. Она считает, что Пиотровский продал свои иконы в Варшаве в 1929 году «от имени советского правительства». При этом Хауштайн-Барч ссылается на опубликованный каталог икон. Но, видимо, она его невнимательно читала. Каталог действительно был составлен Н. Г. Пиотровским, который называет себя почетным членом Санкт-Петербургского археологического института, однако коллекция икон, которая в нем описана, принадлежала некоему Казимиру Скаржинскому в Варшаве, который «приобрел всю коллекцию от частного лица в Москве в 1928 году»[1481].
В каталоге представлены 35 произведений, в том числе иконы XIV–XVII веков новгородской и московской школ, «греческий диптих» XV века из Афона, а также икона «палеховских кустарных мастерских XIX века». Просоветское предисловие, в котором превозносятся заслуги Государственных центральных реставрационных мастерских, к тому же написанное по-русски, заставляет предположить, что здесь не обошлось без Грабаря и Госторга. Возможно, что Скаржинскому поручили продать иконы в Польше, а изданный в количестве 300 экземпляров каталог был рекламой. На это указывает быстрота, с которой Скаржинский решил расстаться с иконами: он стал продавать коллекцию сразу же после «покупки». Если это предположение верно, то речь идет об одной из первых массовых продаж «Антиквариата» через торгового агента. Кроме того, эта история свидетельствует о том, что в коллекции Венда могли быть иконы из экспортного фонда «Антиквариата».
После открытия музей Реклингхаузен пополнял свою коллекцию новыми покупками, в числе которых оказались иконы, проданные из СССР в 1930‐е годы, – например, две иконы из собрания шведского дипломата Вилхелма Ассарссона, о котором рассказано ранее. В 1965 году Реклингхаузен купил 50 икон из собрания антиквара Александра Александровича Попова (1880–1964)[1482]. Сын русского генерала, в прошлом и сам военный специалист, Попов обосновался в Париже в 1919 году, где на улице Фобург-Сент-Оноре открыл антикварный магазин. После смерти Попова в 1964 году его наследники стали распродавать коллекцию. Попов наряду с Золотницким был одним из основных парижских антикваров на рынке русского искусства. Он мог поддерживать отношения с «Антиквариатом», и у него могли оказаться иконы из сталинского экспортного фонда.
Установление происхождения икон музея Реклингхаузен осложняется тем, что его каталоги не дают информацию о провенансе, возможно потому, что, как предполагает Пятницкий, в этом музее могли оказаться музейные иконы, вывезенные нацистами с оккупированных территорий СССР и попавшие затем в руки союзников, которые предпочли не возвращать их русским[1483]. Однако проведенный обзор основных коллекций, вошедших в собрание этого музея, позволяет сказать, что число его икон, происходящих из сталинского экспортного фонда, вряд ли превысит несколько десятков.
В Германии есть еще один музей, посвященный исключительно иконам. Он открылся в 1990 году во Франкфурте-на-Майне (Ikonen-Museum Frankfurt). Основу коллекции составили более 800 русских икон, в основном XVIII–XIX веков, которые врач Йорген Шмидт-Фогт (Dr. Jörgen Schmidt-Voigt) подарил городу. Благодаря новым покупкам, долговременной аренде и дарениям собрание в наши дни включает более тысячи экспонатов[1484]. В постоянную экспозицию вошли более 350 икон. Йорген Шмидт-Фогт не любил рассказывать о происхождении своей коллекции. Известно, что он начал собирать иконы в 1950‐е годы. Первыми приобретениями были подарки, полученные им от политических и духовных лиц. В последующие годы он покупал иконы в СССР. Некоторые из них на обороте сохранили бумажные сертификаты 1980‐х годов Министерства культуры СССР, которые содержат атрибуцию и подтверждают подлинность икон. Таким образом, собрание Музея икон во Франкфурте не является результатом советских продаж 1930‐х годов. Нет оснований считать, что в музее есть иконы из фонда «Антиквариата».
Франция стала домом для многих российских беженцев от революции, местом скопления антиквариата из России и частных фирм, которые специализировались на его продаже. В их числе были галерея А. А. Попова (Popoff) и, до своего переезда в США, фирма Золотницкого «A La Vieille Russie». Оба антиквара сыграли немалую роль в развитии рынка древнерусского искусства. Именно во Франции, недалеко от Версаля, находился и особняк Улофа Ашберга, где были выставлены его иконы. Казалось бы, исторические условия способствовали коллекционированию, однако значительные собрания русских икон в музеях Франции, в отличие от Скандинавии и Германии, не сложились[1485].
