краю люди, представители разных биологических видов, поневоле тянулись друг к другу, считает Герд-Кристиан Венигер: «Охотникам и собирателям нужны были контакты и информация. Сотрудничество всегда полезнее, чем конкуренция, а обмен информацией помогает каждому».
В худшем случае все ограничивалось отдельными стычками, но чаще всего племя, завидев чужаков, старалось держаться от них подальше – уклонялось от конфликта. Конечно, в случайных стычках могло бы погибнуть одно, другое племя неандертальцев, но все-таки главной причиной их вымирания стало что-то иное.
Так что вероятность того, что горстка наших «кузенов» встретилась бы с горсткой сапиенсов и начала «первую мировую войну», кончившуюся полным истреблением неандертальцев, как еще недавно писали об этом, была чрезвычайно мала. Чтобы истребить всех неандертальцев, их надо было еще где-то сыскать, а на это не имелось ни сил, ни людских ресурсов. У каждого вида человека, неандертальского и современного, была своя судьба. И никакой Каин не мог вмешаться в незримый ход судьбы хотя бы потому, что всей жизни ему не хватило бы на то, чтобы отыскать Авеля.
Лишь с переходом к земледелию люди начинают отчаянно оборонять участки земли, которые возделывали, – свою исконную территорию. До этого весь мир принадлежал им, теперь в их владении остался лишь клочок земли, и они готовы были биться за него до смерти. В Центральной Европе, например, земледелие распространяется около 5600 года до нашей эры. С этого же времени здесь обнаруживаются следы массовых убийств – остатки небольших земледельческих поселений, уничтоженных вместе с их жителями.
Неандертальцы не дожили до этих локальных войн. Нет никаких свидетельств их очень быстрого вытеснения анатомически современными людьми и тем более нет никаких следов военных действий между ними (A. Gibbons. «Science». 2001, № 5509).
Как иронично замечает Л.Б. Вишняцкий, «как бы там ни обстояли у неандертальцев и ранних гомо сапиенс дела с копьями и дротиками, а также луками, пращами, арбалетами, пищалями, пулеметами и ядерным оружием, абсолютно никаких фактов, которые подтверждали бы гипотезу геноцида и уничтожения одного вида другим, пока нет» («Неандертальцы…». 2010).
Причины вымирания неандертальцев были иными. Но, прежде чем рассуждать о них, поговорим немного о том, что в этой гипотетической «войне сапиенсов против неандертальцев», ставшей расхожей темой массовой литературы, нам, по большому счету, неизвестна даже расстановка сил. У нас нет точных карт театра той мнимой «войны».
До сих пор мы не располагаем детальной хронологией заселения Европы людьми современного типа. Это затрудняет все рассуждения о том, как сапиенсы постепенно теснили неандертальцев, захватывая один их бастион за другим. Нам недостает фактов, находок, памятников материальной культуры, ископаемых останков. Имеющимися в нашем распоряжении материалами мы не всегда можем воспользоваться из-за невозможности их точно датировать, из-за спорных датировок.
Ранее считалось, что Испания стала последним оплотом неандертальцев. Под натиском гомо сапиенс, расселившихся во всей остальной Европе, они вынуждены были отступить в такие дикие места, как Пиренеи, а, миновав эти горы, оказались в благоприятных, почти тепличных условиях – на Пиренейском полуострове, где прожили еще очень долго. Граница между двумя человечествами на протяжении многих тысяч лет якобы пролегала вдоль реки Эбро, рассекающей Пиренейский полуостров. К северу от бассейна этой реки расселились люди ориньякской культуры, то есть сапиенсы. К югу – неандертальцы. Лишь около 28 тысяч лет назад они вымерли и там.
Однако с этой радужной картиной, дающей надежду сотням поколений неандертальцев, пришлось расстаться. Исследования начала 2010-х годов (T. Higham et al. «Nature». 2014, № 7514) показали, что неандертальцы исчезли из Испании на 10 тысяч лет раньше.
Не удалось ничем подтвердить и распространенное мнение о том, что наши «кузены» сумели укрыться где-то в окрестности Гибралтара и, подобно неуловимым снежным людям, прятались там тысячелетиями. Недавно международная группа ученых (ею руководил Артуро Моралес-Муньис из Мадридского автономного университета) обнаружила в пещере Бахондильо на крайнем юге Испании следы пребывания людей ориньякской культуры, оставленные примерно 43 тысячи лет назад. Если эта датировка верна, то южное побережье Пиренейского полуострова – это один из первых районов Европы, где расселились сапиенсы, перебравшиеся в эту часть света. Окрестности Гибралтара были, таким образом, их плацдармом, а вовсе не последним оплотом неандертальцев, как принято считать. Они появились здесь примерно в то же время, что и в других южных районах Европы, например, в Италии (M. Cortés-Sánchez, C. Stringer, A. Morales-Muñiz et al. «Nature Ecology & Evolution». 2019, № 3).
Обращает на себя внимание место, где была сделана эта важная находка. Сапиенсы поселились в пещере, лежавшей почти на берегу моря. Возможно, они и прибыли сюда морем? По словам британского антрополога Кристофера Стрингера, одного из авторов этого исследования, следовало бы задуматься о том, какую роль сыграло побережье Средиземного моря в расселении людей современного анатомического типа. По предположению Моралеса-Муньиса, люди, обосновавшиеся в этой пещере, прибыли из Африки, переправившись через Гибралтарский пролив. Следы других участников этого «великого переселения» стоило бы поискать вдоль южного побережья Испании. Несомненно, что сапиенсы, добравшиеся сюда из Африки, следовали вдоль береговой линии, выбирая места, где можно было бы остановиться.