[36].
Важным условием успешного «делания» Италии Лев Мечников считал также международное сотрудничество демократических сил. Эту мысль он хотел донести и до Н. Г. Чернышевского в письме из Сиены 12 июля 1862 г. Предлагая для его журнала «Современник» серию статей об Италии, он указывал на их общий лейтмотив: «Италия должна возродиться, сродниться с новым элементом – славянским и начать с ним универсальный союз»[37]. Заметим: Мечников не выделяет здесь какую-либо одну национальность, речь идет о славянстве в целом. И в этом вопросе он выступает в русле тех принципов, которые, в частности, провозглашал в своих «Славянских письмах» Джузеппе Мадзини еще в 1857 г. и которых придерживался в своих сношениях с зарубежными революционерами Джузеппе Гарибальди.
Сам Мечников не ограничивается популяризацией идей итало-славянского сотрудничества. Он прилагает усилия к практическому налаживанию таких связей как внутри Италии, так и за ее пределами. Среди его соратников в этой работе – И. И. Прянишников, служивший, как и он, в гарибальдийском войске. К сожалению, об этом волонтере имеются лишь отрывочные сведения. Наиболее раннее документальное подтверждение о его пребывании во Флоренции нами найдено в хронике официальной газеты «Monitore Toscano» («Тосканский монитор»), сообщавшей о его выезде отсюда по каким-то делам в Ливорно 14 июня 1861 г.[38] Известно также, что из Италии Прянишников ездил на Балканы для участия в 1862 г. в антитурецкой борьбе черногорцев, которую поддерживал Гарибальди. Во Флоренции, по свидетельствам современников, Прянишников и Мечников часто появлялись неразлучной парой на разных встречах и собраниях[39].
В Россию связи Мечникова простирались через приезжавших из нее литераторов и других лиц. В 1861 г. Италию посетил один из протагонистов демократического движения в России, соредактор журнала «Современник» Н. А. Добролюбов, активно интересовавшийся итальянской политической жизнью и посвятивший ей ряд своих статей. Согласно хронике газеты «Monitore Toscano», 5 февраля 1861 г. он приехал во Флоренцию из Ливорно и, остановившись в гостинице «Европа», находился здесь 15 дней[40].
Публичная информация о прибытии во Флоренцию столь известного в литературном мире России деятеля не могла пройти без внимания Льва Мечникова, проживавшего в это время в городе («MonitoreToscano» сообщал, что Мечников выезжал отсюда в Ливорно лишь 28 февраля[41]). Всё это дает основание полагать, что он встречался с Добролюбовым и, возможно, через него установил письменную связь с Чернышевским, который и начал публиковать очерки гарибальдийца в «Современнике». Пребывание во Флоренции отставного русского офицера Алексея фон Фрикена, который находился в Италии с 1860 г. и знал Мечникова, подтверждает это предположение. Указывая на свои встречи с фон Фрикеном, Добролюбов в письме к Чернышевскому писал в мае 1861 г.: «В Италии он был мне действительно полезен своими знакомствами»[42].
В это же время Флоренцию посетили историк литературы А. Н. Веселовский, публицисты Н. Ф. Щербина и В. Д. Скарятин[43] – корреспонденты популярного московского еженедельника «Современная летопись», автором которой с июля 1861 г. стал и Лев Мечников. Не все они сходились в своих оценках происходящего в Италии. Если Веселовский с симпатией воспринимал движение за объединение страны во главе с Гарибальди, то иные акценты в своих статьях делал Скарятин, выражавший неприязнь к «мадзинизму», подразумевая под этим деятельность Монтанелли, Дольфи и самого Гарибальди.
В августе 1861 г. во Флоренцию возвратился пенсионер Петербургской академии художеств Николай Ге. Его квартира находилась в доме на пьяцце Индипенденца (площади Независимости), где он начал работу над картиной «Тайная вечеря», получившей впоследствии большой общественный резонанс своим созвучием с проблемами современности. У флорентийцев квартира H. Н. Ге получила название «голубой гостиной» за цвет интерьера ее комнат. Здесь регулярно собирались представители местной интеллигенции и приезжие из разных стран.
Колоритную фигуру этого общества представлял зять хозяина «голубой гостиной» скульптор Пармен Забелло, покинувший Россию еще в 1850-х гг. и поселившийся во Флоренции. Мечников, неравнодушный к искусству вообще, хорошо знал его и, вспоминая свое пребывание в городе тех лет, отмечал, что «из постоянных жителей Флоренции более всех выделялся скульптор 3[абелл]о, один из красивейших представителей малороссийского чумацкого[44] типа. […] 3[абелл]о много читал, преимущественно Прудона и Герцена, и умел хорошо переваривать прочитанное»[45]. Скульптор был в близких отношениях Михаилом Бакуниным, а также с флорентийским народным вожаком Джузеппе Дольфи, образ которого запечатлел на портрете.
