Вернувшись в Прагу, он все рассказал Званцеву-старшему. Николай Порфирьевич был тронут. Он попросил друга, работающего в России, информировать его в дальнейшем обо всем, связанном с его бывшей семьей, и раздобыть фотографию Игоря.
Разумовский исполнил просьбу. Как? Этого он не сказал.
Ему не представляло труда узнать, что Игорь после окончания института распределился на подмосковный авиазавод. Поэтому когда Петр приехал в СССР в составе военной делегации, он смог отыскать своего брата и передать ему письмо отца.
– Какие у тебя ближайшие планы? – спросил Разумовский. – Учти, в Прагу возвращаться опасно.
– Не собираюсь в Прагу, – ответил Петр. – Хочу в Быстрицу.
– Почему именно в Быстрицу?
– В этом городке или где-то неподалеку есть завод, изготавливающий крылья для «Хе-162». Я хочу узнать, где именно он расположен.
– Петр, это опасно. Зачем тебе?
– Понимаю, что опасно. Но обещал Игорю, что помогу, если кто-то из русских разведчиков появится в районе Быстрицы.
– Ты уверен, что твой брат добрался до своих?
– Верю. Он везучий.
– А где проживать будешь? Быстрица – город маленький, там все на виду.
Петр замялся. Было видно, что говорить на эту тему ему не хотелось.
– Петр, я твой командир, ты мой боец и сын моего друга. Поэтому о тебе я должен знать все, – суровым голосом произнес Разумовский.
– В Быстрице живет женщина, которую я люблю, – наконец-то произнес молодой человек.
Теперь уже Разумовский взял паузу. Он был готов предложить Петру другое место, но то, что услышал, произвело на него впечатление.
– Понимаю твои чувства. Но насколько надежно оставаться у женщины, пусть даже любимой? Она что, живет одна?
– Нет, с ней еще брат и домработница.
– А раз так, то давай-ка поподробнее. Кто они такие? Я все должен знать.
Петр Шнайдер закрыл глаза. Сейчас он назовет имя женщины, бесконечно дорогой ему, с которой он не виделся несколько месяцев. Вот ее лицо, светлые волнистые волосы, глаза.
– Ее зовут Милена Чаславска, по матери Лопухина.
– Что, русская?
– Как и я, наполовину. Семья эмигрировала в девятнадцатом году.
– Где работает?
– Она директор местной гимназии.
– Брат кто?
– Томаш, как и я, бывший летчик, мой хороший друг. В тридцать восьмом в России мы были вместе. Через год, когда немцы входили в Чехословакию, он поднял в воздух свой самолет, хотел бежать во Францию. Но какая-то сволочь открыла по самолету стрельбу. Он загорелся, разбился. Томаш выжил, но остался калекой. Сейчас в инвалидной коляске. Я регулярно приезжал его навестить. Так и познакомился с Миленой.
– Мать?
– Домохозяйка, умерла два года назад.
– Отец?
– Чех, умер в сороковом. Был бургомистром, уважаемым в городе человеком.
Разумовский задумался, собрался с мыслями и сказал:
– Поступим так. Отсюда ни ногой. Остаешься здесь до следующего вечера, до моего прихода. Здесь надежно. Я достану тебе документы на имя сотрудника фирмы «Ауэргезельшафт». Будешь снова Петром Шнайдером. О Петере Рауше забудь. Ты работник моего отдела, занимаешься разведкой полезных ископаемых. Запомни это. Как только появишься в Быстрице, дай матери в Прагу телеграмму, укажи, где и в качестве кого ты находишься.
– А это зачем? – спросил Петр.
– Затем, что может быть проверка. А вдруг тебя арестуют: ведь Петера Рауша разыскивают. Тебе надо будет доказать, кто ты. – Разумовский пожелал Петру быть осторожным, напомнил ему, что завтра в это же время они увидятся, и тихо удалился.
Русский офицер, потомственный дворянин Юрий Арнольдович Разумовский служил в контрразведке во время Первой мировой войны, а потом и у Колчака. Во время отступления на морозных сибирских просторах он познакомился с Сергеем Николаевичем Войцеховским, генералом русской, а впоследствии и чехословацкой армии. Их новая встреча состоялась в сентябре 1925 года, в Праге, куда судьба занесла Разумовского, покинувшего родную страну.
Войцеховский знал о его службе, поэтому рекомендовал Разумовского начальнику чехословацкой разведки полковнику Моравецу. Так вот Юрий Арнольдович Разумовский и стал служить в разведке Чехословакии.
Главное внимание она уделяла своим соседям, в первую очередь Германии. После прихода к власти Гитлера этот интерес стал особенно пристальным, поскольку Германия резко усиливалась в военном отношении. Руководители Чехословакии, сначала Масарик, а впоследствии Бенеш, понимали, что их страна может стать объектом агрессии. Тем более что Германия претендовала на Судетскую область, являвшуюся тогда частью Чехословакии. Натянутые отношения были с Польшей и Венгрией, которые тоже не отказались бы от небольших участков территории.
