а голову.
Жизнь, превращающаяся в кошмар, продолжала кружить меня в своем водовороте. Теперь в нем появился новый персонаж. Сперва эта ненависть в голосе и «это её дочь», потом «убийца». В одну секунду эта женщина изменяется и голосом, и взглядом. Я даже растерялась. Спина Кирилла закрывает её от меня ровно наполовину. В сумерках сложно рассмотреть ее во всех подробностях, но я старалась изо всех сил. Мне интересно увидеть женщину, давшую ему жизнь. Когда она здоровается со мной, я решаюсь выйти и тоже поздороваться. Глупо молчать и прятаться за чужой, о ужас я думаю «чужой» о нем, спиной, когда с тобой разговаривают.
- Добрый вечер, я Арина. Приятно познакомиться, - кривлю душой. Не сказать, что мне очень приятно, но что поделать.
- Ну что ж, продолжайте занятия. Не хочу вам мешать. У меня есть дела. Совсем скоро ему уходить, совсем скоро, - она странно говорила и двигалась резко, нервно, словно заблудилась и сама не понимала, что делает здесь с нами. Дрожащей рукой Лия плотнее завернулась в шарф и сдержанно кивнув пошла дальше вдоль забора.
В моей памяти остались только её огромные, как блюдца, глубоко посаженные глаза, словно впавшие внутрь. Вспомнились фильмы в том самом мистическом стиле Тима Бертона. Темные круги вокруг глаз и бесконечная обреченности во взгляде. Вот, что имел ввиду Кирилл, когда обвинял своего отца? Неужели, Ярослав довел свою жену до такого состояния?
Мы стояли молча и ждали, когда она отойдет на достаточное расстояние, чтобы не слышать нас. Становилось с каждой минутой все холоднее, интересно, почему бы всесильным мыслителям не сделать для нас какую-то более теплую осень и зиму? Надоело мерзнуть! Ах да, нам же не положено особых условий, Мыслители должны быть стойкими и сильными, не злоупотреблять даром и все такое прочее. Лучше бы эти самые Мыслители научились пониманию чего-то, кроме собственного долга. Мы все еще люди, почему мы должны брать на себя больше, чем остальные? Почему ради миссии нужно жертвовать семьей, своими желаниями и даже собственными чувствами. Я научилась жить, как они, но понять их мне так и не удалось.
Лия выдала все с порога, когда-то давно в ней были задатки бойца, точно. К счастью, мой дед пресек все попытки дочери вступить в команду, вовремя выдав её замуж. Характер – это одно, но хрупкое здоровье – совсем другое. Иногда мне казалось, что речь в этой характеристике шла не только о физическом здоровье, но и о душевном. Мама сейчас казалась безумной. Я всегда считал, что это заслуга отца. Он довел её до этого. Как? Каким образом? Легко. Своим безразличием. К ней, ко мне, ко всему, что происходило за пределами его обязанностей в Ассоциации. Ну и на сладкое целая плеяда женщин, одна за другой, до тех пор, пока не вернулась Кира. Иногда я ловил себя на мысли, что это месть. Он как будто мстит за что-то собственной жене, медленно, капля за каплей сводя ее с ума, унижая.
- Она так сильно меня ненавидит? – голос Арины странно дрогнул. Умеет мама произвести впечатление.
- Не тебя. Киру. А как бы ты относилась к женщине, которая отобрала у тебя мужа?
- Кажется, это не мой вариант. Пойду лучше посоветуюсь с мамой. Получу пару уроков, как увести мужа из семьи. Совсем скоро мне это пригодится, - совсем по-детски хихикнула Арина. В этот момент, мне показалось, что я окончательно свихнулся. Она же совсем ребенок. Да, совершеннолетняя по паспорту, но все еще девчонка, которую бросили в новую жизнь, где все ее толкают от стены к стене. Стоит к кому-то подойти, удар и ты летишь в противоположную сторону. Там уже ждут, чтобы нанести новый.
После дополнительного занятия мы договорились с Лерой пройтись по магазинам в Старой Деревне. Кирилл решил, что лишний раз появляться вместе на оживленных улицах нам не следует, да и то, что его выписали от большинства лучше держать в секрете. Так что он наблюдал за мной, в этом я не сомневалась, оттуда-то из темных закоулков, в невероятном количестве примыкающим к главной улице. Магазинов с одеждой здесь было немного, как и времени на приобретение наряда. Но идти на церемонию, имеющую в названии слово "торжественная", нам с Лерой было решительно не в чем. Я разглядывала витрину с пугающим белым манекеном в вычурном голубом атласном платье, на котором, о ужас, поблескивали стразы. Лера опаздывала, а смартфон грустно пискнул и выключился. Мне оставалось лишь нервно вертеть его в руках. Надеюсь, она не передумала. Подожду еще немного и пойду домой.
- А вот и мы! - интересно, жизнерадостность Леры - это врожденный талант или его можно приобрести? Я бы не отказалась от порции позитива. После встречи с матерью Кирилла кошки, регулярно скребущие на моей душе, устроили концерт с оркестром. Сейчас в их песне на мотив «У кошки четыре ноги» появились удивленные нотки.
- Жанна? - сказать, что я обалдела, значит, ничего не сказать. Красотка Жанна никогда не покупала ничего в местных магазинах, по ее словам, в этом сельпо ловить нечего.
