Вместо этого Корин перешел на другую сторону улицы и постучался в первый же дом, в окне которого увидел прилепленную бумажку объявления «Сдаются квартиры». Базовая точка организации Дорена могла находиться и под крышей почтенного бельгийского обывателя — тогда концов не найти.
Но вероятнее, что они снимали жилье временно.
Это обеспечивает анонимность и мобильность.
Многочисленные ржавые замки долго щелкали и скрипели, и наконец перед Корином возникла полная, но не утратившая привлекательности блондинка средних лет. Корин поздоровался и сказал по-французски:
— Мадемуазель, я ищу хозяина этого дома.
«Мадемуазель» сработало безошибочно. Весы благосклонности женщины покачнулись в желательном для Корина направлении.
— Я хозяйка, мсье. Что вам угодно? Ищете квартиру?
— В некотором роде, — уклончиво ответил Корин. — Разрешите войти?
Женщина провела Корина по душным коридорам и пригласила в комнату, которую можно было охарактеризовать так же, как и хозяйку: «средних лет и не утратившую привлекательности». Корин сел на предложенный стул. Мадемуазель расположилась в кресле и закурила.
— Меня зовут Джон Корри, я адвокат из НьюЙорка, — представился гость. — Я здесь по делу одного из моих клиентов.
— О! — воскликнула хозяйка, из ее полных губ вылетело колечко дыма. — Мой муж тоже был адвокатом. Он погиб. Это так здорово!
Корин дипломатично предпочел не уточнять, что именно «здорово» — то, что муж был адвокатом, или то, что он погиб.
— Видите ли, мадемуазель… — Корин упорно продолжал называть ее так, игнорируя известие о бывшем муже.
— Мадлен Дюмар. Зовите меня Мадлен.
— Очень хорошо, Мадлен. Дело, приведшее меня сюда, довольно деликатного свойства. Оно касается очень большого наследства.
Корин бил наверняка. Ничто не могло взволновать увядающую вдову сильнее, чем упоминание о больших деньгах, пусть и чужих. Он вскроет мадам Дюмар, как консервную банку.
— Хотите вина, Джон?
Так, отношения развиваются в ускоренном темпе.
— Лучше виски.
Мадлен Дюмар подмигнула, удалилась на кухню и вернулась с литровой бутылью «Уэйкфилда».
— Сойдет?
— Я имел в виду рюмку виски, — пробормотал Корин.
Из буфета вынырнули пузатые рюмки, мигом наполнившиеся коричневатым напитком.
— Чин-чин, — хозяйка привычным движением опустошила хрустальную емкость. Корин отпил полглотка.
— Я разыскиваю человека, — он положил перед Мадлен фотографию Кеннета Дорена. — Не только его, но и его родных. У меня есть основания полагать, что они снимали квартиру в вашем районе.
Женщина внимательно разглядывала цветной снимок.
— Симпатичный, — вынесла она приговор. — Это ему привалило столько денег?
— Нет. — Корин не ожидал, что лицо убийцы окажется незнакомым для домовладелицы. Значило ли это, что полиция пропустила вдову при опросе жителей квартала или женщина ловко притворяется, играя с Кориным в свою игру? В любом случае домашняя заготовка не годится, придется импровизировать. — Но он поможет нам выяснить местонахождение наследника. Мадлен, вы, вероятно, знакомы со многими домовладельцами?
— Да ну их, — фыркнула хозяйка, доливая виски до ковбойской нормы. — Скучные люди, а я люблю веселье… — Она оценивающе посмотрела на Корина, видимо, взвешивая его шансы на партнерство в этом благородном деле. — Знаю кое-кого.
Тридцать восьмой дом принадлежит мсье Леману, а двадцать девятый — мсье Франку. Оба старые плюгавые грибы. Только ваш человек поблизости не жил. Я бы заметила.
Еще бы, подумал Корин, а вслух объяснил:
— Люди, которых я ищу, могли съехать отсюда совсем недавно. Может быть, какая-то квартира только что освободилась?
Мадам Дюмар помолчала, припоминая.
— У мсье Франка, пожалуй… Там жили два джентльмена, по-моему, иностранцы.
— А как бы поговорить с мсье Франком.
Мадлен с лукавинкой глянула на гостя.
— Мсье Франн лечится в Кеневе. Ключи он оставил мне. Так что если вы задумали осмотреть квартиру… Ладно, ладно, не делайте такие глаза. Ято сразу поняла, что никакой вы не адвокат. Мой муж был адвокатом, я этих крючкотворов за милю чую. А за парнем на вашей фотографии гоняется полиция. Я не открыла им, когда они тут шарили.
Но вот, смотрите.
Она передала Корину свежую газету. С четкого снимка смотрел исподлобья Кеннет Дорен со сжатыми губами. Сопроводительный текст гласил:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ОСОБО ОПАСНЫЙ
ПРЕСТУПНИК. НАГРАДА — 10 000 ФРАНКОВ
Далее следовало описание преступления Дорена (полиция инкриминировала ему через прессу лишь убийство владельца «Датсуна»), перечислялись приметы, завершалась статья стандартным предупреждением: «Имеет при себе оружие и, не задумываясь, пускает его в ход».
— Ну как? — усмехнувшись, спросила Мадлен Дюмар — Я сразу поняла, что вы частный детектив.
— Понятно, за милю чуете Ну что же, — не стал возражать Корин. — Так вы дадите мне ключи?
