Кто-то схватил меня за плечо и оттолкнул от Ольги, лежащей на полу коридора. Именно там её в этот раз застала алкогольная кома. Когда Кирилл скомандовал мне «Бегом!», я поняла, зачем Хрыч так упорно тренировал нас. Мне удалось преодолеть запущенный огород, увязая по щиколотку в грязи, и не отстать от Наставника. Обязательно после возвращения нужно поблагодарить Хрыча за тренировки. Да, они жутко раздражают и выматывают, зато полезность на лицо.
Замкнуть полюс я смогла лишь с третьей попытки. Кирилл начал беспокоиться, но был удивительно сдержан. На занятии он, без сомнения, уже начал бы злобно на меня порыкивать, сейчас же его терпение было безгранично. Потерял он его, когда понял, что я теряю сознание. Это случилось внезапно. Сначала, как и в случае с Комаром, все пошло хорошо, без особых проблем. Её землистый цвет лица начал изменяться, кожа стала более теплой. Невероятно, я действительно спасаю жизнь. Реальную человеческую жизнь. Я, улыбаясь, впитывала её отравление со все большей охотой.
Эдгар прекрасный учитель, надо выдать ему за это благодарность. Не знаю как, но обязательно что-нибудь придумаю позже. Пусть не сразу, пусть с третьей попытки, но у нее получилось. Ольге становилось лучше, Арине – все хуже. Главное не упустить момент и вовремя прервать. Два Объекта между жизнью и смертью одновременно – это перебор. Хватит!
- Арина, разорви связь!
Так меня и услышали. Как старый вампирюка, Арина впитывала этот яд. Я не мог ждать, пока она остановится сама. Пришлось насильно разорвать полюса. Как раз вовремя. Арина потеряла сознание и рухнула на пол. Я с трудом поборол желание броситься к ней и отнести домой, подальше отсюда. Беспокойство застилало мне разум, этот туман разогнать было слишком тяжело, но у меня получилось. Сначала Объект этой миссии. Потребовалась, кажется, вся сила воли, чтобы замкнуть полюс и закончил дело. Теперь Ольга будет в порядке, по крайней мере, до следующего вечера.
Я в кровати. Все тело ноет, голова гудит. Как будто я пила тридцать лет и три года. Пошевелила головой и вскрикнула. Это еще что? Я осторожно прикоснулась к ушибленной голове. Ноющая боль. Шишка. Класс!
- У тебя сотрясение мозга и общее отравление организма. Извини, но я не могу тебя вылечить. Твое тело должно научиться восстанавливаться самостоятельно, - превозмогая боль, я повернула голову и увидела Наставника. Он сидел на табурете рядом с моей кроватью и держал в руках какой-то ароматно пахнущий компресс.
- Ничего, справлюсь, - превозмогая тошноту и слабость, я приподнялась на локтях. - Иди спать, ты тоже устал, пока доделывал мою работу.
По общей бледности Наставника, мне не составило труда понять, что работу я не закончила. Пришлось доделывать ему. На меня обрушилось отвратительное разочарование – разочарование в самой себе. Хотелось сделать все идеально, чтобы он гордился мной, радовался моему успеху. Мы смогли бы отпраздновать мой дебют. А что мы имеем? Я лежу в кровати и еле-еле могу шевелиться. Вид у меня определенно отвратительный, еще и тошнота…ой, нет…
Вовремя подставленный тазик спас мою кровать, но не мою гордость. Врагу не пожелаю, вывернуть наружу содержимое своего желудка на глазах у человека, который тебе нравится. Самое унизительное, что могло случиться.
- Не занимайся самоедством. Сейчас тебе станет лучше. Спи, - он осторожно коснулся рукой моего плеча и, словно марионетка, я повиновалась легкому нажиму, безвольно упав на подушку. Это не было рекомендацией или словами утешения. Это был приказ сильнейшего в мире Мыслителя, отданный мягко, но действенно. Полет в глубокий сон был долгим и очень приятным.
Тепло и ярко. Неожиданно яркий солнечный луч разбудил меня около восьми утра. Редкий жизнерадостный осенний день решил случиться именно тогда, когда я не смогу оценить его в полной мере. Голова все еще немного гудела, в теле поселилась слабость, а на лице невероятная бледность. Уверена, сейчас Наставник придет и выдаст мне кучу инструкций и запретов. Вряд ли в программе дня будет пункт: «Прогуляться и подышать свежим воздухом». Я потянулась и плотнее завернулась в одеяло. Красота. Сегодня среда, а мне не нужно вставать на тренировку. Никакого Хрыча, никаких прожигающих взглядов Комарова. Даже вчерашнее отравление кажется не таким ужасным. Хотя нет, я встала на ноги и, покачнувшись, вновь опустилась на кровать. Все-таки отравление было существенным. Надеюсь, хотя бы с Ольгой все в порядке.
Эти мысли настолько занимали меня, что сну в голове просто не хватило места. Пришлось, пошатываясь, подняться и вскоре обнаружить, что дверь в комнату Наставника заперта, а он, судя по всему, дрыхнет без задних ног. Ничего удивительного, я очнулась часа в четыре утра, если он и после сидел рядом, то проснется нескоро.
