лови его Бог, не забыл ни об одной улике, он назвал подлинные имена, покопался в прошлом своих героев... Он заслуживает того, чтобы его наградили... посмертно.
Карл возразил:
– Зато он называет придорожный бордель "клубом "Лысая гора"! По-моему, Тони много чего приплел от себя. Там нигде нет вывески, и я не припомню, чтобы бордель именовали клубом.
– Он сказал, что так называл свое заведение Джек Белмонт.
– Впервые слышу.
– В другом месте он называет Нестора "бывшим сотрудником Бюро расследований, который оказался предателем". Хочешь послушать, как Тони описывает момент, когда ты застрелил Нестора?
– Как-нибудь в другой раз.
– Он пишет, что ты сказал Нестору: мол, если придется вынуть пушку, ты стреляешь на поражение.
– Боб, я ведь там был.
– Помнишь, я спрашивал, приготовил ли ты пушку заранее? И ты наконец сознался, что да. Тони утверждает, что задал тебе тот же вопрос, и ты крутил с ответом. Спросил, неужели, мол, он, Тони, думает, что ты лгал Нестору, когда сказал: "Если мне придется вытащить пушку..." и так далее, а на самом деле пушка была у тебя в руке.
– Я его дурачил.
– Хочешь узнать, что он написал? – Макмахон развернул журнал на нужной странице, заложенной пальцем, и хотел прочитать, но потом поднял голову и посмотрел на Карла. – Как получилось, что никого из хороших парней не застрелили?
– Там не было хороших парней.
– А Норм Дилуорт?
– Он только начинал исправляться.
– Ты по-прежнему считаешь, что его убил Белмонт?
– Не считаю, а знаю.
– Кстати, – вспомнил Макмахон. – Лестер Кроу подал в отставку.
– Жаль, – сказал Карл.
– Он считает, что мы несправедливо обошлись с Нестором Лоттом.
– Так ты прочтешь, что написал Тони?
Макмахон опустил голову и прочитал:
– "Нестор Лотт выхватил оба револьвера 45-го калибра, целя поверх капота в маршала Карла Уэбстера". – Макмахон снова поднял голову и посмотрел Карлу в глаза. – "Он целил прямо в сердце". Там еще одно слово в конце предложения, – добавил Макмахон. – "Бам!"
– Так и написал – "бам"? – улыбнулся Карл.
– "Бам".
– Я просил его описать то, что он видел. У него было лучшее место. – Карл пришел в хорошее расположение духа. Все работало на него. – Боб, мне надо идти. В два я встречаюсь с Орисом Белмонтом.
– Зачем?
– Ему звонил Джек, просил нанять адвоката, чтобы подать апелляцию, и папаша согласился. По-моему, старик его вытащит.
– Наймет хорошего адвоката, который его вытащит, – уточнил Макмахон. – Тогда ты сможешь его пристрелить?
Карл невольно улыбнулся; он понимал, что Боб шутит.
– Неужели ты так считаешь?
– Все возможно. В общем, временно перевожу тебя в суд.
– Что я такого сделал?
– Самовольно ездил в Канзас-Сити.
– Чтобы найти Белмонта. Мы ведь обсуждали такую возможность!
– Мы решили, что он, скорее всего, прячется там. Вот и все. Тебе повезло, что удалось привезти его сюда.
– Он поклялся сбежать из тюрьмы и убить меня.
– Как так получается? – изумился Макмахон. – Как только ты ловишь нарушителя закона, он тут же становится твоим личным врагом.
Карл не понял, что его шеф имеет в виду.
– Все началось с Эммета Лонга. Ты просто из кожи вон лез, чтобы его изловить.
Смешно, но всякий раз в воображении Карла Эммет Лонг всплывал с испачканными мороженым усами. Вместе с тем Карл понимал, что Лонг – особо опасный преступник, который стал его первым экзаменом.
– Я не со всеми так поступаю, только с некоторыми, – сказал Карл.
– А Нестор? Ты испытывал к нему какие-то личные чувства?
– Нестор – неудачник, изо всех сил старался выставить себя идиотом.
Карл помнил слова отца: "Если работаешь так высоко, приходится все время смотреть на Талсу". В другой раз Вирджил сказал: "Когда разбогатеешь, построй здание с мемориальной доской и купи особняк в Мэпл-Ридж".
Здания с мемориальной доской у Ориса не было, но кабинет находился на одном из верхних этажей; куда ни глянь – всюду панорама города. Белмонт-старший сидел, положив руки на кожаные подлокотники кресла. Карл сразу узнал его по фотографиям в газете, хотя кустистых усов у Ориса больше не было; время усов прошло.
– Как вы узнали, что Джек мне звонил? – поинтересовался Орис. – Это личное дело. – Он скрестил руки на груди, хотя поза была ему явно неудобна.
Карл объяснил: рядом с Джеком находился надзиратель; он услышал, что Джек просил адвоката. Больше он ничего не сказал – повесил трубку.
– Ведь это вы его посадили, – сказал Орис. – И вы недовольны приговором?
– Его засудили, – ответил Карл.
– Вам-то что?
– Адвокатом у Джека был молодой итальянец из Кребса, назначенный судом; его кандидатуру одобрил судья, потому что знал, что с таким он легко управится. Первой ошибкой адвоката была попытка дать отвод судье.
– Запрос отклонили, – сказал Орис.
– Да, вот именно. Он хотел отвести судью на том основании, что судья, не скрывая, поддерживает ку-клукс-клан, организацию, в которой состояли все семеро убитых Джеком парней. Судья пригрозил адвокату: если будет копать под него, его обвинят в неуважении к суду и упекут за решетку.