— Если обещаете вернуться и допить со мной бутылочку, — выдвинула ультиматум мадам Дюмар.
— С удовольствием, — улыбнулся Корин. Связка ключей легла в его руку.
— Вот этот. Квартира пять.
Пятая квартира во владениях мсье Франка встретила Корина запустением и нежилым духом. В многочисленных пыльных комнатах и длинных извилистых коридорах почти не было мебели, а та, что сохранилась, дышала на ладан. Нормальный человек ни за какие блага не согласился бы здесь поселиться даже временно. Но для использования в качестве оперативной базы квартира вполне годилась.
Корин выдвигал ящики скрипучих письменных столов, заглядывал за допотопные, набитые тряпьем сундуки. Вовсе необязательно эта квартира связана с организацией Дорена, тут мог обосноваться кто угодно. Ставка один к миллиону.
Корин вытряхнул поближе к слепому окошку мусор из пластмассовой корзины. Обрывки бумаг, смятые сигаретные пачки и выдохшиеся зажигалки не вызвали у него прилива вдохновения. Он развернул скатанный в комочек лист белой бумаги, на котором привлекали внимание следы чернил. Это было начало письма, точнее, только обращение поанглийски.
«DEAR JOHN!»
Дорогой Джон, и все. Автор сел за письмо, потом передумал или что-то помешало ему, скомкал листок и бросил в корзину. Вряд ли эта бумажка приведет к эпохальным открытиям. Но что-то в тексте привлекло внимание Корина. Он всмотрелся пристальнее. Нечто, заключенное в двух обыкновенных словах, смущало его, нечто чужеродное или, напротив, слишком знакомое. Наконец он понял.
Буквы Д и R были написаны не так, как написал бы их с детства сроднившийся с английским языком корреспондент, буква D имела залихватский хвостик слева внизу, а справа полуокружность с закорючкой. Буква R походила на русское И. Англичанин или американец написал бы ее иначе — в виде наклонной палочки с горизонтальным ответвлением в верхней трети. Зато человек, закончивший в Советском Союзе среднюю школу, навсегда привык писать именно так. Самому Корину тягомотный процесс переучивания доставил немало огорчений, когда его в КГБ готовили к работе в Америке. К тому же буквы стояли не слитно, что характерно для англоязычной манеры почерка, а разделялись небольшими интервалами. Последнее ни в коей мере не было обязательным, но косвенно подтверждало мнение Корина: обращение «DEAR JOHN» написано русским, причем не давно натурализовавшимся эмигрантом, а русским из Советского Союза или России (в зависимости от времени приезда на Запад).
Сам по себе этот факт ничего не давал Корину.
Мало ли русских, в том числе с криминальными наклонностями, бродит по миру. Но Корин заложил его в резервную обойму памяти как дополнительный штрих. Может сработать, а может и нет.
Он расправил бумагу, сложил вчетверо, сунул в карман и продолжил обыск, занявший два часа и давший те результаты, каких и ждал Корин, то есть нулевые. Он запер квартиру, вышел на улицу и бросил ключи в почтовый ящик мадам Дюмар. Потом он купил в киоске газету с портретом Дорена и отправился к телефону-автомату.
— Полиция, — откликнулся официальный женский голос.
Корин заговорил по-английски с утрированным акцентом южных штатов.
— Есть причины предполагать, что разыскиваемый вами Кеннет Дорен скрывался в пятой квартире дома 29 по улице Демер. Проверьте отпечатки пальцев.
— Кто вы? — быстро спросила женщина. — Назовите себя! Откуда у вас эти све…
Он понимал, что сделал лишь то, что и без него сделала бы бельгийская полиция, правда, не так быстро. Но было и еще одно немаловажное обстоятельство — клочок бумаги с началом письма. Если выяснится, что Дорен действительно побывал в пятой квартире, в страшную фабулу охоты за людьми ЦРУ ворвется холодный российский ветер…
Экспресс прибыл в столицу Франции далеко за полночь. Усаживаясь в «Ситроен», Корин подумал, что нет смысла ехать домой, лучше навестить Стефи. Он набрал номер. Долгие гудки без ответа. С тревогой Корин нажал на рычажок и адресовал второй вызов Лигейе Маллиган в отель «Лион». Трубку взял Шеннон.
— Корин, наконец-то! — сердито воскликнул он. — Это ваша традиция болтаться невесть где, когда вы больше всего нужны?
Корин пропустил тираду и спросил:
— Где Стефи?
— Мисс Джонсон? Я был у нее, там все в порядке… В чем дело?
— Я тоже хотел бы знать, в чем дело. Ее телефон не отвечает. Когда вы у нее были?
— Да сегодня вечером. То есть уже вчера… Понимаете, мы разыскивали вас. Я позвонил мисс Джонсон, не дождался ответа и поехал к ней, а Лигейя поехала к вам…
— Не так пространно, — оборвал Корин.
— Она открыла мне, только что вернулась из ресторана… Мы поговорили, и я ушел.
— Черт! — выругался Корин. — В общем, ее нет…
Встретимся на ее квартире.
Шеннон был хорошим водителем, вдобавок стартовал он ближе к дому Стефи, но обогнать Корина в эту ночь мог разве что дьявол на болиде «Формулы-1».
Стефи в квартире не было, это Корин почувствовал сразу. Все предметы обстановки покоились на своих местах, не сдвинуты, не разбиты, постель не смята. Никакой записки. Корин бегло осмотрел замок — похоже, отмычкой не шуровали.