— Еще несколько дней — и венец у нас в руках, — заметил Мэтт; ему не терпелось поскорее покончить с расследованием. Каждый день казался ему вечностью с тех пор, как он покинул Кэтрин. Он не знал, чего ему хочется больше: найти венец или вернуться к ней.
— Ты неисправимый оптимист, — усмехнулся Уин, — после тех трудностей, с которыми мы столкнулись при разгадке последнего ключа, не кажется ли тебе, что Лоуренс приготовил нам на этот раз что-нибудь еще более сложное?
— Я об этом не думал, — вызывающе ответил Мэтт, — единственное, чего мне хочется, — вернуться в Новый Орлеан.
— Это из-за Кэтрин? — лукаво спросила Алекс. Мэтт улыбнулся в ответ:
— Допустим, что это так. Что там говорить — как бы ты мне ни нравилась, я безумно рад, что Уин оказался ненастоящим священником.
— Я тоже, — засмеялась Алекс, любуясь высокой, стройной фигурой Уина, стоявшего неподалеку.
— Если принять во внимание мои чувства к Кэтрин, наш с тобой брак, будь он действительным, привел бы к большим затруднениям.
— Она очень хороша, — сказала Алекс. — Если мне, так или иначе, придется уступить тебя кому-то, я рада, что это будет Кэтрин.
Мэтт обвил рукой талию Алекс и дружески поцеловал ее в щеку.
— Еще немного, и расследование закончится. Тогда каждый из нас займется своей личной жизнью. — Он хотел сделать Алекс приятное и не подозревал, какую жестокую боль причинили ей его слова.
Прислушиваясь к их болтовне, Уин внутренне согласился, что его священнические обеты осложнили бы многое в их отношениях. Он полюбил Алекс по-настоящему, ни одна женщина не значила столько в его жизни. Он собирался сделать ей предложение, когда поиски венца благополучно завершатся. Уин посмотрел на нее и вдруг увидел, как печален и безысходен ее взгляд. Казалось, она пребывает в самом мрачном отчаянии.
Как только Алекс почувствовала, что Уин наблюдает за ней, выражение тревоги исчезло из ее глаз, и она безмятежно улыбнулась. Уин был озадачен. В конце концов, он отбросил неприятные мысли и решил, что ему это просто показалось.
Друзья покинули борт парохода и немедленно заказали номера в городской гостинице «Тремонт». Пообедав в ресторане, Мэтт и Уин оставили Алекс в гостинице немного отдохнуть, а сами поехали разузнать, каким образом можно добраться до Сан-Антонио. Все шло гладко: пролив можно было пересечь уже на следующий день. Мэтт и Уин заказали билеты на дилижанс, который отправлялся в полдень. Сделав необходимые распоряжения, они вернулись в гостиницу: Мэтт зашел в бар выпить что-нибудь, а Уин поспешил к Алекс. Он с нетерпением ждал их последней ночи.
Алекс тоже страстно желала увидеться с Уином. Ей безумно хотелось побыть рядом с ним в последний раз. Она понимала, что, когда начнется путешествие в Сан-Антонио, вряд ли у них будет возможность остаться наедине.
Раздался стук в дверь. Это показалось Алекс странным — Уин мог появиться самое раннее через полчаса. Страшно обрадовавшись его неожиданному возвращению, Алекс открыла дверь. Ужас охватил ее: она оказалась лицом к лицу с Филиппом и Робертом. Быть рядом с ними — одно это казалось ей отвратительным, их присутствие оскверняло все.
— Удивлена нашей неожиданной встречей, дорогая? — небрежно спросил Филипп, проходя в ее спальню, не дождавшись приглашения. Роберт последовал за ним.
— Что вы здесь делаете? — закричала Алекс, быстро закрыв за ними дверь, боясь, что кто-нибудь увидит ее в обществе этих людей. — Вы что — сумасшедшие, если приходите сюда подобным образом?
— Сумасшедшие? Мне так не кажется. Я думаю, лучше сказать — люди слова. Мы же обещали не выпускать тебя из виду. Мы знаем, где ты была и чем занималась все это время. Думаешь, это неправда? — заявил Роберт.
— Нет, — призналась она, — я так не думаю. Только имейте в виду, Уин и Мэтт вернутся с минуты на минуту.
— Ага, так все-таки Уин? — громко рассмеялся Филипп, садясь на кровать Алекс и проверяя, насколько она мягка и удобна. Он многозначительно посмотрел на Роберта. — Итак, ты выяснила, что он не священник, не правда ли?
— Вы знали? Когда вы узнали об этом? — Она была в шоке.
— Для нас это не было тайной с самого начала, милая. — Филипп был доволен произведенным эффектом.
— Вы знали об этом, но ничего не рассказали мне. Почему?
— А зачем? По каким-то неведомым причинам наш отец хотел, чтобы в поисках принимал участие священник. Зачем же нам было препятствовать расследованию, нам на руку было позволить ему возглавить вас, — пояснил Роберт.
— Кроме того, — елейным голосом сказал Филипп, — было так забавно наблюдать за ним…
— Забавно? Вы держите моего отца в тюрьме и считаете, что все это забавно?! Для вас это не более чем игра…
— Не беспокойся о своем отце. Пока ты ведешь себя послушно и помогаешь нам, с ним ничего не случится. Но все-таки, имея представление об образе жизни Уина Брэдфорда, нам было небезынтересно наблюдать, как он изображает из себя священника.
