- Я же твой Наставник. Мой долг вовремя дать хорошего пенделя.
- А еще пригласить переночевать в своей кровати, - раздался звонкий голос у меня за спиной, - привет! Вчера у нас не получилось познакомиться, - невысокая хорошо сложенная брюнетка подошла ко мне и картинно пожала руку. – Маша. Дай угадаю! Ты Арина? Дочь Киры? Думаю, тебя можно поздравить. Ты – первая курсантка, которой удалось переночевать в спальне нашего Командира. Обычно у нас фанатки на завтрак не остаются.
Такое чувство, что мне вылили на голову кастрюлю с кислым борщом и постучали по ней поварешкой. От такой приветственной речи свою возможность говорить я мгновенно потеряла. Значит, вот так все выглядит со стороны? Она подумала, что между нами что-то есть? Точнее у меня к нему что-то есть? Или мне сейчас в очередной раз показалось. Если нет, это мерзко. Как в старом кино. Ученица влюбляется в учителя. Мне даже в голову придти не могло, что вполне невинный визит может выглядеть так.
- Мне кажется, вы неправильно всё поняли, - когда дар речи все-таки вернулся, от неожиданности я перешла на «вы». Еще ни один человек не вызывал у меня столь смешанных чувств. Этот спокойный изучающий взгляд, ярко-очерченные слегка подкрашенные скулы, плотно сжатые губы. Даже легкомысленная прическа из множества мелких косичек, собранных в небрежный хвост, не могла стереть её сходство со строгой учительницей. Мне сразу захотелось сдать ей домашнюю работу, хотя на этот урок мне ничего не задавали. Или задавали, но я об этом ничего не знаю? Она изучала меня, как подопытного хомячка. Взгляд проникал под кожу и обещал в случае неудавшегося эксперимента без колебаний вывернуть жертву наизнанку, чтобы понять причину провала.
- Не обижайся, это у неё юмор такой. Специфический, - Кирилл метнул в девушку предостерегающий взгляд.
- Смешно, - мне было совсем невесело, даже категорически неприятно. Но улыбаться я на всякий случай не перестала. Тем более ко мне понятие «фанатка» вряд ли применимо. Скорее вынужденная жертва. – Приятно было познакомиться, но я должна вернуться в Новую. Судя по количеству пропущенных вызовов, ребята меня всерьез потеряли.
- И про домашнее задание не забудь. У вас завтра Лев, он в этом плане лютый зверь. Хотя Жанна, без сомнения, немного улучшит ему настроение.
Откуда в ней столько яда? Эта девушка кому хочешь вены языком вскроет.
- Машуль, у тебя было тяжелое утро. Иди, отдохни, - судя по накалившемуся воздуху, это была не просто просьба. Наверное, поэтому девушка не стала отвечать, а лишь молча кивнула и, не оглядываясь, отправилась в дом. Наставник, кажется, уже пожалел, что привел меня сюда.
- Пошли, я провожу. Тебе самой отсюда не выйти, – а мне хотелось. Одной. Идти долго-долго. Пока не дойду до моста. И перейти его, потому что именно сейчас мне мучительно хотелось на ту сторону обрыва. – Арин, не принимай близко к сердцу. Она не всегда такая.
Да все равно. Мне еще слухов о ночевке в чужой спальне не хватало. Надеюсь, эта непонятная Маша оставит эти нездоровые фантазии как можно скорее.
- Не принимаю, - совсем скоро мне будет не к чему принимать. Этот мир с каждым днем лишает меня желания иметь сердце. Слишком часто в него стараются всадить нож. Проще заковать его в броню и никогда не открывать. Пусть стучат в закрытую дверь.
Разумеется, ничего из этого я вслух не произнесла. Пусть лучше эти душевные метания останутся при мне, не хватало еще вывалить их на Наставника, у которого и так полный дом забот. Странная девушка и по уши влюбленный в неё друг, жутковатая Маша с прекрасно работающей фантазией и совершенно несерьезный Клим. Как он с ними справляется – загадка.
- Мне пора домой. Проводишь меня до моста?
- Зачем? Экспресс-такси к вашим услугам, - он выразительно помахал вновь материализовавшимися крыльями.
- Мы пойдем пешком, – либо сейчас, либо никогда. Мне надо на ту сторону. Я хочу на ту сторону!
- Ты уверена? – голос Кирилла впервые на моей памяти звучал подозрительно тревожно.
- Да. Что за вопросы? Ты - мой Наставник и должен в меня верить. Так что заткнись и верь, - неизвестно откуда во мне взялось столько решимости. Делая свой первый шаг на хлипкую дощечку моста, я надеялась только на одно, что всё это не напрасно. Я должна научиться побеждать. Пусть это станет моей первой победой. Той самой, которая научит меня выигрывать остальные битвы.
Первая половина моста далась мне достаточно легко. Осознание высоты пришло позже, вместе с резким порывом ветра, сильно покачнувшим мост. Я вцепилась в веревки с такой силой, что костяшки побелели.
- Нет, только не сейчас, - сердце бешено отбивало ритм. Голова кружилась. Колени тряслись. Руки мерзли. Я паниковала. Только не это. – Дойти до конца моста. Я должна дойти сама, несмотря ни на что, иначе какой во всем этом смысл?…Кирилл? – внезапно Наставник приземлился напротив меня, еще сильнее раскачав неустойчивую конструкцию моста.
