— Давайте, — сказал он Венди. — Нам нужно идти.
Она кивнула и пошла за ним к двери.
— Оуэн.
Это был Юэн. Его сломанный нос перестал кровоточить, но он не стал вытирать лицо.
— Пожалуйста, найдите мою дочь, — сказал он.
— Выпейте обезболивающее, — велел ему Оуэн. — Мы вернёмся так скоро, как сможем.
И он вывел Венди из квартиры к лестнице. Сначала он попытался открыть дверь на случай, если она не заперта. Но она была закрыта. Он вытащил первый из зарядов, установил его у двери и приказал Венди спрятаться в самом дальнем конце коридора, прежде чем зажечь фитиль газовой зажигалкой. Шнурок занялся быстрым жёлтым пламенем, и Оуэн побежал.
Он знал химию создания бомб, но ему никогда раньше не приходилось этого делать — у Торчвуда был более профессиональный и высокотехнологичный подход к взрыванию чего-либо. Чайная ложка и кухонные весы не могли быть разумной заменой точности лабораторного оборудования. Оуэн знал, что бомба сработает, но не был уверен, снесёт ли она дверь — или всю стену вместе с ней.
Взрыв настиг Оуэна в середине коридора и сбил его с ног. Он покатился к стене в дальнем конце. Ему удалось остановиться и замереть на мгновение, не смея поднять голову — на случай, если его тело поднимется без неё.
Венди укрылась в дверном проёме, и сила взрыва отбросила его прямо к ней. Он услышал, как она ползёт к нему сквозь пыль и тусклый свет аварийных лампочек.
— Вы в порядке? — спросила она с расширенными от ужаса глазами.
— Я нормально выгляжу? — поинтересовался он, не шевелясь, довольный тем, что по крайней мере его голосовые связки работают, благодаря чему можно было предполагать, что его голова по-прежнему держится на шее. Однако это была лишь догадка.
— Ну, вы всё ещё живы, — ответила она, силясь улыбнуться.
— Ага, — сказал Оуэн и сел. Он вытянул руки перед собой — одна по-прежнему была изувечена, вторая выглядела нормально. Во всяком случае, они обе остались на месте. И он обнаружил, что всё ещё может стоять на ногах. И что его голова смотрит в правильную сторону.
— Ладно, раз уж мы в порядке, давайте посмотрим, да?
Он взял свою сумку и направился к лестнице. Дверь представляла собой дымящийся, раздробленный скелет. За ней виднелись ведущие в темноту ступеньки. Оуэн включил фонарик и повёл Венди за собой.
Им не понадобилось много времени, чтобы добраться до тринадцатого этажа, и Оуэн увидел, что Джек и Гвен нашли свой собственный способ пройти сквозь запертую дверь. Это заставило его пожалеть о том, что у него нет при себе пистолета. Он сомневался, что 10-миллиметровые пули послужат хорошей защитой против существа, которое он видел проходящим сквозь стену, но здесь был ещё живущий на последнем этаже психопат, у которого наверняка была куча работающих на него головорезов. У Оуэна было неприятное предчувствие, что они болтаются и вокруг «Небесной Точки». Если Лукка рассматривал интерес Торчвуда как испытание его защитных сооружений, почему бы не выпустить на арену ещё и несколько качков? Именно поэтому он взял с собой мясницкий нож Марион, но его модифицированный «Глок» был бы куда полезнее в огнестрельной схватке.
Они добрались до квартиры Ллойдов, и Венди открыла дверь. Там было темно, когда она скользнула внутрь и стала звать дочь.
Никто не ответил. Оуэн понимал, что если Элисон здесь нет, то они могут с уверенностью рассчитывать только на «Небесный Парк». После этого будет только очень большое и тёмное здание.
— Элисон, детка? Это мама.
В простиравшейся перед ними квартире царила гробовая тишина. Оуэн видел, как расстроенно опустились плечи Венди. Он пошёл за ней, когда она направилась к спальне Элисон и распахнула дверь. Он осветил комнату лучом фонарика, выхватив из темноты плакаты с мультяшными героями и какими-то девчачьими группами, которых он не знал. Хотя у них были длинные ноги. Повсюду были мягкие игрушки, но ни следа Элисон.
Венди подошла к вентиляционному отверстию и заглянула туда, думая, что, возможно, Элисон была здесь и снова ушла. Но крышка оказалась плотно закрыта. Венди обессиленно опустилась на кровать и схватила одну из лежавших на ней плюшевых игрушек. Оуэн смотрел, как она зарылась лицом в её мех, вдыхая оставшийся на нём запах своей дочери, и заплакала. Он ненадолго оставил её наедине с её болью. Им нужно было идти дальше, но, пока она не оправится, она будет только тормозить его. Оуэн посмотрел на мягкие игрушки, которые были разбросаны по всей комнате. Некоторые из них были героями фильмов, когда он был маленьким. Он поднял одну с пола и ностальгически изучил. Ни одна из этих игрушек не выглядела такой потрёпанной, как кукла-пикси, с которой он видел Элисон.
— Похоже, мистер Пикл — её любимец, — сказал он, ничего не имея в виду.
Венди кивнула и попыталась взять себя в руки. Она вытерла слёзы тыльной стороной ладони.
