Ой, да кого я обманываю? Это не план, а жест отчаяния. Скорее всего, мне придется прокладывать себе путь силой, а затем бежать к реке, пытаясь оторваться от преследователей.
Я проглотил «блох» и повернул прут решетки. Как и ожидалось, он легко вышел, и появился узкий проем, через который я мог протиснуться. Выбравшись, я вернул прут на место, подкрался к двери и приложил к ней ухо.
За дверью находился общий кабинет с парой столов и стойкой; к кабинету примыкало еще несколько комнат. Когда меня привели в участок, тут было четверо полицейских, считая того, кто меня арестовал. Но сейчас уже наступила ночь, и я надеялся, что в ночную смену работает меньше копов – возможно, всего один.
Я чуть приоткрыл дверь и посмотрел в щелку. Зона обзора составляла около тридцати градусов. Пусто. Странно, но это больше тревожило меня, чем успокоило. Тут наверняка должен быть хотя бы один квинланец – но я понятия не имел, где он.
Я быстро приоткрыл дверь еще больше, высунул голову на долю секунды и сделал панорамный снимок. Медленно и аккуратно закрывая дверь, я тщательно изучил сделанное изображение. Двое полицейских. Черт.
Но тут произошел один из тех случаев, которые подтверждают закон Мёрфи: дверь, которая открылась так бесшумно, при закрывании скрипнула.
– Мать твою! Да что за шутки? – пробурчал я.
– Что это было? – донесся голос из кабинета.
– Это в одной из камер, – ответил второй.
Затем снова первый голос:
– Пойду взгляну, в чем дело.
Супер. Они, несомненно, повернулись, чтобы посмотреть на дверь, так что сдвинуть ее еще дальше я не мог – и, следовательно, не мог снова ее запереть. Оставив дверь приоткрытой, я встал за ней. Стандартный, банальный ход – но я знал, что скорость реакции у меня выше, чем у полицейского.
Он осторожно зашел в комнату – но это была та осторожность, которую ты проявляешь, когда чувствуешь себя в безопасности. Ему же хуже. Как только он шагнул за порог, я ударил его по голове. Мне так часто приходилось проводить этот удар, что он уже был тщательно откалиброван.
Коп начал оседать, но я поймал его, не дав упасть на пол. Будь у меня время, я бы сделал себя похожим на него, но в моем распоряжении было лишь несколько секунд: если промедлить, второй коп заподозрит неладное и придет сюда с мечом в руках.
Я открыл дверь, делая все, чтобы не показывать свое лицо, и сказал голосом полицейского, который уже лежал без сознания:
– Тут проблема.
Второй полицейский зашел в комнату и – лег отдохнуть.
На то, чтобы забрать ключи и запереть обоих полицейских в камере, ушло всего несколько секунд. Надеюсь, они не станут испытывать решетку на прочность, иначе быстро выйдут на свободу. Но подчищать все хвосты мне было некогда. Нужно смыться до того, как полицейские придут в себя, иначе они поднимут шум и позовут на помощь.
Положив ключи на один из столов, я забрал свой рюкзак и как можно более беззаботно – хотя и не насвистывая – вышел из полицейского участка. Но повернув за угол, я немедленно врубил ускорители и помчался к реке.
Быстро взглянув на корабли, стоявшие в порту, я убедился, что «Клиппер» уже ушел. Я нырнул в воду. Идеальная глубина для плавания была около фута – не так близко к поверхности, чтобы вызвать кавитацию, но достаточно близко, чтобы вытесненная моим телом вода могла легко подняться вверх и убраться с моего пути.
Примерно через каждую милю придется подниматься на поверхность и искать в окрестностях ходовые огни кораблей – и осматривать каждое найденное судно, пока я не найду «Клиппер».
«Мэнни» сможет плыть с максимальной скоростью часов шесть, а затем надо будет остановиться и провести техобслуживание. Скорее всего, проверка ничего не выявит, и я смогу двигаться дальше. Если все системы будут работать нормально, в воде перегрев мне не грозит.
Эти и другие мысли кружили в моем мозгу, пока я гнал «мэнни» на восток.
Еще одна проблема – как я объясню то, что смог их догнать? Не просто догнал так быстро, но вообще догнал? Настоящий квинланец не может поддерживать столь высокую скорость.
Движение на этом участке реки было оживленным. До зари я проверил почти полдюжины кораблей. Особых ухищрений для этого не требовалось: почти каждый корабль был построен по индивидуальной модели, и даже корабли, созданные на одной и той же верфи, отличались друг от друга. Если этого не хватало, то корабль часто можно было идентифицировать по уникальным парусам, хотя ночью от этого метода было мало толку.
Когда наступил рассвет, я смог использовать телескопическое зрение, чтобы осматривать корабли с дальней дистанции. Очень в редких случаях мне приходилось даже менять курс. И, наконец, я заметил «Клиппер», который шел почти по самой середине русла.
И как же я объясню свое появление?
Какое-то время я плыл параллельно с кораблем, разрабатывая и отвергая все более безумные сценарии. Затем у меня появилась идея – не отличная и даже не хорошая, но она позволит мне попасть на корабль.