Нужно было искать союзника. 16 мая 1935 года в Праге был подписан Советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. Это соглашение положительно сказалось на укреплении связи между армиями и разведками обеих стран.
Но к 1938 году международная обстановка резко изменилась. 19 мая Моравец получил информацию о концентрации германских войск на границе. Правительство Чехословакии объявило мобилизацию. Оно сразу же проинформировало Англию и Францию о действиях немцев, но те заявили, что не намерены вмешиваться в конфликт. Им нужна была сильная Германия, направленная на восток. Уже 30 сентября лидерами Англии, Франции, Германии и Италии было подписано печально известное Мюнхенское соглашение, предусматривающее отторжение от Чехословакии и передачу Германии Судетской области, а также удовлетворение претензий к Чехословакии со стороны Польши и Венгрии. Это соглашение предопределило захват Германией всей Чехословакии в 1939 году и фактически явилось началом Второй мировой войны.
Когда немецкие войска вошли в Прагу, специальные подразделения абвера попытались захватить архивы чехословацкой разведки. Однако Моравец и офицеры его штаба успели погрузить ящики с самыми секретными документами в самолет и вылетели на нем в Лондон. Там Моравец со своим штабом обосновался в отеле «Ван Дейк» и начал работать в тесном контакте с британцами.
Но он не прекращал сотрудничать и с советской разведкой. Это в первую очередь касалось предвоенных лет, когда из протектората Богемия и Моравия командованию Красной армии регулярно поступали сведения о продвижении воинских эшелонов и транспортов на восток, о дислокации и вооружении гитлеровских войск и их союзников. С началом нападения Германии на СССР и отхода Красной армии на восток связи разведок практически прервались. Возобновляться они стали с 1945 года, когда советские войска вплотную подошли к границам бывшей Чехословакии.
С Разумовским все оказалось однозначно. Моравец видел, что грядет большая война, понимал, что Разумовский ненавидит большевиков и с советской разведкой сотрудничать не будет. Поэтому он решил законсервировать его, чтобы впоследствии направить на работу с британцами.
За два месяца до своего отъезда в Англию Моравец устроил Разумовского инженером в фирму «Шумава», занимавшуюся разведкой и добычей полезных ископаемых. Мысль была верная. Инженер должен был разъезжать по служебным делам по всей территории страны, значительная часть которой приходилась на горную местность. Это ни у кого не вызвало бы никаких подозрений. А раз так, то можно посещать нужных людей, курировать действия групп Сопротивления, отдавать им распоряжения от имени руководства, находящегося в Лондоне. Юрий Арнольдович Разумовский, имевший диплом военного инженера, вполне подходил на эту должность.
Но британскую разведку интересовало не только расположение воинских частей Германии и ее военных заводов. К началу сороковых годов в технически развитых странах – Великобритании, США, Германии, Японии – велись работы по получению и использованию атомной энергии, в первую очередь для создания бомбы большой разрушительной силы. В СССР такие исследования тогда только начинались.
Первоначально разработкой ядерного оружия Великобритании занимался «Мауд Коммити», или «комитет Томсона». В дальнейшем он перерос в Манхэттенский проект, и успех по созданию первых атомных бом достался США.
Созданием ядерного оружия занимались также и ученые мужи гитлеровской Германии. В начале сороковых годов Третий рейх даже опережал любую другую страну в реализации своей ядерной программы. Но на территории страны не хватало сырья.
После захвата Судетской области Чехословакии в распоряжении немцев оказались урановые рудники города Яхимова. Помимо этого более тысячи тонн оксида урана было захвачено во время оккупации Бельгии, которая вывозила его из своих африканских колоний.
Но ценного материала все равно было мало. Поэтому Министерство вооружений и боеприпасов рейха решило в срочном порядке провести работы по открытию новых месторождений урановых руд на территории бывшей Чехословакии. Проблемой занялся крупный исследовательский институт фирмы «Ауэргезельшафт». Ему сразу же была подчинена и фирма «Шумава», в которой работал Разумовский.
Это оказалось существенным плюсом для него. Русского эмигранта, конечно же, очень тщательно проверяли в гестапо, однако игра стоила свеч. Теперь у него, руководителя отдела, появился документ, обязывающий местные власти, включая начальников гестапо, оказывать ему содействие в проведении горных разработок и в поисковых делах. Его подписал сам министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер.
Работы у Разумовского и его сотрудников значительно прибавилось, вот только никто из них не знал, с чем связана активизация добычи урана. Тот факт, что он используется для приготовления красок, был известен всем. Но зачем же в таком количестве?
Может, уран идет в качестве сердечника для бронебойных снарядов? Разумовский слышал об этом. Но все равно слишком много. Вдобавок ради бронебойных снарядов тот же министр Шпеер не стал бы созывать частые совещания, на которые приглашались ведущие физики Германии. Нет, тут что-то другое.
Лишь в начале ноября прошлого, сорок четвертого года Разумовский наконец-то узнал, что кроется за интенсивной разработкой урановых руд.