— Ну-ну, — проворчал он.
Я не ожидала воссоединения семьи, но реакция Никки меня поразила. Увидев брата, она занервничала. Буря чувств отразилась на ее лице — от изумления и облегчения до неприкрытой ярости. Сама Николь изменилась — похудела, и ноги стали длиннее. Вьющиеся волосы отросли, на обкусанных ногтях поблескивал черный лак. Она красовалась в мини-юбке и ботинках Doctor Martens с развязанными шнурками. Былая дерзость Николь исчезла: теперь в ней главенствовала настоящая агрессивность. Девушка сидела на краю открытого кузова, курила и холодно смотрела на Ксавье.
Он спокойно приблизился к ней. Несколько долгих мгновений они молчали. Мне даже стало неловко, а Никки лишь глубоко затянулась и беззастенчиво выдохнула дым в лицо брата.
— Ой, кто вернулся!
Ксавье проигнорировал издевку — он инстинктивно знал, как надо обращаться с младшей сестрой-бунтаркой. Он хладнокровно вынул сигарету из ее губ, не дав ей опомниться, и растоптал окурок.
— Грустила без меня? — усмехнулся он.
Никки насупилась.
— Ишь какой — явился и корчит из себя старшего брата. Где тебя черти носили?
— У нас с Бет были дела.
— Ах, у вас? Ты полгода пропадал! Мама совсем свихнулась.
— Я не мог выходить на контакт ни с кем из вас.
— Что за дерьмо? Сроду не слыхала таких тупых объяснений!
Подростки захихикали, наслаждаясь спектаклем.
Ксавье вздохнул.
— Никки, ситуация очень сложная.
— Ясно. Просто ты жуткий эгоист.
— Хватит, — буркнул Ксавье. — Ты понятия не имеешь о том, где я побывал и почему уехал.
— Выкладывай… Я слушаю, — с едкой иронией произнесла Николь.
Ксавье растерялся.
— Не сейчас…
— Тогда шел бы ты…
— Будет лучше, если я отвезу тебя домой.
— А я хочу тут побыть. Я тоже занята.
— Врешь.
Веснушчатый парень выплюнул зубочистку на землю и повернулся к Николь, явно выражая солидарность.
— Могу тебя подбросить, — предложил он.
Ксавье одарил парня испепеляющим взглядом.
— Без тебя обойдемся.
Тинейджер боязливо втянул голову в плечи. Не желая позориться на людях, Николь с тяжким стоном спрыгнула с грузовика.
— Мы еще побеседуем, — проворчала она и потащилась к нашей машине.
— Извини, если я смутил тебя, — примирительно заявил Ксавье. — Но папа с мамой за тебя волнуются.
— Ой, не смеши, — фыркнула Николь. — Нарушение «комендантского часа» не сравнится с тем, что кое-кто втихаря смылся из города.
— Твоя взяла!
— А ты, — процедила Николь сквозь зубы, обернувшись ко мне. — Даже не знаю, хватит ли у тебя наглости появиться в нашем доме. В данный момент моя мама — не самая большая твоя фанатка.
— Не бойся, Бет, — тихо сказал он. — Я с ней поговорю.
— Ты уверен? — прошептала я.
— Ага, — хмыкнула Николь. — Она тебя даже не заметит. Еще бы — драгоценный сынок сподобился вернуться.
— Остынь, Никки.
Спустя несколько минут мы подъехали к дому Вудсов. Я хорошо помнила двухэтажный особняк с большими окнами и широкой лужайкой перед парадным крыльцом. На подъездной дорожке стояли два мини-вэна. Меня поразило, насколько здесь все нормально и обыденно.
Когда Бернадетта Вудс открыла черную блестящую дверь, у нее из рук выпало посудное полотенце.
— Мама? — пробормотал Ксавье.
Бернадетта молча потянулась к нему. Николь протиснулась мимо нас и влетела в холл. Грохоча подошвами ботинок, она протопала вверх по лестнице в свою комнату и хлопнула дверью. Но даже это не смогло вывести мать Ксавье из транса. Николь оказалась права: я для Бернадетты не существовала. И я была ей даже благодарна. Облегчение наступило, когда из кухни вышел отец Ксавье. Питер громко ахнул, и его лицо озарилось улыбкой.
— Не обижайся на маму, — произнес он, бережно отстранив жену. — Милая, давай приготовим им чай?
Бернадетта, не говоря ни слова, впустила нас.
— Ну, Никки и злюка, — заметил Ксавье мимоходом.
— Она спешит повзрослеть, — отозвался его отец будничным тоном.
Похоже, время ни на йоту не ослабило семейные узы.
Мы присели на мягком диване в гостиной. Я нервничала и старалась ни с кем не встречаться взглядом, поэтому принялась изучать игрушки, разбросанные по полу Маделейн и Майклом. Крупный рыжий кот спал в корзинке — точно так же, как в первый раз, когда я вошла в этот дом. Казалось, это случилось пару веков назад.
— Мы думали, что никогда тебя не увидим, — всхлипнула Бернадетта.
Я прикусила губу, чтобы не выдать эмоций. Разбираться с ситуацией должен Ксавье.
Бернадетта утерла слезы тыльной стороной ладони.
— Ксавье, я молилась за тебя каждый день!
— Мама, прости меня, пожалуйста.
— Но где же ты был… — проговорила Бернадетта, но Питер предупреждающе поднял руку и остановил ее.
Он был так рад видеть сына целым и невредимым, и это перевешивало все остальное. Берни поняла намек мужа и кашлянула.
— Главное, что теперь ты здесь. Вы голодные?
— Спасибо, мы сыты.
— А ты в порядке? — спросил Питер.