- Не смотри на меня так. Я не собираюсь покупать и, тем более, носить эти тряпки, - брюнетка в стильном черном пальто и сапогах на высоких шпильках брезгливо смотрела в сторону мутной витрины первого магазина одежды. - Лера попросила меня помочь с выбором платья. Хочет кого-то впечатлить.
Лера зарделась, как маков цвет. Мне оставалось лишь закатить глаза и пожать плечами. Когда ж ее отпустит климо-вирус? Быстрее бы.
Но, увы, этому дню слово быстрее не нравилось категорически. Сперва они опоздали, а теперь еще и эти злосчастные тряпки никак не хотели то садиться на талии, то на груди. Угодить Жанне оказалось сложнее, чем угодить всей Ассоциации вместе взятой. Мы обошли пять магазинов, впереди осталось еще три. И так небольшой выбор становился теперь совсем ничтожным. Но ни я, ни Лера не потратили ни рубля. Жанна презрительно фыркала на все, что видела.
Спустя два часа изнурительных боев с застежками на платьях и язвительной Жанной я влезла в классическое черное платье-футляр, легкую легкомысленность которому придавал разрез до середины левого бедра. Самое то, чтобы быть в формате и не привлекать лишнее внимание.
- Жанна, ты как хочешь, мне надоело. Беру это и никакой критики, - безапелляционно заявила я. Жанна, грациозно сидящая в низком кресле с изогнутыми подлокотниками, одобрительно кивнула.
- Мрачновато и слишком скромно на мой вкус, но тебе идет, - не знаю, чего ей стоило это смирение во взгляде и голосе, но звучало вполне убедительно. Кажется, ей просто надоело таскаться с нами по магазинам и смотреть на эту «кривую безвкусицу». - Тебе бы еще стрижку сделать...- умиротворение сменилось плотоядной усмешкой.
Я испуганно попятилась назад. Нет уж, никакой стрижки. Живой не сдамся!
-О, ужас! Лера, ты похожа в этом на пироженку с кремом! Снимай сейчас же! - возопила Жанна в унисон со всем своим эстетическим внутренним миром. – Если хочешь, чтобы мужчина тебя съел – не лучшая идея быть похожей на торт!
Иногда спасение ожидает нас с самой неожиданной стороны.
Глава 17. Церемония
Я впервые вошла в двери штаба Ассоциации. По случаю торжества их открыли настежь, навели широкий мост, застелили весь путь красной ковровой дорожкой, которая после первых десяти пар ног превратилась в черную, но это никого не смущало. Мыслители плотным человеческим потоком стекались в парадный зал. Откуда их столько? В Старой Деревне едва ли насчитается больше полутора тысяч жителей и все они русские, либо, как сказали бы в новостях, выходцы из бывших союзных республик. В толпе, частью которой стала я и, поддерживающий меня за локоть Эдгар, говорили по-английски, по-немецки и, кажется, по-китайски. Или это японский? Кто ж его знает. Но группа низкорослых шумных монголоидов целеустремленно прокладывала себе дорогу ко входу в зал. От них ловко увернулся Клим. Он вел под руку какую-то фигуристую шатенку. Перед входом нас коротко представили, но я не запомнила имени то ли Эля, то ли Нэля.
Как я могла вообще что-то запомнить? Все с утра шло наперекосяк. Проснувшись, я с ужасом осознала, что платье, показавшееся мне скромным не такое уж целомудренное. Разрез очень провокационно оголял бедро при ходьбе, а туфли, позаимствованные у расщедрившейся Жанны, соблазнительно поблескивали высоким глянцевым каблуком. И, самое ужасно, вчера меня все-таки постригли! Ладно, постригли хорошо, но достаточно коротко. Мои волосы высказали свое фи против этого надругательства, завившись с одной стороны внутрь, с другой – наружу. Как спала, так и примяло, короче говоря. Пришлось бежать к Жанне за средством для укладки, а потом к Лере плакаться на платье. Нет, серьезно, ну как так? Почему вещи смотрятся идеально только в магазине?
Ну и да. Большую половину дня я крутила в руках мобильник. Жутко хотелось написать. Узнать, как дела. Что происходит. Переживает ли он? Но откуда-то я знала, что сегодня рядом с ним Маша. Это ее день. Её день, как его невесты, как будущей жены Главы Ассоциации. В итоге после обеда я сдалась, разбудила телефон и…запустила в интранете поиск статей об Оракуле. Последние дни я очень много слышала о нем. Оракул то, Оракул это. Но так ни разу и не занялась поиском информации о том, что же он такое и как связан с Главой.
«Оракул – избранник Творца. Он живет в одиночестве на вершине и принимает послания из обжигающего пламени, толкует их и передает в руки Главе Ассоциации. Никто, кроме Главы не может контактировать с Оракулом. Огонь Творца беспощаден, никто не может вечно противиться его жару. Когда Оракул сгорает, его преемником становится текущий Глава Ассоциации».
Зашибись карьерный рост. И чего они так дерутся за этот пост? Сначала пашешь всю жизнь, как проклятый. Подчиняешься туче нелепых правил. Потом каким-то образом горишь несколько десятилетий и быстренько откидываешь копыта? Перспектива так себе. При случае надо обязательно поговорить об этом с Кириллом. Может, ну его, этот пост? Как я поняла, он так убивается из-за моего отца и Теней. Так Тени хитрые, сами разберутся. Кому нужны такие жертвы?