- Что? – выдыхаю губами и подчиняясь неведомым инстинктам несколько раз, как кошка, трусь о согревающую щеку ладонь.
- Ты, – рука исчезает, как и не было ее. Холод возвращает меня в реальный мир. В мир не замкнутых полюсов. – Скажи честно, ты хотела, чтобы я полюбил тебя?
Отвечать ему было сложно. Губы почти не слушались, да и перед кем это существо должно отчитываться? Уверена, стоит мне его по-настоящему разозлить, и мой прах развеется над ближайшими гонными вершинами в одно мгновение.
- Я никогда так не поступлю, даже если очень сильно разозлюсь, - он слегка склонил голову вперед и улыбнулся, в очередной раз беспардонно ввалившись в мои мысли. Теперь я понимала, что все мои блоки для него лишь листы бумаги, которые ничего не стоит скомкать и бросить в корзину. – Ответь на мой вопрос.
- Нет, - уверенность была сто процентной. За все это время я хотела от Наставника многих вещей, например, свалить навсегда из моей жизни или помочь вернуться домой. Но любви? Никогда. – Я хотела, чтобы в мире Мыслителей был кто-то, кому я не безразлична. Ради кого я могла бы жить, учиться и просыпаться по утрам. Тот, кому было бы не наплевать.
- Поздравляю, мыслитель, твои желания стали реальностью. По какой-то нелепой случайности все, что ты искала, находится здесь, - он несколько раз сдержанным жестом ударил себя по груди, как раз район сердца. – Но у всего на свете есть обратный эффект. Мир всегда стремится поддержать равновесие и сейчас он затащил нас сюда. И последние сутки все, что я хочу – это ты.
Это было лучше, чем признание в любви. Лучше, чем самый желанный подарок на день рождения. Лучше, чем исполнение мечты. Внутри что-то упало, разбилось, снова собралось, вновь упало и разбилось. Сколько раз это нечто происходило – я потеряла счет на двадцатом.
Я сделала несколько шагов навстречу, но мне не дали приблизиться. Вскинув руку, Кирилл выставил стену. Я несколько секунд удивленно моргая смотрела на нее и не понимала причин.
- Но есть мои чувства, а есть множество жизней, за которые я несу ответственность, - он опустил руку, но неяркое свечение говорило само за себя. Идти вперед – бессмысленная трата драгоценного времени. Меня отрезали, как кусок торта с кремовой розочкой. - Само мое существование пугает Ассоциацию. Такого соединения генов никогда не было. Отец и члены Совета видят в этом угрозу и мечтаю контролировать каждое моё действие, но не могут. Никто и никогда в этом мире не мог подчинить меня. Заставить делать что-то вопреки моим желаниям. Тут поздравляю, тебе это удалось. И все запуталось. - огромный камень отвалился откуда-то и с грохотом рухнул вниз. Я в испуге дернулась, инстинктивно метнувшись к безопасности, к Кириллу. Его блок рассыпался, не причинив мне никакого вреда. Я ударилась лбом в его грудь и вцепилась в руками в куртку. Больше ничего не падало, но это тепло было настолько нужным, что я не выпустила из рук края его куртки, даже когда он попытался с силой оторвать меня от себя.
- У меня есть невеста, выбранная Творцом. Ты должна знать, – стоя так близко, я с трудом воспринимала его речь. Зато могла чувствовать запах. Запах, который успокоил меня в тот день, запах, который был со мной, когда лежала на его подушке и была счастлива. Запах, который я не смогу описать, даже если очень захочу. Чем он пах? Тем, что никогда не надоест вдыхать. И я потеряю его навсегда. «Выбранная Творцом» - приговор в мире Мыслителей. Мне не хотелось задавать этот вопрос, но я сделала это, подняв на него глаза.
- Маша? – догадаться было несложно.
В меня вцепились, как тогда. Как в прошлый раз, когда высота вызывала панику. Но сейчас дело было не в этом. Разумеется, нет. Я попробовал отцепить ее от себя. Нужно увеличить расстояние, чтобы продолжить. Но сила из рук исчезла. Напрочь. Попытки оттолкнуть ее выглядели жалкими, потому что больше всего на свете я хотел обнять ее.
- Маша,- я должен подтвердить все сразу. Очередная потеря контроля – моя ошибка. Арина лишь жертва. Жертва слишком ценная, чтобы положить ее на алтарь Ассоциации.
- Ты любишь её?
Такой ожидаемый вопрос, ответ на который мне так и не удалось придумать. Как объяснить ей? Мы всегда были друзьями. Маша стала частью нашей команды сразу после выпуска, нам посчастливилось пройти вместе через множество миссий, смертей и ошибок. Когда Оракул объявил свою волю, мы постарались принять её с честью и со временем даже нашли положительные моменты в том, что теперь пара. Разумеется, сначала было отчуждение. Как сейчас у Коли и Жанны. Мы тоже чурались, не знали, куда себя деть то ли от смущения, то ли от страха перед неизбежностью. Нам было по двадцать лет и никто не задумывался о браке. А крутить романы, когда рядом с тобой твоя будущая жена – нет уж. Постепенно мы шли к этому пониманию. Учились быть не только друзьями, но и чем-то большим. Изучали привычки и предпочтения друг друга. Всё от любимого блюда до самой чувствительной точки тела. Я знал Машу, а она знала меня. Как объяснить это восемнадцатилетней девчонке в розовых очках и мечтах о большой и чистой любви? Ума не приложу.