— Да, — Ксавье кивнул. — И я не хотел сделать больно вам… и всей нашей семье.
Бернадетта хранила молчание. Ксавье проследил за ее взглядом, упавшим на мое обручальное кольцо с бриллиантом — фамильную драгоценность Вудсов. Я поежилась.
— Мама, папа, вам кое о чем нужно узнать, — начал Ксавье.
— Боже мой! — воскликнула Берни. — Нет, это невозможно!
— Не пугайся, мама, — продолжал Ксавье.
— Вы поженились? — спросила Бернадетта таким голосом, словно у нее вот-вот мог случиться инфаркт.
— Мы собирались вам сказать, но у нас были такие обстоятельства… — пробормотал Ксавье.
Бернадетта встрепенулась и наконец-то обратилась ко мне.
— Ты беременна?
— Нет! — выпалила я, покраснев. — Ничего подобного.
— Тогда почему?
— Полагаю, у них имелись серьезные причины, — негромко произнес Питер.
Отец Ксавье проявил настоящую чуткость и тактичность. Наверняка у него накопился миллион вопросов, однако он стал нашим союзником и старался, чтобы воссоединение семьи прошло максимально безболезненно. Питер похлопал Ксавье по плечу.
— Поздравляю, сынок, — улыбнулся он и протянул руку мне, помогая подняться. — Добро пожаловать в нашу семью, Бет. Мы горды, что ты теперь Вудс.
— Спасибо, — смущенно промямлила я.
Может, родители Ксавье и винили меня в том, что я умыкнула их сына. Но я не видела в глазах Питера ни гнева, ни обвинений — только открытость и искреннее счастье. Я была женой Ксавье и являлась частью его семьи.
— Нужно отпраздновать такое событие. Выпьем шампанского, — объявил Питер.
— Папа, нам пора.
Берни огорчился.
— Но вы только что приехали!
— Мы отлучимся, но ненадолго.
— Не нравится мне это, — заявила Берни. — Терпеть не могу секреты. Почему вы не позволяете вам помочь?
— Вы оба для меня дороже всего на свете, — вырвалось у Ксавье. — Но мы с Бет должны справиться самостоятельно. Просто поверьте мне. Я вам раньше никогда не врал и сейчас вас не подведу.
Мать Ксавье кивнула, решив не спорить с сыном.
— Вы будете в городе? — поинтересовалась она.
— Да, некоторое время.
— Мы с отцом можем что-то сделать? Если вы в беде, то у нас много знакомых…
— Нет, мама.
— Но я чувствую себя такой бесполезной!
— Кое-что есть, — сказал Ксавье матери и поцеловал ее в лоб. — Берегите себя.
И мне почему-то сразу стало безразлично, охотятся за нами Семерки или нет. Меня перестало беспокоить наше зыбкое и ускользающее будущее. Семья Ксавье приняла и своего первенца, и меня. Так что рискнуть стоило.
Мы попрощались с Берни и Питером и покинули дом Вудсов. Мы чувствовали себя легко и свободно. Я не знала, долго ли продлится это удивительное ощущение. Не исключено, что нам никогда не удастся избавиться от преследователей. Наш союз потревожил обитателей не только Царства Небесного, но и Преисподней. Возможно, нам не суждено ни минуты покоя. Но мы обрели благодать, и будем просыпаться в объятиях друг друга каждое утро. Даже судьба подарила нам краткий миг радости, а значит, сдаваться нельзя.
Морщинки на лбу Ксавье разгладились. Впервые за столько месяцев он выглядел счастливым.
Глава 27Заложница
Ночное небо было подобно бархату, усыпанному звездами. Полная луна озаряла улицы мягким сиянием. Венус-Коув пробуждал давние воспоминания. Мы с Ксавье, взявшись за руки, дошли до пристани. Именно здесь я впервые увидела его. Он рыбачил, а мои брат с сестрой быстро увели меня с набережной. Я гадала, неужели в тот день Гэбриэл и Айви узнали наперед, какова будет наша жизнь?
Нам обоим не хотелось ехать в гостиницу. Мы жаждали заново открыть для себя Венус-Коув, посетить излюбленные местечки, а самое главное — убедиться в том, что городок не слишком сильно изменился за время нашего отсутствия.
— Наш старый добрый Венус-Коув, — произнесла я.
— Точно, тут было совершенно нечего делать, — отозвался Ксавье. — Пока не появилась ты.
— Ага. Ты меня извини.
— Не за что тебе просить прощения. — Ксавье обнял меня и притянул к себе. — Я бы тебя ни на что не променял.
Когда мы добрались до берега, я сбросила туфли, и мои ступни утонули во влажном песке. Мы полностью отрешились от всего плохого. Пляж оказался весьма сюрреалистичным. Черные волны властно накатывали на берег. Горизонт и океан слились воедино. Несколько белых яхт грациозно покачивались на воде.
— Прогуляемся к утесам, — предложил Ксавье.
— Правда? — растерялась я. — Ты уверен?
— Конечно, — ответил Ксавье. — Бет, нам нужно… нечто вроде завершения. Побываем там напоследок. Ладно?
— Хорошо.
Мы побрели по ровному участку берега и, в конце концов, добрались до скалистых лиманов. Я смогла разглядеть мелькание рыбьих хвостов на мелководье и скрюченные ветви мертвых кораллов.
Мы обогнули мыс и увидели громадные монолиты, залитые лунным светом. У меня возникло чувство, что я стою плечом к плечу с Бетани — ангелом и школьницей из «Брайс Гамильтон». И Ксавье, и я были такими юными и беспечными! А сейчас мы повзрослели. Исчезла легкость, на смену ей пришел груз забот и тревог.