В одном из величайших музеев мира, в Лувре, есть произведения древнерусского искусства. Отдел христианских древностей появился там в 1955 году по инициативе хранителя Этьена Кош де ля Фьерте (Etienne Coche de la Fierté) и в последующие годы активно пополнялся покупками и дарениями. После закрытия отдела в 1971 году иконы оказались в отделе живописи. В каталоге музея представлены две греческие, шесть критских икон, одна икона с острова Корфу и 28 русских икон[1486]. В 1999 году в Лувре открыт зал, посвященный византийским и русским иконам[1487].
В Лувре есть по крайней мере одна икона, «Богоматерь Умиление» московской школы начала XVI века, которая наверняка происходит из сталинского экспортного фонда. Вольдемар Верлен (Voldemar Wehrlin), который в 1920–1938 годах был представителем Красного Креста в Москве, по его словам, купил ее в 1933 году в Торгсине по совету Ольги Бубновой. Рекомендация якобы была сделана во время обеда во французском посольстве. При продаже Верлену сказали, что икона происходит из Троице-Сергиевой лавры[1488]. Находясь в России, Верлен покупал иконы и у частных лиц. Об этом свидетельствует «Благовещение» из его собрания, которое он приобрел в 1930 году у некоего старообрядца при посредничестве архитектора Иванова-Терентьева, которого Верлен считал экспертом с хорошей репутацией[1489]. Когда-то выставлялась в Лувре еще одна икона из собрания Верлена – «Преполовение» из праздничного чина древнего иконостаса Никольской церкви Гостинопольского монастыря. Верлен купил ее у Г. И. Чирикова, который работал с экспедицией в Гостинополье. По каким-то причинам икона не осталась в Лувре: возможно, покупатель и продавец не сошлись в цене. Установив несколько рекордных цен на аукционах, икона побывала в коллекции Бланшетт Рокфеллер, а затем попала к «коллекционеру из Женевы». В наши дни икона «Преполовение» находится в Бельгии. Ее владелец намеревается подарить свою коллекцию бельгийскому государству. Это может положить начало бельгийскому национальному собранию русских икон.
Возможно, еще одна икона попала в Лувр из сталинского экспортного фонда: «Страшный суд» (согласно современной атрибуции Лувра, вторая половина XVII века). В 1931 году эта большая икона (170 × 145) находилась в коллекции Жака Золотницкого[1490]. По свидетельству его племянника Леона Гринберга, икона происходит из Румянцевского музея. В прошлом киевские предприниматели, Золотницкий и Гринберг уехали из России после революции и основали в Париже фирму «A La Vieille Russie». Они, вероятно, покупали иконы у «Антиквариата». В 1956 году Гринберг также подарил Лувру икону «Св. Симеон Столпник» конца XVI века, но как она попала к нему, неизвестно. Есть в собрании Лувра две иконы новгородской школы XVI века, «Распятие» и «Богоматерь Грузинская», из коллекции ранее упомянутого норвежского торгового советника Рудолфа Зейннер-Хенриксена. Он купил их в России в 1927 году, то есть еще до формирования сталинского экспортного фонда. Еще одна икона, «Свв. Зосима и Мария Египетская, с житием»[1491] (строгановская школа, XVII век), тоже связана с семьей Хенриксена. Известно, что она побывала у Л. Хенриксена[1492], а затем оказалась у подполковника Валдемара Эббeсенса из Осло. Как было сказано ранее, Эббесенс собирал иконы в России в 1920–1930‐е годы, когда был секретарем норвежского посольства. Лувр купил эту икону на аукционе в 1960 году.
Другие иконы в Лувре, скорее всего, не были связаны с советскими продажами 1930‐х годов: две достались музею от Маргерит Катру (Marguerite Catroux, née Jacob, 1881–1959), которая купила их в СССР между 1945 и 1948 годами, когда ее муж, генерал Жорж Катру (Georges Catroux, 1877–1969), был послом Франции в Москве; одна куплена в 1955 году на базаре в Стамбуле, еще одна поступила в отдел живописи Лувра в 1989 году из Библиотеки Национальных музеев, ее происхождение неизвестно; еще одна принадлежала до революции некоей Е. Я. Писулевской из Изюма[1493], а затем попала в Нью-Йорк к некоей госпоже Винтер (Mrs. Winter), у которой Лувр и купил ее в 1961 году; еще одна была прислана в 1910 году из Иерусалима в Дирекцию музеев Франции для оценки и с предложением дальнейшей покупки[1494]; еще одна икона – подарок 1944 года от семьи коллекционеров из Рима; другая – дар 1895 года от частного лица. Остальные русские иконы переданы в Лувр Главным таможенным управлением Франции в 1970–1980‐е годы. Видимо, это был конфискованный контрабандный товар[1495]. Таким образом, Лувр располагает очень незначительной коллекцией русских икон. Всего лишь несколько из них связаны со сталинскими продажами конца 1920‐х – 1930‐х годов.