— Хорошо, давай посмотрим, чем вас накормить. Есть яйцо, молоко, хлеб, овощи какие-нибудь?-
обратилась я к нему.
Кирей принес продукты, нужно что-то сделать быстро, ночь уже на дворе. Хорошо, что есть немного яиц и козье молоко, немного хлеба. Я осмотрелась и увидела, что посуда вся глиняная. И в чём делать омлет? Присмотрела круглую посудину, наподобие нашей сковороды. Навела смесь на омлет, вылила в неё и поставила в печь. Хоть бы получилось. Я в печи никогда не готовила. Помню только, как бабка моя всё в печи пекла. Ну что ж, и с этим, как — нибудь, справимся. Достала миски с полки и кружки. Ребята ели два дня всухомятку, никто готовить из старших не умел. Они мне рассказали. Да и старшими их назвать нельзя. Кирею семь лет(лёт тут говорят), Добраве — шесть, Ерасту-пять, Аните-четыре. В общем, погодки.
5
Подоспел омлет. Я положила им его в миски. Сначала они настороженно смотрели на него, пока я не стала есть. Нарезала хлеб, обжарила его немного и предложила им. Заварила отвар из трав (сбор трав состоял их мяты, листья малины, смородины и ещё какие- то травы, не разобрала, но получился ароматный травяной чай). Что где лежит, мне Добрава подсказывала, она и помогала мне при готовке. Дети поели и пошли спать.
— А где спасибо? — спросила я их. И они удивленно и в разнобой поблагодарили меня. Я встала из-за стола, пришлось мыть посуду. Ладно, завтра разберёмся. Зашла к девушке. Кирей сказал, что маму звать Хелена. Я попыталась приподнять голову и влить в неё отвар трав. Немного получилось. Но Хелена была в забытьи. Я положила ей компресс на голову. И сама прилегла на другую
скамью, постелив туда шкуры животных. Спала урывками, меняя компресс на голове и пытаясь давать отвар. Утром жар стал спадать. Я заварила ещё травку. Надо что-то приготовить, покормить детей. Вот зачем столько детей рожать! Двоих, и хватит. Их ещё до ума довести нужно. Хоть бы она поправилась, а то, что я буду с ними делать? Может, родственники есть? Хотя, кому чужие дети нужны. С такими мыслями я сделала тесто, нашла муку, правда, она ржаная. Делала тесто на молоке, которое вечером надоила Добрава. Козочка выручила нас. Мука, яйцо, кипяток, соль(сахара не нашла), соду тоже не нашла, масло льняное. Ну, смотрим, что получится. Получилось, правда, с привкусом льна, но вкусно. Да, у нас льняное масло и не пахнет ничем. А тут аромат такой. Заварила отвар из трав. И вот мои подопечные вышли из своих норок и сразу к столу.
— А умываться! Быстро все помыли свои личики и ручки, а то Мойдодыр придёт, и вас будет мыть, — строго сказала я.
Все бросились во двор. У них там, что умывальник? Нет, оказывается, все бросились к колодцу. Вскоре все были чистыми и сели за стол.
Я пила отвар и рассматривала ребятишек.
Кирей- черноволосый, взгляд острый. Если хмурится, то брови нависают на глаза, и оттого взгляд становится тяжёлым. Глаза серые, тонкие губы. Мальчик с характером. Даже сейчас, на меня кидает настороженный взгляд. Меня терпит, потому что деваться некуда. Одет в рубашку с вышивкой по вороту и низу, и штаны. Ноги босые.
Добрава- русые волосы с рыженьким отливом. Брови чёрные, глаза карие, губы полненькие. Тихая, добрая. На мир смотрит открытыми, доверчивыми глазами. Красавицей будет. Она тоже одета в рубашку, только узор идёт ещё по груди.
Ераст- как брат черноволосый, глаза зеленые. Непонятно, какого характера. Вроде тихого. Может, старший подавляет его. Он и Анита одеты только в рубашку. Все босые.
Анита- белокурая девчуля. Волосы волнистые, до пояса. Голубые глаза, смотрит на всех удивленно и восторженно. Тоже красотка будет. Мать у них имеет русые волосы, а папа имел, по-видимому, чёрные. Мальчики пошли в отца, а девчата в мать.
— А кто такой мойдотыл? Он не стласный, — спросила маленькая.
— Расскажу на досуге. Так. Поели. Пока ваша мама болеет, старшей в доме буду я. Я, думаю, Кирей, ты не против? — обратилась я к нему. Все-таки он мужчина и пусть ещё мал, но я думаю, он должен тоже принимать решения за младших. Я чужая здесь, а это его семья. Кирей кивнул мне. Ну, хорошо. Я не знаю, чтобы делала, если бы он не согласился. Детей оставить одних я уже не смогу.
— Сейчас надо подмести пол, убрать всю солому. Помыть посуду. И мне надо помочь в приготовлении обеда. Добрава, ты посмотри, кому, что поручить. Кирей, давай пройдемся по двору, и ты мне всё покажешь.
Как- то еще не укладывалось в голове, что здесь дети уже в этом возрасте что-то могут делать по дому.
6
Заглянув к Хелене и, увидев, что она ещё в беспамятстве, мы вышли во двор.
— Вот здесь колодец. Там нужник (его я поутру нашла), там за домом огород, но посадить ещё ничего не успели. Картоху уже пора садить. Там луг. Он для лошади и козы. На зиму мы всей семьёй заготавливаем сено, ходим в лес, там поляна есть, — рассказывал мне маленький экскурсовод.
