10Успеть на поезд
Боб. Июль 2334 г. Транспортная станция
Используя телескопическое зрение, я осмотрел станцию. На первый взгляд, она была точно такой же, как и та, что в Хребте Гарака. Скорее всего, рисунки там другие, но изнанку с такого расстояния я разглядеть не мог.
Мне предстояло принять решение. Если Команда – и двойные агенты Сопротивления – пользуются вакуумным монорельсом, то, очевидно, у них должна быть возможность заходить в здание станции. Если они могут попасть внутрь, а весь прочий сброд – нет, значит, у них должно быть некое средство идентификации. Я сжал в руке карту-пропуск. Все это очень логично, но гарантий никаких нет. Возможно, мои рассуждения верны, но эта карта не для поездок. Если я попытаюсь проникнуть на станцию, используя карту от библиотеки, то наверняка потерплю неудачу – и, вероятно, привлеку к себе внимание.
Может, у них есть система распознавания лиц? Удалось ли им внедрить тут что-то похожее? Будут ли приборы сравнивать мою морду с изображением, хранящемся в базе? А ведь там, скорее всего, находится изображение Наташи. Если так, что произойдет, если я не пройду тест – а ведь я его не пройду? На меня нападут легионы крабоподобных беспилотников? Завоют сирены?
С другой стороны, у меня оставался только один альтернативный вариант – прорыть тоннель в станцию, такой же, какой выкопали Гэндальф и компания. Но в моем распоряжении были только дюймовые «бродяги», так что этот проект я решил приберечь напоследок.
Я сравнил мое лицо с лицом Наташи в моей памяти, а затем – для полной ясности – и с другими лицами квинланцев. Программа распознавания лиц, по крайней мере, ее земная версия, действовала не так, как человек. Компьютер сравнивал не изображения целиком, а расстояния между значимыми и легко распознаваемыми точками на лице – такими, как зрачки, края рта, ноздри, подбородок и так далее. Этот упрощенный алгоритм позволял сэкономить много времени на обработке данных и годился для большинства задач.
Быстро изучив мои воспоминания о квинланцах, я обнаружил похожий набор ключевых точек на их лицах. Насколько пластична эта часть моего «мэнни»? У него та же схема скелета и мышц, что и у живого квинланца, но у «мэнни» есть встроенные ремонтные системы, которыми можно управлять. Кроме того, в случае необходимости его мышцы можно изогнуть неестественным способом.
Я вспомнил слова Уилла: если Администрация сделает мой снимок, я уже никогда не исчезну с ее радара. Возможно, мне стоит выделить время на решение этой проблемы – хотя бы ради собственной безопасности.
Я отправил сообщение Биллу и почти сразу получил ответ. «Боб, я реально занят. Если инфа нужна прямо сейчас, свяжись с боргами».
Хм-м. Это совершенно не то, на что я рассчитывал. Тем не менее я перенаправил сообщение Локуту, и через минуту он ответил: «Схема обладает изменяемыми параметрами. Часть из них фиксируется в момент распечатки, но другие, пожалуй, можно назвать «механическими настройками». У тебя должен быть определенный уровень регулируемости. В приложении высылаю параметры и инструкции».
Вот это уже гораздо лучше. Я прочел инструкции, подумал о том, что именно мне нужно, и отправил приказы внутренним системам. Мое лицо начало меняться – это было не больно, но у меня возникло ощущение, будто некое существо заползло мне под кожу и заставляет меня плясать и вопить.
Через несколько секунд все было готово. Я выплюнул «паука», чтобы сделать селфи.
Хм. Не идеально, но скорее всего, в пределах погрешности.
Я сделал глубокий вдох – образно говоря – а затем встал и пошел к главному входу станции, пытаясь вести себя так, словно я тут по делу.
Главный вход закрывала огромная подъемная дверь. Никаких очевидных способов пройти внутрь я не увидел. Скорее всего, меня уже снимают камеры, но вряд ли квинланец совершает преступление, если просто стоит и пялится на дверь.
Чуть сбоку оказалась дверь нормальных размеров – скорее всего, для технического персонала или кого-то еще. И, слава небесам, рядом с этим входом находилась одна из тех пластин, которые предназначены для сканирования карт-пропусков. Я снова удивился тому, насколько похожа техника, созданная в разных частях Вселенной.
Вот он, момент истины. Я приложил карту к пластине и намеренно не стал оглядываться. Раздался щелчок; я потянул дверь на себя, и она открылась. Успех. И никаких крабьих орд.
Да, сейчас придется импровизировать, ведь я иду туда, где не ступала нога Боба – но, вероятно, не за каждым моим шагом будут следить. Я подошел к лифтам и нажал единственную кнопку; прозвучал звонок, и дверь открылась. Я зашел в кабину и нажал кнопку с надписью «Транзит».
После короткой поездки двери открылись, и я увидел коридор, уходящий вдаль. Похоже, я оказался в какой-то зоне общественного пользования, и чем дальше я шел, тем сильнее становилась моя уверенность. За коридором начиналось нечто, похожее на вестибюль, а может, на железнодорожную платформу. В дальней стене на равном расстоянии друг от друга располагались идентичные двери.
Между каждой парой дверей находилась панель для считывания пропусков. Не зная, что делать, я приложил к одной из них карту Наташи. «Место назначения?» – спросил какой-то голос.
