Мы вышли на перрон. Никого. Люди в милицейской форме и черных парадных костюмах встречать, к вагону, не спешили. Я облегченно вздохнул, но в сердце почему-то поселилась непонятная тревога. Двери закрылись, электропоезд устало тронулся на запасной путь.
— Здесь хорошо, какой свежий речной воздух. Давай, пройдем к реке и устроим на берегу пикничок, а заодно подумаем, как будем добираться до моря.
— Пойдем, — Димка хотел было взять меня за руку, покраснел и отдернул руку.
— С ума сойти, мне девятнадцать лет, а веду себя как двенадцатилетний парень.
Мы пошли вдоль здания вокзала, когда поравнялись с дверями они резко распахнулись и мне в грудь уставился короткий автоматный ствол. Предчувствиям, как говорил Губа, надо доверять. Стылость оставила сердце в покое — неприятности начались.
— Даже дернуться не пытайся. Кидай сумку.
Я кивнул, медленно опустил сумку на землю.
— Здравствуй Маркулис.
— Здравствуй боец. Вижу ты в полном здравии?
— Кто это? — Димка дернул меня за рукав.
— Один урод, с которым лучше не спорить и который хочет отвезти нас в казенный дом.
— Правильно, — Маркулис ухмыльнулся и ткнул автоматом в живот.
За его спиной послышался смешок, рядом с Маркулисом встал Гнеденок.
— Привет бойцы.
Я стиснул зубы, глубоко и часто задышал. «Приехали…» Вспомнил о наших девочках и отогнал эту мысль. Ну не могли они предать, было бы слишком подло…
Димка непонимающе посмотрел на защелкнувшиеся на кистях наручники и неожиданно, во весь голос расплакался.
— Ты чего, боец? — опешил Кирилл.
— Он может обойтись без браслетов. Сегодня, твоему бывшему другу исполнилась дюжина — двенадцать лет.
Гнеденок недоуменно пожал плечами, на лице застыла глупая улыбка.
Я протянул руки.
— Давай, щелкай браслетами, иуда.
— Сам иуда, а чего он расплакался?
— Разговорчики, — вмешался Маркулис и сильнее ткнул автоматом в живот.
Я раскрыл рот и упал на колени.
Димка заревел громче.
— Не тронь его! — закричал он сквозь слезы.
— Поднимайся, боец, — приказал Маркулис.
— Успокойся, Димка, все хорошо. — Я встал на ноги. — Куда идти, товарищ старший сержант?
— Вперед, боец, вы уже пришли.
Мы прошли сквозь пустой зал, лишь кассирша с любопытством стрельнула взглядом из-под низкого окошка, в нашу сторону.
На улице нас поджидал выкрашенный в маскировочные цвета джип. Димка и Гнеденок забрались на задние сидения, я и Маркулис сели впереди. Сержант завел машину.
— Предупреждаю — не дергаться. Почему-то тобой заинтересовалось бюро и желают видеть живым, но это не значит не покалеченным.
— Спасибо.
Маркулис включил рацию, поднял микрофон.
— Надежда? Говорит Любовь. Взяли… Нет, оба живы и здоровы… Едем… Два часа? Почему?… Так точно… Никак нет… Есть… Отбой.
Маркулис выключил рацию, джип тронулась с места.
— Вертолет придет через два часа, — сказал он, обращаясь к Гнеденку.
— Почему?
— Генерал мебель хочет перевезти.
— Понятно, — хмыкнул Кирилл.
«Джип» поднимая белые облачка пыли катился вниз по дороге к поселку, растянувшему деревянные домики вдоль белой линии пляжа, с другого бока его зажимали высокие лесистые холмы.
Маркулис покосился в мою сторону.
— Что, боец, не долго побегал? От нас не убежишь.
Я не ответил. Димка успокоился и затих. Гнеденок, что-то тихо насвистывал под нос.
Не доезжая до поселка, машина свернула на проселочную дорогу и покатила вдоль полей и реки в сторону холмов.
— Как нас выследили? — не выдержав спросил я.
— Просто, сами лопухнулись, — Маркулис был в настроении и ему хотелось поговорить.
— Оперативка о вашем побеге поступила через полтора часа, как угнали машину. Еще через пол часа обнаружили выползших на шоссе голых профессоров.
— Живы, — я не удержался и рассмеялся, вспоминая нудистов. — Хвалей так хотел посадить их на муравьиную кучу.
— В городе ваши следы затерялись. Хороший ход со свадьбой, — похвалил Маркулис, — если бы не последующий прокол, у вас могло появиться пару лишних дней.
— Какой прокол? — насторожился я.
Сержант ухмыльнулся:
— Когда в бегах, пить надо меньше. В одном из костюмов, который вы оставили, обнаружили пустой кошелек Ишима Ниязовича и его визитки. Новый хозяин, хотел надеть костюм на свадьбу, нашел кошелек в кармане и позвонил профессору по телефону.
— Почему? — я считал, что на свадьбе, гости несколько дней не смогут прийти в себя.
— Потому что, было объявлено по радио и телевизору, что во время побега вы садистски убили двух уважаемых профессоров и завладели их машиной. Население возмущено и поражено зверствами солдат-дезертиров.
— Сволочи вы.
— Две дуры утверждали, что вы поехали в город, но я не поверил, правильно допуская, что вы постараетесь убраться от него подальше.
Машина свернула в лес, запрыгала на кочках, по брезентовым бортам зацарапали ветки деревьев. Дорога поднималась вверх.