Я оглядела двор. Дом стоял добротный. Из хорошей древесины. Между бревнами аккуратно проложен мох. Крыльцо, сени, окна средние, что позволяет свету проникать в дом. Поэтому в доме в большой комнате светло. На окнах мощные ставни. Крыша покрыта тесом или дранкой, но не мхом. К дому стоит постройка, где находится скотина. В данном случае для кур, козы и лошади. Здесь же лежит немного сена. Есть ещё пристройка, наверное, для инвентаря. Колодец. А вот бани нет. На мой взгляд, хороший был хозяин. Все сделано аккуратно и основательно.
— Кирей, а родственники у вас есть? Там бабушка, дедушка, тетя, — спросила я.
— Не, мама говорила про сестру, которая в городе живёт. А где, я не знаю.
И что мне делать с этой информацией. Аут. Боги, пусть она очнется и выздоровеет. Мы всё осмотрели и пошли в дом. Я стала готовить продукты для супа, сварим ещё кашу. Плохо нет мяса. Есть вяленое, вот этим и спасаемся. Хелена встанет, и нам всё равно придется отсюда уезжать. Надеюсь, не выгонит меня. Одним здесь делать нечего. Может, даже в деревню придется переехать.
Кстати, сковородку тут называют латка, а для супа и каши используют горшок.
Что- то мне названия напоминают наши русские, народные. Неужели я попала в такую древность. Не весёлые перспективы вырисовываются. И одежда похожая. Я свою стирала. Здесь трава есть, мыльнянка называется. Ее замачиваешь и в отваре стираешь. Хорошо, что у меня ткань на юбке и кофте не мнущая. А то не представляю, как гладить рубелем и скалкой. Как же будет трудно привыкать к этим условиям и отвыкать от цивилизации.
На четвёртый день моего попадания в этот мир, Хелена очнулась.
— Ну, привет.
— Ты кто? — еле слышно спросила она.
— Я тут мимо шла, и вот пришлось остановиться у вас, — невесело ответила я.
— Мама, мама, — закричали дети и кинулись к ней.
— Осторожно, задавите. Мама ещё слаба. Обнимайте её по очереди.
Дети подходили и с радостью обнимали её. У Хелены всё лицо было мокрым от слёз. Я встала, принесла бульон и отвар.
— Ладно, ладно, хватит. Маме надо немного поесть и выпить отвар.
Дети послушно отошли, но не ушли. Они наблюдали, как мать ела и пила отвар.
Потом Хелена без сил упала на подушку.
— Ты поспи. Видать травы помогают, на поправку пойдёшь, — с надеждой сказала я.
Она слабо улыбнулась и закрыла глаза. Мы все вышли и пошли заниматься своими делами. Даже Анита усердно протирала скамейки мокрой тряпкой. Добрава мыла полы, сейчас никто не бросал на пол солому. Везде протёрли пыль. Стало чисто и уютно. Каждый вечер ребят заставляла мыться, за день они так уделывали свои ноги, что приходилось их оттирать камнем. Но зато натоптышей стало меньше. Обувь они одевали по случаю, а так бегали босиком, благо трава мягкая.
На обед приготовила суп и кашу. Тут льняная, овсяная, пшенная(пока такие нашла). На ужин доели суп, кашу, и овощи я ещё потушила. Всем хватило. Поставила хлеб на ночь в опарнице (керамическая посудина, горшок, в котором готовится опара под кислое тесто. Посуда для подготовки опары и выхаживания теста на пироги, белые булки, блины, представляла собой глиняный сосуд, круглый, с широким горлом и слегка зауживающимися к поддону стенками. С внутренней стороны опарник был покрыт глазурью. Высота опарника колебалась от 25 до 50 см, диаметр горла от 20 до 60 см. Форма была удобна для замешивания опары и теста как рукой, так и мутовкой. Для приготовления опары в тёплую воду закладывали закваску (как правило, тесто, оставшееся от предыдущей выпечки, перемешивали с половиной муки, необходимой для изготовления хлеба или пирогов, и оставляли в тёплом месте на несколько часов). После закисания опару, если она была предназначена для выпечки ржаного хлеба, перекладывали в дежу, квашню, добавляли муку, месили и, закрыв плотно крышкой, ставили в теплое место. Если опара ставилась для пирогов, то ее оставляли в опарнике, добавляли муку, яйца, сметану, месили и оставляли подходить. В народном сознании слово «опара» осмыслялось как незаконченное, не доведённое до конца дело.)
Вот и пригодилось моё увлечение выпечки без дрожжевого хлеба. Здесь, правда, для хлеба оставляли закваску от прошлого теста. Посыпали мукой и оставляли до следующего раза. Мне Добрава показала, где лежала закваска. Мука из ржи, пшеничная тут редкость. Да, булочками тут не побалуешься. Из молока сделала творог, на завтрак съедим. Здесь корми одной кашей, все будут рады.
На ночь также поставила кашу. Насыпала крупу, залила водой, посолила, накрыла крышкой и поставила в теплую печь. За ночь дойдет.
Утром покормила всех, дала задания, и пошла кормить Хелену. Она уже выглядит бодрее. Думаю, выздоровеет. Когда покормила, решила поговорить с ней.
— Хелена. Я не вправе тебя ругать, но зачем ты сделала это? Чуть себя не погубила. Детей, сиротами чуть не оставила. Ну, был бы ещё один, где четыре и пятому место нашлось бы, — начала говорить я. Она молчала и смотрела на меня.
— Ладно, твоё дела. Вообще- то я не знаю, что у вас и как. Я издалека, и порядки ваши не знаю.
Она удивленно посмотрела на меня.