Так, вот он, момент истины.
– Конец Халепа.
– Минуту… – Короткая пауза. – Поезд прибудет через 168 секунд.
Ёлы-палы, джекпот! «Сто шестьдесят восемь секунд» – это перевод на английский; на самом деле это было «полтора века» – квинланского эквивалента минут. Обожаю переводчиков.
Но главное – то, что Конец Халепа действительно существует, что он есть в списке маршрутов и что я направляюсь туда. Впервые с начала этого приключения я почувствовал, что смогу добраться до Бендера.
11Война в мясном мире
Уилл. Июль 2334 г. Заседание Совета ОФРС
Я прочел сообщение дважды, надеясь, что я неправильно его понял. Не-а. Правительство планеты Ромул только что нанесло превентивный ядерный удар по расположенным в системе автофабрикам. Пожалуй, после того, что произошло на Ньюхолме и Пангее, ромуланцы даже в чем-то были правы.
Вздохнув, я приказал «бродягам» приступить к очистке моей рабочей зоны. Что-то сделать с этим фильтром для воды не удастся. «Бродяги» все уберут. Я устроился поудобнее в деревянном кресле, вышел из «мэнни» и сразу подключился к каналу совета ОФРС. Как и ожидалось, обсуждение ядерного удара уже было в самом разгаре. Прямо сейчас выступала представитель Элла Кренстон, внучка моего заклятого врага.
– …и нет, мы не собираемся компенсировать Бобам стоимость уничтоженного имущества. Давайте не забывать о том, откуда исходит угроза. Я предлагаю потребовать у Бобов компенсацию за наши потери как в технике, так и в производительности. Мы лишились миллиардов из-за экономической нестабильности, и это я еще не учитываю прямые убытки. В данный момент мы ведем переговоры с нашими соседями на Вулкане о том, что в системе 40 Эридана могли находиться только те автофабрики, которые принадлежат людям и обслуживаются людьми…
Ее речь длилась довольно долго, но ее суть заключалась в том, что вся техника Бобов в их системе отныне может быть деактивирована или уничтожена. А ретранслятор они заменят своей собственной станцией, которой мы сможем пользоваться – за плату, как и все остальные.
Да, это что-то с чем-то. Колония на Пангее собиралась полностью отрезать нас от мира и обращаться с нами так, словно мы – чужаки, которым нельзя доверять. Справедливости ради, стоит заметить, что они больше всех пострадали от «Звездного флота», так что я не мог их в чем-то упрекнуть.
Прозвучал звоночек: кто-то просил открыть канал связи. Оказалось, что меня вызывает представитель Бен Хендрикс, один из наших потомков. Только поэтому он был одним из моих любимых людей, а то, что он – честный, порядочный и преданный своему делу человек – это просто бонус.
Я нажал кнопку «Разрешить», и на экране появилось его лицо.
– Уилл, соглашение с Вулканом почти наверняка будет заключено, и Бобов практически выбросят из системы. Мы можем что-то сделать для вас?
– Бен, на самом деле все не так плохо, – ответил я, делая успокаивающий жест рукой. – Бобы – главный клиент ретрансляторов, поскольку мы все делаем с помощью УППСов. Наше имущество, несомненно, достанется компании «ОмиКоммс», и она, что бы ни говорили представители правительства, наверняка захочет, чтобы мы остались ее клиентом. Кроме того, мы – крупнейший акционер, так что мы могли бы настаивать на решении этого вопроса.
Бен с улыбкой кивнул. Бобы, как владельцы систем производства и связи, за много лет – почти не стараясь – накопили огромные богатства. Вполне возможно, что именно зависть заставила людей с радостью уничтожать нашу технику.
– Больше меня волнуют разговоры о необходимости ограничить использование «мэнни», – продолжил я. – Это бесполезно, ведь мы все равно сможем заниматься делами по видеосвязи, но подобное решение изолирует нас от общества. Я поручил нашим адвокатам выяснить, не будут ли при этом нарушены права человека.
– Правительство утверждает, что вас нельзя считать людьми, – возразил Бен.
– Ага. Снова эта история с ВЕРОЙ, хотя они уже давно себя так не называют. – Я нахмурился. – Вряд ли они победят, ведь для этого им придется нарушить законы и бросить нам вызов. Не хочу даже думать о том, к чему это может привести.
Бен кивнул.
– Угу. Как минимум это станет причиной конституционного кризиса.
Я увеличил громкость, немного послушал речь Кренстон, а затем снова приглушил ее и улыбнулся.
– Похоже, что отношение «сигнал-шум» в ее словах упало до нуля и у нее и ее союзников не сорвет крышу, я постараюсь не вмешиваться. Держи меня в курсе дела, ладно?
Бен снова кивнул и помахал мне рукой. Я закрыл диалог, вышел из сессии совета и откинулся на спинку кресла.
Вряд ли правительство какой-либо колонии сможет запретить «мэнни»: компании, занимающиеся реплицированием, а также богатые люди, которые записались на репликацию, окажут серьезное сопротивление. Ненависть к репликантам, война со «Звездным флотом», угроза со стороны павов, а также слухи о квинланцах – все это оказалось тяжелым бременем для людей. Уровень опасности был слишком велик, и поэтому среднестатистический Джо решил занять круговую оборону.