Я огляделся, оценивая уровень движения по реке и вероятность того, что мою волну заметят. Чтобы обезопасить себя, я нырнул поглубже, а затем поддал газку, обогнал «Клиппер» справа и оторвался на несколько сотен метров. Потом я вышел на поверхность и, словно выдра, позволил течению нести себя.
Поджидая «Клиппер», я изменил свою внешность – мне не хотелось быть похожим на того полицейского, который арестовал Сэма. Вот будет номер, если кто-то запомнил его рожу!
Через несколько минут «Клиппер» приблизился ко мне. Я помахал ему рукой, подождал, пока кто-то на корабле отзовется, а затем подплыл и поднялся на борт – и оказался прямо перед Ральфом.
– Привет, – сказал я голосом копа, который использовал совсем недавно. – Я Уайатт. Плыву уже несколько дней и мечтаю слегка сбросить темп. У меня есть деньги, но если у вас есть вакансии, я могу отработать проезд.
– Тебе повезло, в Шести Холмах мы лишились матроса. Плата стандартная, – сказал Ральф и осмотрел меня с разных сторон. – Багажа нет, что ли?
– Я путешествую налегке, – ответил я и похлопал по рюкзаку.
Я снова погрузился в жизнь на борту «Клиппера» и старался работать хорошо – но не так хорошо, как Сэм. Кроме того, я следил за тем, чтобы не называть людей по именам до того, как нас представят друг другу. С этой группой я не очень много общался, поэтому тех, которых нужно избегать, было мало. На этот раз я решил, что буду еще менее разговорчивым, чем раньше. Когда кто-то со мной разговаривал, я пытался создать имидж учтивого одиночки – вежливого, но совершенно не стремящегося поддержать беседу. Я пытался быть и не приятным, и не отталкивающим – просто квинланцем, которого сразу забываешь. Это оказалось легче, чем я ожидал. Несмотря на мощный стресс, споры с Терезой на борту «Урагана» я вспоминал с теплотой; матросы «Клиппера» по сравнению с экипажем «Урагана» казались невероятно скучными.
Мой груз лежал на том же месте, с той же биркой – в этом я убедился, проведя короткий разговор с моим «пауком». У меня возникла мысль о том, чтобы заменить бирку на чистую, но я знал, что Ральф ведет грузовую декларацию и заметит, если один адрес таинственным образом поменялся на другой.
Ручеек находился в следующем сегменте, и «Клиппер» развернется в конце этого и пойдет обратно – вверх по реке Аркадия. Это означало, что они выгрузят всю почту, которую нужно везти дальше вниз по течению, в последнем городе, а им была Высокая Гряда. Я рассмотрел несколько сценариев, в которых я краду контейнер либо во время разгрузки, либо после нее, но ни один из них пока не сложился у меня в голове в нечто конкретное.
Когда я играл роль Уайатта уже третий день подряд, за обедом Ральф вдруг сказал:
– Снова фирлы.
Я повернулся, и точно – по грузу прыгали две птички.
– Похоже, в одном из ящиков еда, – продолжил он. – Никогда не видел, чтобы птиц так интересовал груз. Даже акрелы не обращают на него внимания, а ведь они на любой мусор слетаются. Они с голодухи дерево будут жрать.
Хью пока не сообщал о том, что рядом с ним птицы ведут себя необычно. Возможно, до него они еще не добрались. Но, судя по уровню активности здесь, Администратор точно поднял тревогу. Я быстро провел подсчеты, затем вышел на связь с Хью.
– Привет, Хью. Кажется, в следующие пару дней ты увидишь фирлов или других птиц, которые ведут себя странно.
– Потому что?..
– Потому что в теории ты уже должен оказаться в зоне поисков.
– Логично. Но, Боб, Администратор, скорее всего, применит какие-нибудь новые методы. Случайными поисками они не ограничатся.
– Да, но с этой проблемой мы будем разбираться, когда с ней столкнемся.
И кто знает, какую форму примут эти «новые методы». Кроме того, сейчас, когда птицы проверяют почту, все фокусы с заменой бирок исключались. Скорее всего, Администратор сверяет контейнеры с документацией. Если подумать, то… ой.
Способ, которым я покинул тюрьму Шести Холмов, мягко скажем, наделает шуму. Думаю, они уже открыли контейнер и выяснили, что в нем только самые обычные вещи. Вероятно, они поймут, что я поменял местами ящики (или бирки), и пойдут по следу «Клиппера».
В обычной ситуации это меня бы не обеспокоило, ведь здесь корабли – самое быстрое средство доставки информации или товаров. Но Администратор – и Сопротивление, если уж на то пошло – давно доказали, что они не ограничены тем, что доступно простому народу.
В Высокой Гряде мне устроят теплый прием, и встречающие будут вооружены до зубов. Если подумать, то им даже не нужно ждать, пока я туда приеду. Они могут выплыть из ближайшего города и взять нас на абордаж.
Ситуация продолжает осложняться.
Я вызвал членов экспедиции на экстренное совещание. Билл, Уилл и Бриджит присутствовали на нем в виде окон с видеотрансляцией. Хью сидел в кресле-мешке – похоже, это уже вошло у него в привычку. Билл смотрел в пустоту, забыв про кофе.