Потом была экскурсия на завод по производству канатов для клифта, занявший приличный объём пространства внутри спутника. Именно здесь из углерода, титана и железа формировали довольно лёгкую, но очень прочную структуру тиуферрона, которую затем при сильном нагреве вытягивали в канат и наматывали на бобину размером с небоскрёб. Процесс шёл автоматически, людей поблизости не было.
— Мы извели на канаты уже треть Апофиса, — объяснила Лора. — Вот почему внутри так много пустот.
— А что будет, когда Апофис закончится? — спросила Валя.
— Не закончится. В крайнем случае, найдём другой подходящий астероид.
Напоследок, перед самым обедом, дети побывали в оранжерее, где под светом ламп на грядках зрели гигантских размеров кабачки. Видимо, кто-то занимался ею в качестве хобби: снабжение станции продуктами явно не представляло проблем. Наверное, кабачки были вкусными — несколько штук недавно сорвали, на их месте зиял открытый грунт.
В столовой обнаружились оживлённо спорящие о чём-то Джон Шарп и Дмитрий Зарубин. Как оказалось, исчезать они больше не собираются.
— Испытания провалились, — во всеуслышание заявил Джон. — Можно с чистой совестью ехать домой. Сто восемь тысяч километров — потолок, пока не обкатаем новый тип роликов.
— Тоже мне провал! — парировал Дмитрий. — Восемь тысяч, знаешь ли, вовсе не мелочь. Ах, ну да, ты же у нас штатный пессимист. Нет, посмотрите — давит на жалость, а сам доволен, как сытый удав!
— Не слушай дядю Диму, Бетти, — ответил Джон, подлетая к дочери, чтобы обнять. — На самом деле, я голоден… Как тебе Апофис? Лора вам хоть что-нибудь успела показать?
Обед прошёл довольно весело, дети без умолку делились впечатлениями, между делом не забывая и о еде. Взрослые тоже уминали всё подряд, внимательно их слушая.
— Между прочим, у меня тоже есть что показать, — после обеда сказал папа двойняшек. — Теперь я сам приглашаю всех на экскурсию.
Длинными запутанными коридорами он провёл остальных к вспомогательному шлюзу лунного полушария. Здесь все снова облачились в скафандры и вышли на поверхность. Там они увидели довольно крупный космический корабль с жилым блоком, объёмистыми топливными баками, тарелкой межпланетной связи и чёрными фасеточными иллюминаторами. Корабль стоял на внешней площадке верфи, на приличном расстоянии от канатов межпланетного сообщения. На блестящем серебристом боку чёрным было выведено: «ПЕРСЕЙ». Глеб вопросительно посмотрел на отца.
— Это из древнегреческой мифологии, победитель Горгоны, — туманно пояснил тот. Как назло, система связи барахлила, речь папы прерывалась потрескиваниями. — Совет предложил мне принять временное командование над кораблём, я согласился. Знаете, проектов на малых планетах сейчас масса, а пилотов не хватает. Так что в ближайшие годы «Персей» будет нарасхват. Кораблик шустрый и современный, вот только к полётам ещё не готов. Я его обстоятельно проверил, думаю, через месяц можно будет обкатывать. Если честно, я полагал, что питание и система управления уже установлены и доведены до ума — но увы…
И, обращаясь к Лоре, довольно строго добавил:
— Заявку начальству Апофиса я отправил. А вы уж постарайтесь время от времени напоминать им о «Персее». Лишние проволочки никому не нужны, ведь так? Один месяц для этих работ — срок вполне достаточный.
— Постараюсь, — кратко ответила начальник пресс-службы.
Глеб с любопытством посмотрел на них.
Отец ненадолго запустил ребят внутрь корабля. «Персей» был полностью обесточен, ориентироваться пришлось при свете фонарей на шлемах. Глеб тут же уселся в кресло капитана перед огромными иллюминаторами, Лиз стала штурманом, а Валя попыталась наладить связь с лунной базой.
— Луна, Луна, говорит «Персей», как слышите меня, приём? — запрашивала она, пристегнувшись в кресле перед пультом связи. — Вас не слышно, повторите. Луна, Луна, это «Персей»! Почему молчите?
— «Персей», говорит мама! Слышу вас хорошо. Пора возвращаться на базу, — раздался в наушниках хорошо знакомый голос. — Повторяю: возвращаемся на базу. Конец связи!
Делать нечего, пришлось возвращаться.
Последним ярким впечатлением из более чем суточного пребывания на Апофисе для детей стала экскурсия в диспетчерскую. Компанию им составил дядя Коля. Во вместительном куполе, который высовывался из-под поверхности спутника эдаким великанским шампиньоном, царила невесомость. Вдоль стен протянулись ряды старомодных громоздких дисплеев, перед некоторыми сидели пристёгнутые к креслам диспетчеры. У ближайшего монитора диспетчера не было. На экране Глеб увидел множество параметров:
ДН/Д/В ВТ/03.08.2156/21:33:06
N 11 (1–2)
Pos. 1
h 0,00 м
m 1 201 030,6 кг
V 0,00 м/с
a1 0,000 м/с2
a2 0,000 м/с2
L 35 895 003,05 м
M 8 453 273 200 кг
? 89®59'59,998''
F 120859,3 кН
F0 121130,3 кН
? –271,0 кН
Вслед за ними шла совершеннейшая абракадабра, из которой мальчик не понял вообще ничего.