— Уин ничего не изображал, — отрезала Алекс, вспомнив, как Уин ненавидит братьев Энтони. Она проклинала тот момент, когда согласилась помогать им. — Он на самом деле очень хочет найти венец и уберечь его от ваших грязных лап.
Услышав эти гневные слова, Филипп злобно усмехнулся, глаза его сузились.
— Иногда твоя наивность, дорогая, переходит все границы, — сказал он. — Неужели ты думаешь, что Брэдфорд такой благородный и бескорыстный герой? Это смешно! Может, ты считаешь, что он ищет венец ради того, чтобы сделать доброе дело?
— Мы-то знаем его лучше, поверь, — вставил Роберт.
— Для Брэдфорда это не более чем игра, дорогая моя девочка. — Филипп говорил важно, ведь он собирался раскрыть Алекс глаза на действительное положение вещей. — Ты для него очередная забава. Он богат, избалован, он идет по жизни шутя, люди для него — орудие для достижения личных целей. Сейчас он использует тебя, как всех остальных многочисленных женщин. Ты — приятное развлечение, кроме этого, ты помогаешь ему в охоте за сокровищем. Если бы ты знала, как быстро окончится ваш «роман», когда венец будет у него в руках!
— Брэдфорд имел всех женщин, каких только желал; средства, и легкий взгляд на жизнь ему позволяли это, — добавил Роберт. — Ты бы видела его в Лондоне! Он самый обычный Дон-Жуан! Его интимные связи с дамами, замужними и одинокими, были настолько многочисленны, что все изумлялись, как у него сил хватает! Женщины для него — одно из развлечений, не более. Ни к кому он не относился серьезно. Он не заставляет себя долго уговаривать: малейший намек — и Брэдфорд стучится в дверь очередной спальни.
— И не думай, Алекс, что ты для него что-то значишь. Ты — одна из многих, поверь, — с показным сочувствием сказал Филипп.
— Он вовсе не такой! Он изменился. — Алекс защищала Уина, ведь он был с ней добрым, благородным и нежным, а совсем не бессердечным развратником, каким рисовали его братья Энтони.
— Ты так думаешь? Что ж, тебя легко одурачить. Ты не много знаешь о лондонском светском обществе, там бы тебя просветили. У Брэдфорда там однозначная репутация. Да разве ты на собственном примере не испытала, какой он прекрасный актер? Он может изобразить все, что угодно. Ты же поверила, что перед тобой священник. Он обманул тебя тогда, значит, может обманывать и теперь. Я уверен, он успел тебя убедить, что ты — единственная в его жизни и никого он не желал так страстно, как тебя. Разве не так? — По изменившемуся выражению ее глаз Филипп понял, что попал в точку.
Роберт продолжал:
— Милая девочка, не позволяй себя одурачить. Слишком многие попались на удочку, да и на тебе он вряд ли остановится. Он использует тебя, чтобы найти венец, а в один прекрасный день он бросит тебя, и ты его никогда не увидишь.
Алекс была поражена. Она не хотела им верить. Уин говорил ей, что хочет только ее, она убеждена, что он был искренен. Но тут она подумала, что ведь Уин никогда не признавался ей в любви… Вспомнив страсть Уина, Алекс почувствовала возбуждение и страшную тоску: они правы. Он ничего не говорил о своих чувствах.
Алекс не хотела им верить, но в их словах была логика, был здравый смысл. Вопросы мучили ее. Неужели она была только игрушкой для Уина? Мимолетным развлечением, чтобы не томиться одиночеством в долгом путешествии? Сомнение грызло ее сердце, но она ничем не обнаружила свою боль перед Филиппом и Робертом. Она не позволит им взять верх в споре.
— Зачем вы пришли? Неужели в ваши намерения входила благая мысль предостеречь меня? Ваши нравоучения неуместны. — Она решила сменить тему разговора.
— А ты не догадываешься, зачем мы пришли? Нам нужно знать, куда вы отправитесь на этот раз.
— В Сан-Антонио, — не медля, призналась она и возненавидела себя за это. — Они как раз поехали за билетами.
— Хорошо, хорошо. Ты умная, послушная девочка. Мы учтем твое примерное поведение, — усмехнулся Филипп.
— Я надеюсь на это, Филипп. Вы должны дать мне гарантии, что отец будет освобожден, когда вы получите венец.
— О, поверь, все так и будет. Мы же договорились. Ты выполнишь свои обязательства, тогда мы выполним свои, — ухмыляясь, ответили они.
Филипп медленно встал с кровати и направился к двери. Проходя мимо Алекс, он остановился. Прежде чем она успела отвернуться, он поцеловал ее в щеку. Она брезгливо вытерлась. Филипп злобно рассмеялся:
— Скоро, дорогая, придет наш день. Ты поможешь нам в этом. Ты хочешь показать мне, что я тебе отвратителен? Ладно, пусть пока это так. Но, может быть, в скором времени все переменится? Подумай об этом.
— Мы свяжемся с тобой, — заговорил Роберт, желая отвлечь Филиппа от Алекс и напомнить ему о венце.
Они открыли дверь, но прежде чем выйти осторожно огляделись по сторонам. Им очень не хотелось попасть в руки Брэдфорда. Это может разрушить их прекрасно разработанный план.
Когда они ушли, Алекс закрыла дверь и села на кровать. Она дрожала, нервы ее были на пределе. Она ненавидела и презирала Филиппа и Роберта. Но то, что они сказали, глубоко задело