— Но ты ведь не послушала бабушку…
— Когда я бывала одна, то пробовала… И всегда боялась упасть.
— А мой отец, когда увидел, как я завис в своей комнате, просто окаменел… Но это было его первой реакцией, потому что он действительно испугался. Но потом он объяснил мне, что мне нечего бояться, что эта способность называется левитацией, что это редко встречается, что этот дар надо беречь и по возможности скрывать его до тех пор, пока его можно будет использовать для каких-то определенных целей. Я был подростком, когда узнал, что мой отец ведет переговоры с одним известным иллюзионистом… Когда я понял, что они хотят сделать из меня цирковую игрушку, зарабатывая на моем даре деньги, я сбежал из дома… Сам пришел в милицию, сказал, что мой отец бьет меня, словом, наговорил на него, чтобы только меня поместили в интернат. Своей матери я не знал, видел только ее фотографию. Отец сказал, что она была балериной, родила меня и исчезла. Короче, с родителями мне явно не повезло.
— А что было потом, в интернате?
— Я хорошо учился. У меня там случилась большая любовь, я влюбился в одну учительницу. У нее были очень белые, как у Снегурочки, волосы и ярко-красные губы. И пахла он, моя Марина Петровна, как роза. Она преподавала математику, а ее муж — физику. Чтобы чаще видеть ее, я просил ее позаниматься со мной дополнительно, а она, видимо, распознав во мне способности, стала приглашать меня к себе домой, где мы подолгу занимались и математикой, и физикой. Я и сам почувствовал, что во мне открылось что-то такое, что позволяло мне легко решать задачи, запоминать формулы. Я выигрывал олимпиады, и мне нравилось заниматься этим. На одной из олимпиад я познакомился с Аликом. Но ему нравились больше химия и биология. Мы стали дружить, потом поступили в МГУ, потом попали к Селиванову в институт… У нас были такие планы, мы были переполнены идеями, мы знали, что способны на многое… Нас привлекали две темы — свертываемость крови и регенерация тканей… Это было перспективное направление, но вокруг нас не нашлось ни одного здравомыслящего и влиятельного человека, который дал бы нам зеленый свет. Наоборот, нас, молодых, каждый руководитель старался одурачить, использовать. Ну а дальше ты все знаешь.
— Значит, те люди, что тебя похитили, понятия не имели, чем ты занимаешься, что ты ученый? Ты был интересен им именно как человек, обладающий способностью к левитации.
— Да. И я до сих пор не знаю, где и кто мог меня увидеть. Не удивлюсь, если это сделал мой отец. Возможно, он следил за мной, и ему удалось заснять мои полеты на видео.
— Получается, что, если бы мы не делали этого, если бы просто забыли про этот наш дар, то жили бы себе спокойно… Тебя бы никто не похищал. Моя мать не бросила бы меня. Твой отец не искал бы способы, как заработать на тебе. И судьба наша сложилась бы иначе.
— Ты помнишь, когда мы сделали это вместе?
— Да, конечно. Однажды в лесу, куда ты привез меня на пикник. Ты дал мне красную таблетку, и я… Я крепко ухватилась за твою руку, и мы поднялись. Я была уверена, что это наркотик. Но мне так понравилось это, что я промолчала. Ради этих ощущений парения, этой легкости, свободы…
— На этом и строился весь расчет, — засмеялся Алекс. — Я хотел разбудить тебя, заставить тебя подняться. Ты поверила в то, что это какой-то галлюциногенный препарат, и поднялась. Вряд ли у тебя это получилось и ты так осмелела, если бы знала, что это просто витамины.
— Да, наверное.
— А ты помнишь, когда последний раз поднималась?
Мне не надо было вспоминать — такое не забывается.
— Тот человек… по фамилии Шорохов. Они привезли меня и оставили перед калиткой твоего дома. Был рассвет, мне надо было попасть в дом, но калитка была заперта. Я собралась, почувствовала какой-то жуткий холод внутри, потом легко оттолкнулась… и приземлилась уже на террасе. Ты хочешь сказать, что за мной следили?
— Безусловно. Думаю, что существует видео этого твоего утреннего полета. Вот поэтому мы здесь вместе.
— Значит, если бы я не умела этого делать, то… мы бы больше вообще не встретились?
— Думаю, что Гольдман все же уговорил бы тебя выйти за него замуж. Хотя может, и нет, вариантов твоей судьбы много. Возможно, ты осталась бы одна, может, занялась бы каким-нибудь творчеством, может, книгу бы написала о своих неаполитанских приключениях, к примеру. Такой женский приключенческий роман с элементами фантастики, и назвала бы его…
— «Неаполитанская кошка», — сказала я, не задумываясь.
— Роман ты можешь писать и здесь, и вообще, заниматься тем, что тебе нравится, в свободное время. Главное, что мы теперь вместе, нас двое, а с Аликом — трое! И у нас теперь будет своя лаборатория!
Было самое время сказать, что вместе с Аликом нас, возможно, четверо, но слишком уж много было сказано за это утро. И у нас еще было много времени, чтобы подумать о том, передается ли наш дар по наследству…
Мы вышли из дома, солнце позолотило гладкую поверхность озера, окруженного густой зеленью древних сосен. Мне еще предстояло влюбиться в это карельское золото, в эту красоту.
В сотне метрах от нас, прямо на берегу я заметила знакомый силуэт — хрупкая мужская фигурка с шапкой волос и с удочкой в руках.
Сердце мое радостно забилось. Алик!
Мы с Алексом стояли, взявшись за руки, на высоком крыльце. Сначала дернулась его рука и потянула мою, вот и я покачнулась, не чувствуя уже твердости под ногами, словно наступила на воздушный шар…
Мы поднялись и медленно проплыли над лужайкой и плавно опустились у самой кромки воды. Крепко запахло хвоей, рыбой…
Алик, повернувшись и увидев нас, улыбнулся.
— Тише вы, черти, всю рыбу мне распугаете!
«John, they lost them… First a man disappeared from Naples, it is assumed that the Russians took him, then a woman flew to Moscow, and we hoped that they would meet there… But the woman had another man, he spent the night with her… She behaves as an ordinary woman, and if I had not seen this video from Naples, where she quietly jumps over the high wall early in the morning to get into the house, I would think that we just waste time and money…»
«You know, Miki, I am now more interested in a man by the name of Bank, who met with a woman in Naples. The Russians had cranked up some very complicated operation, and no corpse of Mr. Bank was brought to Moscow on board, departing for Moscow. This is verified information. He is alive, and, as I understand, is far more valuable than a woman. In Moscow, he was given a funeral, but in fact the Russians hid him».
«Assuming that, and he also levitates, that he was the third?»
«We can only guess. Perhaps he, a young scientist known in scientific circles, the author of the project „Alfa-sanguinis-1“, invented a drug that was tested on a woman during his stay in Naples? Perhaps the coffee that they drank in the cafe contained a preparation that allowed her to rise into the air?»[6]