— А неплохо вы нас, с городами и регионами обманывали, — вспомнил я. — Черногорск все время был рядом.
— Для вашего же спокойствия.
— Наши войска укомплектованы из жителей города, — подал голос из-за спины Гнеденок.
— И ты? Где жил ты? — спросил я Маркулиса.
— Я, особый случай — воспитательный корпус.
— Всю жизнь в воспитателях? Нет, сейчас для меня ты зомбированный урод.
— Что ты сказал?
— Зомбированный урод, — с удовольствием повторил я.
Маркулис остановил машину.
— Что ты сказал?
— Зом…
Он ударил раскрытой пятерней. Я впечатался в боковое стекло, в глазах вспыхнули радужные огоньки.
— Как ты узнал? — спросил Маркулис, сжимая и разжимая пальцы. Кулак у него с кувалду.
— Тебе приказали доставить их целыми и невредимыми, — донесся с заднего сидения голос Гнеденка.
— Не вмешивайся, — отрезал Маркулис.
— Рыжков сказал, — ответил я, массируя веки, что-что, а бить Маркулис умеет.
— Ты с ним разговаривал?
— Ага. Кирилл, ты в курсе насчет того, как вам, в школе сержантов, промывали мозги?
— Из них делали сержантов, — сказал Маркулис.
— Не понял, товарищ старший сержант, кого из нас делали? — спросил Гнеденок.
— Зомбированных болванов, — ответил я.
— Отставить разговоры, — оборвал Маркулис.
Я посмотрел в окно. Дорога, окруженная молодыми березами, упиралась в темно-лазоревую небесную полосу. Наступал вечер.
— Только тех кто любит кнут, мазохистами зовут, — пробормотал Гнеденок.
— Я хочу в туалет, — объявил Хвалей.
— Гнеденок, проводи, — приказал Маркулис.
Хлопнули двери машины.
Маркулис посмотрел на меня, улыбнулся.
— А ты парень не промах. Из тебя мог бы получиться хороший сержант.
— Такой как ты?
— Такой как я. А сейчас, тебя ничто хорошее не ждет. — Маркулис хмыкнул, — как ты говоришь, будет тебе промывание мозгов, а потом в дисбат отправят.
— Не дождетесь, — пробормотал я. Глаза пришли в норму: черные тени предметов проступили сквозь красный туман. — Что такое дисбат?
— Внеурочный пикет, — Маркулис подмигнул.
— Лобное место, — поправил я. — Маркулис, а что тебя ждет, так всю жизнь и проходишь в сержантах?
— Нет, через год меня переведут в элитные войска, а мое место займет Гнеденок.
— Что такое элитные войска?
— Смотрел фильм — «Универсальный солдат»?
— Смотрел.
— Что-то в этом роде.
— Обещают вечную жизнь? Ты помнишь чем закончился фильм?
— Это фильм, а в жизни все наоборот.
— Говнюк, — пробормотал я.
Он ударил кулаком и рассек верхнюю губу. Я облизал губы, почувствовал сладко-соленый привкус крови.
— Нравится распускать руки?
— Обычно нет, но ты умеешь достать. Кстати, первые сержантские курсы не так страшны, как ты представляешь, это тест на то, можно ли в будущем бойца превратить в настоящего сержанта.
Вернулись Гнеденок и Хвалей. Кирилл был мрачнее тучи и не сводил глаз с Димки.
— Я не понимаю, что с ними случилось? — обратился Гнеденок к сержанту.
— Тебя это не касается. — Маркулис раскрыл сумку. — Ого, неплохо оснастили себя в дорогу. Или вам помогли две дуры, которые посылали нас в город? — спросил сержант.
Я промолчал. Маркулис извлек пистолеты, проверил и спрятал в боковой карман машины.
— Еще никого не пристрелили, — пробурчал сержант.
— Не довелось, случая не было. Кирилл, если ты еще не знаешь: Специальные Военные Войска используются для проведения секретных боевых учений. На личном составе, на парнях, таких как Димка, я, ты испытывают новое оружие, а на тех кто выжил, изучают последствия его применения.
— Заткнись, — предупредил Маркулис показывая кулак.
— Ты что, серьезно? — спросил Гнеденок.
— Молчать! — прикрикнул сержант.
— Почему я должен молчать, до смерти ты меня не забьешь?
— Гнеденок, не желаешь перекусить: закусь неплохая, а к ней бутылка самогона?
— Нет, ты ответь на вопрос, что с ними случилось во время учений и куда пропало отделение?
— Гнеденок! — рявкнул Маркулис, оборачиваясь к Кириллу.
Грянул выстрел. Димка истошно закричал. Я закашлялся от едкого порохового дыма, заполнившего машину.
— В здоровом теле здоровый нож, — едва слышно произнес Кирилл.
Димка перестал кричать.
— Что с ним? — спросил он робко.
Маркулиса развернуло, он почти лежал на руле, упираясь головой в лобовое стекло, удивленно рассматривая брезентовый потолок кабины. В центре лба красовалась аккуратная красная дырочка. Алые разводы бежали по лобовому стеклу.
— Случайно. Я не хотел, — потрясенно прошептал Гнеденок, вглядываясь в мертвое тело.
— Человека убили, — сказал Димка.
— Давайте выйдем из машины, — я повернул ручку и вышел на дорогу. Гнеденок достал ключи и освободил нас от наручников.
— Ждите меня. — Он открыл дверь со стороны водителя, небрежно спихнул Маркулиса на пол, завел машину.