– Что происходит? Что вы ищете? – спросил я.
Полицейский посмотрел на меня – возможно, решая, что именно мне сказать.
– Сэм, я мало что могу сообщить. Нам дали название корабля, имя на ярлыке, которое нужно искать, и приказали доставить тебя с ящиком в участок и держать тебя там, пока к нам не приедут. Я даже не знаю, кого мы ждем… – он наклонился ко мне – …но, по слухам, это Команда.
– Команда? Разве она – не миф?
Коп улыбнулся моей наивности.
– Сэм, так многие думают, но службам правопорядка время от времени приходится с ними сотрудничать. Мы знаем, что они существуют. У некоторых из них есть оружие… – он сделал вид, что стреляет из пистолета, – которое может усыпить тебя на большом расстоянии. Я сам его видел.
О господи. Значит, меня будут держать тут до тех пор, пока меня не изучит Команда. Это уже далеко за пределами «антихорошо» и приближается к «минусминусхорошо».
21Земля пребывает вовеки
Билл. Сентябрь 2334 г. Вирт, Земля
Я отправил сигнал Чарльзу и получил приглашение зайти. Его ВР меня удивила; она, похоже, изображала номер в гостинице, в котором жил Изначальный Боб незадолго до своей смерти. Стереть озадаченное выражение со своего лица я не смог.
– Знаю, Билл, – рассмеялся Чарльз. – Эту картинку называли самыми разными эпитетами – от «зловещей» до «патологической». Но почему-то она меня заземляет. Напоминает мне о том, откуда мы все взялись, понимаешь?
– Ну да, ясно. По крайней мере ты все еще пытаешься. Большинство ВР, которые я видел за последнее время – это стандартная библиотека Боба.
Я создал мягкое кресло, сел и взял у Дживса чашку с кофе.
– Так чему я обязан? – спросил Чарльз.
В ответ я беспомощно пожал плечами.
– Я оцениваю урон, который нанесло нападение «Звездного флота», и, похоже, мне захотелось сделать перерыв и остановиться в месте, которое точно не пострадало.
Чарльз медленно кивнул.
– Я до сих пор не понял: то ли нам просто повезло, то ли они не тронули нас из уважения. – Он показал на окно, где в небесах висела Земля. – А может, мы просто не имеем значения.
Я был уверен, что Чарльз просто меня троллит. Ни один Боб не стал бы думать так о проекте по реабилитации Земли. Но, конечно, вопрос о том, можно ли считать «Звездный флот» Бобами, оставался открытым.
– Чарльз, раньше ты был одним из тех, кто чаще всех создавал свои клоны. Нет ли у тебя ощущения того, что последний общий предок «Звездного флота» – один из твоих потомков?
Чарльз покачал головой.
– Я не могу связаться со всеми моими клонами, но никто из тех, с кем я общался, не может вычислить кандидата. И я уже углубился на пятнадцать-шестнадцать поколений.
– Те, с кем ты не можешь установить контакт…
– Они за пределами досягаемости – либо временно, пока они не построят станции, либо на неопределенный период времени – потому что они не хотят этим заниматься.
Я вздохнул и глотнул кофе, обдумывая имеющиеся варианты.
– Практически все из первых двух поколений говорят одно и то же. У каждого из нас есть потомки, которые скрылись из вида, так что дело не обязательно в дрейфе. Что-то было в Изначальном Бобе – возможно, тенденция бежать куда глаза глядят.
– Билл, по-моему, ты слишком усложняешь. Конвергентная эволюция тоже существует: представители разных ветвей могут вести себя одинаково.
– Да, наверное. – Чтобы сменить тему, я указал на изображение Земли. – Как там дела?
– Неплохо. Мы остановили ледниковый период, и ледники начали отступать. Мы, конечно, никуда не торопимся – не хотим создать избыточный нагрев. Три зеркала мы уже выключили. По нашим расчетам, межледниковый период начнется лет через сто.
– В масштабе геологических эпох это очень быстро. А что с образцами ДНК?
– У меня есть целый флот беспилотников, который занимается только поисками трупов. Благодаря ему и библиотеке Шпицбергена у нас, наверное, есть полный набор ДНК восьмидесяти процентов видов, не считая насекомых.
– М-м-м… Да, я понимаю, что насекомых добыть сложнее. А музеи и университеты? У них всегда были огромные коллекции.
– Над этим я тоже работаю. – Чарльз наклонил голову и несколько миллисекунд смотрел на меня. – Итак, давай вернемся к теме нашего разговора, Билл, а то в последнее время ты какой-то угрюмый. Это из-за «Звездного флота» или чего-то еще?
– Отчасти из-за «Флота». Пожалуй, меня разочаровало то, в какую сторону развивается эта история. В какой-то момент все было неплохо: все тянули в одну сторону, человечество наконец-то взялось за ум, и построение постдефицитной цивилизации уже казалось вполне достижимой задачей. Даже появилась пара других разумных видов, чтобы название «ОФРС» не звучало так иронично. Но теперь… все это исчезло.
Чарльз сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Билл, я не думаю, что все исчезло. Существует определенная цикличность, понимаешь? Мы объединились во время войны с Другими, и это было приятно, но теперь каждый занимается своим делом. Проблема с бессмертием – в том, что ты живешь достаточно долго и можешь заметить, как определенные вещи то появляются, то исчезают. Просто подожди лет сто, и тогда все вернется на круги своя.