— Наша кабина была в полтора раза легче одиннадцатой, — негромко произнёс он.
— Молодец, внимательный! — похвалил его дядя Коля.
Лора объяснила, что на каждый канат клифта приходится отдельный экран, да ещё имеются и дополнительные. Дополнительных экранов было великое множество: на одних подробно высвечивались данные о погоде в Индонезии, на других — температурный профиль по всей толще земной атмосферы, на третьих — приливное воздействие Луны и Солнца, на четвёртых — состояние магнитного поля планеты. Были и пятые, и шестые, и так далее — по всем до единого факторам, влияющим на длину и натяжение канатов.
Все данные стекались в мощный суперкомпьютер, занимающий целый стеллаж в три метра длиной. По сравнению с квантиками в браслетах у детей и взрослых, искусственный мозг диспетчерской работал в миллионы раз быстрее. От него на Апофисе зависело очень, очень многое. Всего одна ошибка в данных, неверный расчёт, неправильная или запоздавшая команда ионным двигателям — и спутник начнёт сбиваться с курса.
— А такого лучше не допускать, — лаконично пояснила Лора.
Группа немного полетала по помещению, с любопытством разглядывая картинки на мониторах и прислушиваясь к переговорам диспетчеров с кабинами, которые сейчас находились на полпути к Земле или Апофису. Один из диспетчеров о чём-то оживлённо спорил с капитаном стартующего к Марсу космического корабля, который взлетел с Апофиса час назад и теперь скользил по одному из внешних канатов.
— Нам пора, — сказал дядя Коля.
Дети не хотели прощаться с Апофисом. Их захватила романтика космоса, как бы высокопарно это ни звучало. Они словно очутились в сказке, в том мире, о котором читали в книжках, смотрели по визору, о котором слышали от взрослых. Сказка вдруг ворвалась в жизнь, наполнилась смыслом, заиграла яркими красками.
— Но мы же сюда вернёмся, да? — спросила Лиз.
— У всех вас неплохие шансы, Бетти, — уверенно ответил Джон.
5
Старт кабины был намечен на одиннадцать вечера. Вылет задержался: в последний момент возникла необходимость погрузить в кабину плотно набитые ящики с марсианским грунтом для Московской сельскохозяйственной академии — учёные собирались вывести хоть какое-нибудь растение, способное выжить под открытым небом холодной негостеприимной планеты. Разумеется, на Апофисе эти ящики были невесомы, но всё же обладали массой, которая не позволяла грузить их так быстро, как хотелось диспетчерам.
На прощанье Лора от имени администрации Апофиса подарила ребятам сувениры. Двойняшкам достались модель геостационарного спутника в масштабе 1:5000, космический кабачок и выращенный кусок мяса для котёнка, а Лиз — солидный моток тиуферрона толщиной с палец.
— Класс! — сказала она. — С такой снастью в море никакой шторм не страшен.
— Ещё чего не хватало, — заявил Джон. — Ни в какой шторм ты на яхте не выйдешь!
— Я пошутила, — невинно ответила Лиз.
К моменту взлёта и дети, и взрослые уже вовсю зевали. После окончания разгона свет в кабине приглушили, и все устроились спать прямо в креслах. Сил дурачиться больше ни у кого не оставалось.
Дядя Коля держался до последнего. Через час после того, как собеседники умолкли и сладко засопели во сне, клифтёр потёр глаза, ещё раз снял показания с панели управления, убедился в правильной работе автопилота и тоже сомкнул веки.
Утро в кабине началось с громкого завывания панели управления. Почти тут же в назойливый вой бортовой сирены вклинился бесстрастный механический голос:
— Внимание, срочное сообщение! Внимание, срочное сообщение!
Дядя Коля моментально проснулся, подпрыгнул чуть ли не до потолка и через пару секунд оказался у монитора.
— Давай своё сообщение, — буркнул он, пробегаясь пальцами по дисплею.
По мере прочтения клифтёр мрачнел на глазах.
— Что там? — спросил Джон. Он подошёл к экрану, прокашлялся и добавил: — Что-то забыли? Придётся возвращаться?
Дядя Коля спросонок не был расположен к шуткам.
— Предупреждение сейсмостанции, — сказал он, подвинулся и добавил: — На, читай сам.
Остальные тоже поднимались с кресел, потягивались и подходили к монитору. Глеб мельком глянул на информационное табло — тяготение в 0,58g, расстояние до Земли — чуть меньше двух тысяч километров. Считай, уже прилетели!
04.08.2156, 08:12:31. Информационное сообщение
От: Региональная сейсмостанция Бонтанга
Согласно данным на 8 часов 00 минут местного времени, в ближайшие часы имеется 93 %-ная вероятность сильного землетрясения в районе восточного побережья о. Калимантан. Ожидаемая магнитуда 8–9 баллов по шкале Рихтера. Предупреждаем о возможном цунами. Руководителям объектов и служб немедленно принять меры к защите персонала, конструкций и сооружений. Настоятельная рекомендация населению — покинуть здания, выйти на открытую местность как можно дальше от берега и ожидать дальнейших указаний подразделений гражданской обороны.