Другой пенсионер Петербургской академии художеств, Григорий Мясоедов, также избравший вслед за H. Н. Ге местом своих занятий Флоренцию, оставил описание характерных для «голубой гостиной» встреч:
У Николая Николаевича Ге собиралось много весьма разнообразного народу. Тут были русские, жившие во Флоренции с давних пор, вновь приезжающие и проезжающие, тут же попадались итальянцы, французы и другие национальности. […] В темах для разговоров недостатка не было. Политическая жизнь Италии, в это время бившая ключом, не могла не увлечь русскую колонию, а потому у Ге, после искусства, всего более говорилось о политике. Господствующий тон был тон крайнего либерализма, подбитого философией и моралью. Спорили много, спорили с пеной у рта, не жалели ни слов, ни порицаний, ни восторгов…[46]
Мясоедов называл имена некоторых участников вечеров. Это – члены семьи издателя газеты «Колокол» в Лондоне Александра Герцена, среди них его сын – Александр Александрович Герцен, помогавший отцу в его связях с демократами Италии и других стран, упоминавшийся выше П. П. Забелло, публицист-эмигрант, критик российского самодержавия князь П. В. Долгоруков[47], участник французской революции 1848 г. И. Доманже, писатель профессор Анджело Де Губернатис, Л. И. Мечников и др. Особенно много было «иностранцев», имена которых спустя десятилетия Мясоедов не мог припомнить.
Собрания на квартире Ге носили характер жарких дискуссий по поводу событий в Италии и за рубежом. В 1863 г. в центре внимания было польское восстание, взбудоражившее Европу и вызвавшее движение в Италии в защиту поляков. Сам Гарибальди намеревался ехать на помощь повстанцам. Об этом свидетельствует его рассказ, записанный Бакуниным сразу после посещения Капреры в январе 1864 г.:
За последнее время мне жизнь надоела; я охотно расстался бы с нею, но я хотел бы умереть с пользой для моего отечества и для свободы всех народов. Я собирался поехать в Польшу, но поляки просили мне передать, что я буду там бесполезен, а мой переезд принесет больше вреда, чем пользы, поэтому я воздержался. Впрочем, я и сам полагаю, что здесь я буду для них полезнее, чем там. Если мы сделаем что-нибудь в Италии, то это будет выгодно и для Польши, которая ныне, как и всегда, пользуется всем моим сочувствием[48].
О движении солидарности с Польшей вспоминал и Г. Г. Мясоедов: «Флоренция […] была, разумеется, на стороне угнетенных поляков[49]. Многие из проживавших там русских делили их симпатию. Помню, что Николай Николаевич [Ге] был за поляков, горячо их защищал»[50].
Во Флоренции был создан комитет помощи Польши, куда вошли, наряду с другими, Дж. Дольфи и Л. Мечников. С целью организации широкой поддержки польских патриотов оба обратились в начале 1863 г. с письмами в Лондон к Герцену. 3-го марта того же года на пьяцце Индипенденца прошла манифестация в защиту независимости Польши, на которой с речью выступил Лев Мечников. После этого Герцен поместил в «Колоколе» его письмо, в котором от имени эмигрантов из России выражался протест «против ложно патриотических чувств, заявляемых официальной Россией по поводу польского восстания» и высказывалось «живейшее сочувствие благородным деятелям польской независимости»[51].
В Петербурге же после этого была составлена официальная реляция, с которой могла знакомиться лишь правящая верхушка империи. В конфиденциальном документе – «Морально-политический обзор» за 1863 г. в разделе «Революционная деятельность русских выходцев» – шеф III отделения докладывал: «Мечников, служивший прежде в отряде Гарибальди адъютантом генерала Мильбица, живет обыкновенно в Ливорно, но в начале года переселился во Флоренцию и на митингах в пользу Польши неоднократно говорил речи, направленные против русского правительства»[52].
Переезд Мечникова из Ливорно в столицу Тосканы во многом был связан с формированием здесь зарубежного центра общероссийского нелегального общества «Земля и Воля». В 1863 г. во Флоренции появляются его активные члены и сторонники, среди них А. Ф. Стуарт[53], Н. Д. Ножин[54], H. С. Курочкин[55], с которыми Мечников поддерживает контакты.