— Она повсюду таскает его с собой.
— Он выглядит довольно потрёпанным, — заметил он. — Забавно, как можно покупать детям все эти игрушки, а они всё равно будут цепляться за старого потрёпанного мишку с одним глазом или что-нибудь такое.
— У вас есть дети? — спросила его Венди.
Оуэн покачал головой и положил мягкую игрушку на место.
— Нет.
— Ну, может, когда-нибудь появятся.
Оуэн ничего не ответил, но она заметила, как напряглись мышцы его челюсти, и она поняла, что сказала что-то не то.
— Этот чёртов мистер Пикл наверняка кишит микробами, — быстро добавила она.
— На вид он довольно старый. Это была ваша игрушка?
— Моя? Господи, нет. Он оказался в больнице после того, как её перевели из реанимации в отделение. В детском отделении была коробка с игрушками или что-то вроде того. Наверно, она взяла его там. Когда пришло время возвращаться домой, она не захотела его оставлять.
— Наверно, она думает, что он помог ей поправиться. Кто знает, может, так оно и есть?
Она встала с кровати и направилась в гостиную. Оуэн пошёл за ней секундой позже и обнаружил, что она застыла на месте, не отрывая взгляда от потолка у неё над головой. Ему не понадобилось направлять туда луч фонарика — он уже видел странные огоньки, поблёскивающие в этой раздувающейся, колеблющейся массе.
Оуэн смерил взглядом расстояние до открытой двери квартиры и задумался, сказать ли Венди бежать отсюда. Если она это сделает, где гарантия, что это существо не станет её преследовать? Чем бы оно ни было, ничто не сможет его остановить — оно просачивалось сквозь молекулярную структуру, словно ураган. Выхода не было.
Он мог сделать только одно.
— Венди, ложитесь!
И в этот же момент он бросился на неё, потому что существо на потолке качнулось вниз.
Инстинктивно Венди приняла позу эмбриона, и Оуэн обернулся вокруг неё, скрывая её небольшое тело под своим собственным, чувствуя, как слизистая влажность прошедшего сквозь потолок существа обволакивает его.
Не просто обволакивает, а ощупывает. Он чувствовал это внутри себя, оно просачивалось сквозь его плоть, исследовало его тело, ласкало его органы как будто холодными, скользкими пальцами. Он чувствовал, как оно пробует его на вкус, и ощутил, как сквозь него прошла волна тошноты. Он уже ощущал это раньше, он помнил это, чувство вторжения на молекулярном уровне, охватывавшее его тело и приводившее его в бессознательное состояние.
Он отчаянно боролся с темнотой, которая угрожала захватить его разум. Теперь он не мог потерять сознание. Потому что на этот раз он знал, что теперь всё иначе — это существо пришло не за ним; оно знало, что он не годится в пищу. Оно пыталось пройти сквозь него, сквозь его тело — так же, как оно проходило сквозь кирпичи и сталь, чтобы добраться до женщины под ним. Единственной преградой, останавливавшей пришельца, была мёртвая плоть Оуэна, и возможно — лишь возможно — его разлагающиеся клетки отравили бы существо прежде, чем оно добралось бы до Венди.
Когда существо заполнило его, он закричал от отвращения и боли, которую, он думал, он больше никогда не ощутит; и его мозг взмолился о пощаде, о темноте, которая не даст ему сойти с ума.
И Оуэн чувствовал это в своей голове, чувствовал, как щупальца пришельца оборачиваются вокруг клеток его мозга, сжимая и разрывая их.
И ему показалось, что он слышал голос этого существа.
Мамочка!
А потом оно исчезло.
Оуэн ощутил, как оно оставило его тело, словно внезапная холодная дрожь.
Кто-то только что прошёл по моей могиле[22].
Да, подумал он, тебе этого хотелось бы!
Оно ушло.
Но ещё мгновение он лежал, чувствуя под собой Венди, всё ещё скрючившуюся, всё ещё дышащую, всё ещё находящуюся здесь.
Он откатился в сторону, ища взглядом в темноте те странные огни. Но их не было.
— Что… что случилось? — спросила Венди; её мозгу потребовалось некоторое время, чтобы осознать тот факт, что она всё ещё жива. — Почему оно не убило нас?
Оуэн поднялся на ноги и протянул ей здоровую руку.
— Иногда лучше не задавать слишком много вопросов.
Он помог Венди встать и сказал ей, что нужно идти, размышляя, как, чёрт возьми, он собирается сделать то, что ему предстоит.
Они вышли из квартиры.
Лукка наблюдал, как они уходят.
Глава двадцать шестая
Однажды, когда время было в его руках, Джек пытался подсчитать, сколько раз он умирал. Он действительно сел в своём кабинете со стопкой бумаги и несколькими ручками, аккуратно нарисовал с краю цифру «1» и напротив неё написал — «Далек».
С этого всё началось. После этого были бесконечные драки в барах — в первые годы его убивали даже в Торчвуде — и когда-то он работал в бродячем цирке, где его объявляли как Человека, Который Не Может Умереть. Да, тогда люди платили за то, чтобы убить его, но он считал, что, хотя вечером он и мог благодаря этому купить себе несколько кружек пива, когда доходит до дела, смерть есть смерть.