- Знаешь, чему я очень долго учился? - он накрыл мои судорожно вцепившиеся в канат руки своими горячими ладонями.
- Ты именно сейчас хочешь об этом поговорить? – я вот-вот улечу в пропасть, а он решил прочитать мне очередную лекцию. Преподаватель от бога, простите, от Творца. Как ни назови, этот засранец наверху явно сумасшедший старикашка. Наставник же меня будто не слышал.
- Я долго учился помогать. Обладая безграничной силой так легко обходиться без посторонней помощи. Но, легко преодолевая всё в одиночку, сложно понять и принять тот факт, что на свете есть люди, которые не могут справиться сами с тем, что кажется тебе парой пустяков. И всем сердцем захотеть протянуть руку помощи. Давным-давно твой отец сказал мне: «Мыслители – это ленивые ангелы. Равнодушные. Они не помощники и не хранители, они просто на работе. Поэтому их силы ограничены. Чтобы стать чем-то большим, нужно научиться понимать свой объект, доверять ему и чувствовать искреннее желание помочь», - он говорил негромко, но четко, словно выдыхая мне в лицо каждую фразу.
Ветер усиливался. Хоть я и с трудом слышала Наставника, каждая его фраза отпечатывалась где-то глубоко внутри. Знаете, иногда так бывает. Сквозь шум метро ты слышишь обрывок разговора совершенно посторонних тебе людей, но он, почему-то, надолго оседает в твоей голове.
- Отпусти руки. Выдохни и отпусти руки.
- Я не могу, - мои кисти словно приросли к веревке. Им было тепло под ладонями Наставника, но разжать их – это было выше моих сил. Остаться на этом качающемся мосту и не держаться за него – ни за что.
- Можешь. Я говорил тебе всё это не просто так. Ты будешь смеяться, когда мы окажемся на земле, но именно сейчас я впервые осознал, что значит испытать желание помочь. Поэтому прошу тебя. Доверяй мне. Просто доверяй мне. Только сейчас. Только одну секунду доверяй мне. Не миру, в который ты попала, не Ассоциации, не кому-либо другому. Доверяй мне, прошу. Сейчас. Отпускай руки.
Этот поганец вьет из меня веревки, даже когда я в панике. Пропадая в умоляющем взгляде его глаз, я отпустила канат и пошла за ним. Шаг за шагом. Глядя в бездонную темноту, ведущую за собой на ту сторону. Туда, куда я сейчас действительно хочу попасть. Хочу так сильно, что иду по шаткому веревочному мосту, с трудом удерживая равновесие и не держась за веревки. Стоит Кириллу отпустить мои руки, и я полечу вниз. Без сомнения. Но он не отпустит. Я была в этом уверена, как ни в чем и никогда. Как он держался? Загадка. Сколько мы шли? Я не знаю. Он что-то говорил мне, но я не запомнила ничего. Просто шла. Шла по этому жуткому качающемуся мосту, напрочь забыв про бездну под ним, про бушующую горную реку и хлипкие доски.
Глава 8. Яркие иллюзии
Внезапно всё закончилось. Под ногами больше не было деревяшек. Только пожухшая трава.
Мы стояли на краю обрыва, ошалевшими глазами глядя друг на друга и все ещё не веря в успех. Я сделала это. Мы сделали это! Я перешла на ту сторону. Пусть не весь путь мне удалось пройти самой, но это уже победа. Кажется, теперь я точно знаю свой рецепт успеха. Нужно просто захотеть, сильно захотеть, а когда станет нестерпимо страшно, я просто пойду за ним. Пойду вперед. Вспомню тепло его рук и бездонную темноту глаз, снова переживу этот миг, дойду до конца и не потеряюсь.
Да что такое! Соленые слезы с привкусом горечи снова текут по щекам. Видимо, так мой организм пытается избавиться от накопившегося напряжения.
- Эй, что за слезы? Всё получилось, - мой Наставник был доволен. Наконец-то мне вместо укоряющего взгляда достался одобряющий.
- Не отпускай, - он только собрался выпустить мои руки из своих. – Не сейчас. Не отпускай. Мне кажется, если ты отпустишь, я улечу назад. К тому началу, в котором меня нет, где есть только одиночество, страх и падение в пустоту.
- Если я тебя не отпущу, то прямо сейчас нарушу несколько основных законов Ассоциации. Меня уволят из наставников и, разумеется, заключат в тюрьму разума, - я испуганно смотрела на него, не понимая, что он несет. Сбрендил от радости, что у меня, наконец, что-то получилось?
- Какие еще правила? Что опять не так?
- Да, какая разница…
Он все-таки отпустил мои руки. На долю секунды я испугалась. Испугалась просто так, стоя на твердой земле, дыша прохладным сентябрьским воздухом. Ничего не предвещало беды, но страх накрыл меня с головой и тут же исчез, вместе со мной растворяясь в крепких объятиях. Он обнял меня так крепко, что предупреждения о личном пространстве сейчас стали бы лишь глупой шуткой. Пряча лицо в его рубашку, я продолжала тихо дрожать от пережитого страха, выброса адреналина и, кажется, от бесконечного тепла, постепенно проникающего под кожу.
- Ты умница. Поздравляю с первой победой! – сердце отбивало чечетку.
Тук-тук. Что за черт? С трудом соображая, что происходит, я открыла глаза. Теплое ватное одеяло коконом обвилось вокруг меня - вот тебе и жаркие объятия. Я едва не сошла с ума от разочарования.