Рассмеявшись, я поставил чашку на столик и встал.
– Да, ты прав. Возможно, мне тоже стоит научиться думать так, как ты. – Я кивнул на изображение Земли. – Вполне вероятно, что мы доведем до совершенства принтеры тензорного поля как раз к тому моменту, когда ты подготовишь планету к заселению. Тогда мы в буквальном смысле слова сможем печатать живые клетки.
– Отлично. Мне бы хотелось, чтобы она стала такой же, как и раньше.
– Мы все этого хотим, Чарльз. Ну, до встречи.
22Снова на грани
Боб. Сентябрь 2334 г. Шесть Холмов
Они посадили меня в настоящую камеру. В ней на полу лежал матрас и стояли два ведра; в одном из них была вода, а пятна во втором не оставляли никаких сомнений относительно его предназначения. Фу! Решетка была сделана из чего-то, похожего на бамбук, и казалась прочной на ощупь. Те же стебли «бамбука» были прочно закреплены в полу потолке. Свет и воздух в камеру проникали через маленькое окно, расположенное под потолком. У одной стены располагались две камеры, а в другой стене находилась дверь, за которой находились другие помещения.
Полицейский забрал у меня рюкзак, изучил его содержимое и выписал мне квитанцию. Которую он положил в рюкзак. Не знаю, сделал ли он так намеренно, но я промолчал – мои комментарии просто бы его разозлили.
Копы сказали мне, что ужин будет на закате, и ушли, оставив меня в полном одиночестве. «Пауков» у меня не осталось – последний сейчас находился в ящике вместе с Бендером, но у меня была пара «блох». Возможно, им удастся перепилить бамбук, не устроив при этом пожар. Придется рискнуть. Я бы с удовольствием пошпионил немного и составил карту тюрьмы, но у «блох» не было нужной аудиовидеотехники.
Пока «блохи» изучали структуру решетки, я сел и устроил себе старую добрую паническую атаку. Бендер уплывал вдаль на «Клиппере»; его доставят в Три Круга, и какому-то несчастному квинланцу вцепится в морду разъяренный паук.
Либо получатель сообщит о происшествии властям – и в этом случае Бендер снова окажется в руках Сопротивления или Администратора – либо получатель попытается сломать куб и извлечь из него металл. Получится это у него или нет, неизвестно, но Бендер такого обращения не переживет.
Я выглянул из окна и увидел темнеющее небо. «Клиппер», должно быть, уже покинул порт. Он выйдет на середину реки и будет плыть всю ночь, проходя до сотни миль за сутки. Плавание под парусом по реке здесь было занятием, которое почти не требовало участия мозга, поскольку течение всегда было на твоей стороне. Из-за остаточных кориолисовых сил ветер обычно дул с севера на юг, поэтому корабли могли использовать галфвинд, чтобы плыть даже быстрее скорости течения. Вряд ли мой «мэнни» обгонит корабль, даже если разовьет максимальную мощность.
«Блохи» прислали свой отчет: прутья решетки вставлены в каналы в потолке и поле, и каждый канал был десять сантиметров глубиной. Наверху было около двух с половиной сантиметров свободного хода – кто-то предусмотрел возможность для расширения. Я проверил решетку, попытался согнуть прутья в разных направлениях. Неудачно. Мне ни за что не удастся их вытащить.
Однако вращать прутья я мог, а это означало, что они не залиты цементом и не прибиты. Я приказал «блохам» достать плазменные резаки и сделать тестовый разрез в нижней части прута. Появился дым и запах гари, но огня не было. Отлично. «Блохам» придется работать медленно, чтобы свести дым и запах к минимуму, однако сейчас не самый подходящий момент, чтобы провалить дело из-за поспешности.
И, конечно, именно в этот момент полицейские принесли ужин. Ой, смотрите – рыба. Ням-ням. Полицейские втянули носом воздух и встревожились. Пожав плечами, я указал на окно.
– Да, понюхайте вот отсюда. По-моему, кто-то жжет мусор на улице.
Полицейский бросил взгляд на окно и открыл дверь камеры – ровно на то время, которое нужно, чтобы передать мне миску. Я подумал о том, чтобы броситься на него; с ним бы я справился, и притом легко, но я понятия не имел, сколько еще копов ждут в соседней комнате.
С другой стороны, теперь ужин доставлен, и, скорее всего, никто не будет мне мешать до самого утра.
«Блохи» сделали зубчатый разрез на одном из прутьев решетки – чуть ниже уровня пола. Если разместить прут одним способом, то он будет сидеть нормально, а если повернуть на шестьдесят градусов – то на семь с половиной сантиметров выше. Затем я поручил «блохам» подняться наверх и разрезать прут чуть выше уровня потолка. Отпиленные кусочки они сбрасывали в полость стебля.
Теперь у меня был прут, который я мог вытащить, чуть согнув его, а затем вставить в отверстия и повернуть, чтобы он казался прочно установленным.
На втором этапе я начал модифицировать внешность так, чтобы стать похожим на полицейского, который привел меня сюда. Надеюсь, он работает в дневную смену, и, когда я соберусь бежать, он уже уйдет домой – и его коллеги не заметят, что на мне нет полицейской формы.