Придется завтракать в одиночестве. От мыслей о завтраке меня начало мутить, желудок свернулся в клубок и жалобно заныл. Понятно. Завтрак мне не светит. Может, что-нибудь приготовить для него? Думаю, это достойная плата за вовремя подставленный тазик. Он проснется, а тут кофе и блинчики. Не знаю, при помощи какого переключателя во мне активировался режим «Любящая жена», но я воспаряла духом и потопала изучать содержимое холодильника на предмет яиц и молока. Было бы неплохо найти на этой гигантской кухне ящик с мукой. Кухню в коттедже отгрохали действительно впечатляющую: огромная, совмещенная со столовой. Все поверхности вычищены до блеска. В отделенной стойкой зоне стояли плита, холодильник и даже посудомоечная машина. Но, как оказалось, никаких запасов провизии не было. Все ящики абсолютно пусты. Ну, если не считать помятой бутылки с кефиром, половины батона и здоровенного куска докторской колбасы. Класс. Этим нам предлагает Ассоциация питаться еще два дня? Не пойдет.
Как вы думаете, со сколько работает магазин в деревне? Ничего подобного, никаких круглосуточных супермаркетов, никаких «стекляшек», обычная железная ерунда, похожая то ли на будку, то ли на старый железнодорожный вагон с надписью на табличке «Магазин работает с 10 до 17. ИП Звездочкин Я.К.». Кутаясь в найденную на вешалке куртку, больше подходящую для прохладного лета, чем для ноября месяца, я направилась восвояси. И дабы хоть как-то исправить свое настроение начала разглядывать местных жителей. Они вышли на улицу, чтобы поприветствовать разыгравшееся солнце. Разумеется, это не касалось людей из-за высоких заборов. Немногие из них, кто все еще жил в деревне осенью, с сонными лицами садились в свои дорогие машины и с громким гулом отчаливали на работу. Бабушки в потрепанных от времени пальто провожали их неодобрительными взглядами. Ездят, с самого утра гудят, воняют выхлопными газами. Цветы точно завяли из-за них, а не потому что на дворе начало ноября.
Возмущенное мяу отвлекло меня от наблюдений. Этот рыжий потрепанный кот определенно научился укоризненному взгляду у бабушек. Мяу.
- Привет, есть хочешь? – не знаю, понял ли он меня, но подошел ближе, сел напротив и еще раз выдал свое мяу. – Ну пошли, у меня в холодильнике как раз есть полкило отменной колбасы.
- Он не любит колбасу, зато очень любит попрошайничать.
Я подняла глаза и нос к носу столкнулась с до боли знакомым мне лицом. Волосы грязные, примяты с одной стороны. С другой небрежно торчат. Как спала, так и пошла. Покрасневшее лицо. Выглядит лучше, чем вчера, когда мы вытаскивали ее с того света. Ольга Михалкович собственной персоной. Ой, ну и достанется же мне от Наставника. Сталкиваться вот так с Объектом – грубейшее нарушение правил. Но если задуматься, нарушения - моя специализация. Я сама сплошное нарушение. Начиная от моего появления, заканчивая первой миссией, случившейся на год раньше положенного. В любом случае, посмотреть на неё и в панике сбежать – не вариант. Тем временем кот, завидев знакомое лицо, подбежал к женщине и, цепляясь за старое изъеденное молью пальто, забрался на плечо.
- Я не знала, извините, - тут мне пришла в голову нелепая мысль, - вы не подскажете, где здесь можно купить молока, яиц и муки? Магазин закрыт, а кушать хочется.
- Идем со мной, - взгляд её бледных глаз с тяжелыми веками, одно из которых венчала некрасивая родинка, отдавал легким снисхождением. Да, по ее мнению, я – городская девчонка, зачем-то завалившаяся в деревню. Дитя супермаркетов, шумных станций метро и ресторанов быстрого питания. Такие как я давно сказали «да» пластиковому миру комфорта и безграничных возможностей, навсегда отказавшись от терпкого цветочного аромата настоящей жизни.
Она несколько секунд внимательно на меня смотрела, после чего побрела в сторону магазина. Я молча потопала следом и очень удивилась, когда наш Объект, не долго думая, подошла к закрытой двери и несколько раз уверенно в неё постучала. Внутри кто-то зашевелился.
- Иногда, если хочешь открыть запертую дверь, достаточно просто постучать.
Дверь открылась и оттуда показалось недовольное женское лицо. Вот кому яркое солнце было до лампочки, да и вообще все радости мира казались глубоко противными. Судя по старому советскому фартуку, криво свисающему с плеча, это была продавщица, еще не успевшая накрасить глаза идеально подходящими к такому наряду ярко-синими тенями с блеском. Воланы на голове, меж тем, присутствовали в изобилии. Такое чувство, что я оказалась в той самой нелепой комедии про жизнь провинциальной России. О ужас, и это всего в нескольких десятках километров от Москвы. Меж тем женщина буквально расцвела, увидев меня. Доброжелательная улыбка, открытая нараспашку дверь.
- Милочка, заходите скорее. Вы что-то хотели приобрести на завтрак? - она впустила меня внутрь и грозно посмотрела на Ольгу. –Лелька, пшла отсюда! В долг не дам больше!
- Лиля, ну будь человеком. Мне собак покормить, да кошкам корму. Я ж не для себя – для зверья прошу, - в голосе слышалась мольба: настоящая, неприкрытая и пугающая. Я никогда не слышала, чтобы люди говорили таким голосом.