- Да, без сомнения, - не колебался ни секунды.
Я не понимала. Категорически ничего не понимала. Как он мог целовать меня так, любя другую женщину? Что я для него значу, раз любит он все равно ее? Это неправильно. Люди не должны прикасаться друг к другу без любви – это я всегда знала точно. Верила в это изо всех сил. И вот. Этот маленький кусочек моей картины мира, с трудом уцелевший после попадания в Ассоциацию, рушился. Собирать его, хватая за жалкие осколки, было унизительно, да и бесполезно.
- Зная человека от образа мыслей до кончиков пальцев невозможно не любить его. А я изучил Машу очень и очень хорошо. Как бесценного друга, как напарника, которому можно доверять. Как женщину, которую я обязательно должен сделать счастливой.
Он пристально смотрел на меня, пытаясь оценить, что я чувствую. Что я могла чувствовать? Перед моими глазами все еще стояла сцена из воспоминаний его невесты. Невероятная боль, накатившая на меня тогда, снова вернулась, усилившись в миллион раз. Его слова обжигали кожу, оставляя шрамы на память, как науку. Тяжелую науку о жизни Мыслителей, их чувствах и долге.
- О да, это мне известно, - я отпустила его, оставив себя, как никогда, одинокой. Отошла на несколько шагов и сняла блок со своих мыслей в надежде, что он заглянет и увидит то, чем поделилась со мной его невеста.
Ожидаемо. Она не понимает. То, что для меня уже много лет привычная реальность, для нее – откровение, разрушающее иллюзии. Но я не стану ее обманывать. Раз решил на чистоту, значит, на чистоту, какой бы грязной она ни была. Точнее, какой бы грязной она ни казалась Арине.
Моя курсантка даже вздрагивала, будто я бил её палкой. От каждого слова. Заглядывать в её мысли я не хотел, но все равно сделал это, скорее по привычке, чем по собственному желанию. И понял страшное. Сейчас, пытаясь быть с ней честным, я просто добивал её. Маша. Что же ты наделала? Как я могу говорить с ней после всего, что она увидела?
- Не я должен тебе это объяснять, но то, что ты увидела – абсолютно нормально. Задача каждой выбранной творцом пары – оставить здоровое потомство. Думаю, ты в курсе, откуда берутся дети. Узнавая друг друга, мы готовились и к этому. Тщательная, спланированная практика. - Слишком много реализма выливается сегодня на голову моей бедной курсантки, слишком рано она узнает об этом. Есть такие знания, которые должны приходить с опытом. Только так их можно по-настоящему усвоить и понять. В восемнадцать лучше жить в розовых очках и разбивать их, постепенно сталкиваясь с реальностью. Но у нас не было времени ждать. Пришлось сорвать их с неё быстро и навсегда. - В любом случае, я привел тебя сюда не для того, чтобы обсуждать мои отношения с Машей. Сейчас важно поговорить о нас.
Из гранаты вырвали чеку. Не за этим? Не обсуждать отношения с Машей? Прекрасно. От вспыхнувшего во мне гнева я на несколько секунд даже забыла о холоде и ледяном пронизывающем ветре.
- О чем поговорить? О твоей вчерашней ошибке? Ты ведь так хочешь всё назвать.
От накопившегося в крови алкоголя меня слегка мотало, разум был не настолько чист, как хотелось бы. Главное по этому поводу не рухнуть с обрыва, но, кажется, я и без того уже стремительно лечу в пропасть.
- Я просто хочу быть с тобой честным. Если ты готова выслушать меня и хотя бы попытаться понять, - несколько бесконечно долгих секунд он задумчиво разглядывал меня, слегка наклонив голову влево. Кирилл, кажется, всерьез раздумывал над тем, как быть дальше.
Что же мне с тобой делать, слишком притягательная девочка? Маленький, но сверхсильный магнит, который так и норовит снова притянуть меня, лишить разума и воли. Слишком большая власть для нее. Возможно, будет гуманно ничего не объяснять, а просто сильно обидеть – стать врагом №1 и потерять то место в ее жизни, которое уже занял. Но где я, а где гуманность.
- Весь день я думал и даже советовался с экспертами, - ничего не знаю, Эдгар вполне тянет на авторитетного специалиста в подобных вопросах. – Сейчас могу совершенно точно сказать, что люблю тебя. Это невероятно, в корне не правильно, но других объяснений нет. Да, я люблю Машу, как женщину и друга, которому всегда могу доверять. Мои чувства к тебе я могу сравнить с любовью к жизни – самым сильным чувством, владеющим человеком. Именно оно заставляет людей совершать невозможное ради собственного спасения. Я же почти готов совершить невозможное ради того, чтобы быть рядом с тобой и видеть, что ты счастлива. Так понятнее?
Первое признание в любви, которое сделает мне мужчина, я представляла не так. Этот беглый деловой тон был то ли оскорбительным, то ли вымученным и спасительным. Взгляд обреченным. Ни счастья, ни поцелуя, ни букета ромашек. Просто лекция: дежурная, будничная. Как «доброе утро», «приятного аппетита» или «спокойной ночи». Но что-то внутри дрогнуло, с силой ударилось о грудную клетку и продолжило отбивать свой и без того бешеный ритм.