Орис пожелал узнать, на чем строилась линия защиты.
На том, ответил Карл, что Нестор Лотт не имел права инспектировать злачные заведения, а его подручные заявились в придорожный бордель с ружьями и факелами. Свидетели обвинения показали: обвиняемый хладнокровно расстрелял семерых их друзей, у которых остались жены и дети, а они только и хотели, чтобы в их округе соблюдали законы.
– Обвинитель, – продолжал Карл, – квалифицировал дело как "имеющее место при необычных обстоятельствах", при которых нарушители закона стали жертвами. Однако благодаря этому вашего сына обвинили в непреднамеренном убийстве, а не в убийстве первой степени, то есть при отягчающих обстоятельствах.
– И дали двадцать лет, – кивнул Орис.
– По-моему, большего срока судья назначить просто не смог.
– Где он отбывает наказание?
– В Макалестере.
– Там же, где и раньше.
"Куда ты его упек", – чуть не сказал Карл, но сдержался и вспомнил, какой вопрос задал ему мистер Белмонт совсем недавно: "Вам-то что?"
– Газетчики расписали вас настоящим героем. Вы застрелили Нестора Лотта и трех его подручных. Как вышло, что вас ни в чем не обвинили?
– На суде выяснилось: я прибыл в бордель, чтобы закрыть его. Нестор Лотт напал на представителя власти по ошибке. Я был свидетелем обвинения, но меня не вызвали давать показания. Обвинителю показалось, что мои слова могут помочь адвокату Джека переквалифицировать дело в убийство в целях самообороны. Суд занял полтора дня, а сегодня утром присяжные вынесли приговор за час. Они ведь как считают: Джек грабил банки? Да. Значит – за решетку его!
– Почему вам не по душе приговор? – спросил Орис.
– Я придирчивый. По-моему, он должен сидеть в тюрьме, но не за это дело. Служба федеральных маршалов Канзас-Сити объявила его в розыск. Во время налета на банк он застрелил семидесятивосьмилетнего старика охранника.
– Охранник умер?
– Да, умер. Стрелять Джек умеет. И не важно, отсидит ли он свой срок здесь или выйдет после пересмотра дела, добившись оправдательного приговора. Я намерен отвезти его в Канзас-Сити, и непременно отвезу – так же, как привез сюда.
Орис снова оперся о подлокотники и поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.
– Я читал о вас. – Он медленно повел головой: справа налево. – Несколько лет назад вы застрелили Эммета Лонга. Я видел его однажды в Сепульпе, и мне показалось, что он способен думать только о себе. Вы застрелили Пейтона Брэгга, верно? С четырехсот ярдов. В темноте. Жаль, что мы с вами не познакомились раньше. Интересное сочетание: маршал-миллионер.
– Деньги не мои, – пожал плечами Карл. – Деньги моего отца.
– Я и его знаю. Вирджил Уэбстер. Мы предлагали ему войти в состав совета директоров отделения нашего банка в Окмалджи, но он отказался. Хотя держался довольно дружелюбно.
– Ему нравится выращивать пеканы и читать газеты, – объяснил Карл. – Ни он, ни я не стремимся заниматься бизнесом, хотя до совершеннолетия, до того как стать маршалом, я растил коров.
Орис извлек карманные часы, посмотрел на них и спросил у Карла, обедал ли он. Карл покачал головой. Орис нажал кнопку интеркома и, наклонившись к аппарату, сказал:
– Одри! Позвони Нельсону, не остались ли у него куриные стейки. Если остались, попроси отложить два. Мы скоро подойдем. С картошкой и зеленой фасолью. – Он повернулся к Карлу. – Иногда к трем у них уже все разбирают.
"Буфет Нельсона" был самым любимым рестораном Карла во всей Талсе.
– Как можно обедать где-нибудь еще? – сказал он.
Вошла Одри и доложила: все устроено.
Орис спросил у Карла:
– Почему я должен ему помогать?
– Он ваш сын, – ответил Карл.
Орис покачал головой.
– Больше он мне не сын.
– Я говорил с миссис Белмонт, – продолжил Карл. – Я знаю, она ему не сочувствует. Но мне хотелось узнать, известно ли вам, какой фарс разыгрался на суде. По-моему, тут есть над чем подумать. Возможно, вам стоит найти хорошего адвоката и узнать его мнение.
– Я подумаю, – обещал Орис. – Хотелось бы узнать, в чем тут ваш интерес. Зачем вам нужно, чтобы его освободили?
– Я не хочу, чтобы его освободили, – ответил Карл. – Но не могу смириться с тем, что Джек проведет в тюрьме двадцать лет, – кстати, он сам считает так же. Он говорит, что сбежит; обещал сделать это скоро. Возможно, ему и удастся сбежать. Из Макалестера сбежать нетрудно.
– Он говорил вам, что собирается сбежать?
– В Канзас-Сити и на обратном пути, в машине, он все время болтал.
– О чем?
– О себе. Как ему нравится таскать при себе револьвер и считаться отъявленным рецидивистом, изгоем, отверженным. По его мнению, он заслуживает большей известности. Цель его жизни – стать врагом государства номер один. Я говорил, что стрельба по куклуксклановцам способствовала его планам: он прославился на всю страну. Но для того, чтобы стать врагом государства номер один, ему нужно сбежать из Макалестера. Джон Диллинджер – вот его образец для подражания. Диллинджер грабил банки в Индиане, Огайо, Висконсине, Айдахо, Иллинойсе. Он дважды бежал из тюрьмы и у